Глава 1 без правок
Материя, энергия, информация, даже само время — мы называем их отдельными словами, но на самом деле это все лишь разные свойства одного и того же. Пространства. Время течет только там, где Пространство достаточно неплотно — именно потому вопрос “а что было до Большого Взрыва?” не имеет смысла, так как все пространство умещалось в одной математической точке и время физически не было. Квант света, чистой энергии, пока движется, имеет массу — хотя материи в нем нет вообще никакой. Информация вообще не может существовать вне материального или энергетического носителя, однако если одни скопления атомов или квантов несут её очень мало, то другие могут накопить колоссальные объемы! Например, кучка под названием “человеческий мозг”…
Свет я быстро догадался притушить — и по глазам перестал бить, отражаясь от бетона, и аккум стал тратиться куда медленнее. Плеск воды умиротворял и помогал сосредоточится на выбранном занятии, забыть про все остальное. Маркер не тек, но и не пересыхал, как многочисленные дешевки, которыми долго по стене не попишешь. Чего еще надо для познания Вселенной?
Формулы одну за другой я записывал не для того, чтобы по ним что-то считать, а для создания описания пережитого. Как поэт находит нужные слова, чтобы они сложились в певучую рифму и донесли не только прямой свой смысл, но и все вложенные творцом впечатления, чувства, эмоции. Может, даже помогли слушателю в самом себе найти что-то новое. А вот когда я выведу конечный результат — тогда и настанет время вычислений. И скорее всего не только их.
Говорят, один раз случайность, два — совпадение, и три — закономерность. Но мне уже двух раз хватило, чтобы понять: для “закорачивание” системы энергопитания окта просто пробить его брюшко тугоплавкой железякой было недостаточно. Все эти слова про то, что “острота ума самурая переходит в остроту его меча” звучат довольно глупо, но именно что звучат. Вопрос формулировки, то есть. Дважды я сосредотачивался на одной конкретной цели — и дважды имеющаяся в распоряжении врага энергия вырывалась в нужном направлении, используя сталь оружия как проводник. И именно это было сложнее всего перевести на язык формул.
Японцы придумали хокку как раз в попытке описать неописуемое. Как передать ощущение от разбивающегося у ног прибоя, исходящего от костра тепла холодной ночью или легкое касание теплого весеннего ветерка? Передо мной стояла примерно такая же задача. Сразу после того, как меня из подавал закрытого НИИ перекинуло в коллектор, я даже не знал, как подступиться. Но последовательное выписывание математических символов мне подсказало.
Кендзюцу, фехтование японским длинным клинком, это на девяносто процентов контроль оружия, причем как своего, так и вражеского. Так уж вышло, что на Островах всегда туго было с хорошей железной рудой, и там, где европейцы смело принимали удары стали на сталь, японский мечник должен был по возможности избегать прямого парирования. Да что там, клинки, исключая только изделия супер-дорогого класса, бывало, ломались об элементы доспеха или под неудачным углом наткнувшись на кость в теле противника. Именно потому на гравюрах бойцы тащат на себе по два и более мечей — просто, чтобы на поле боя не остаться без оружия.
Выражаясь более поэтически, если вооруженный шпагой мастер-фехтовальщик, должен был мочь укрыться за гардой своего клинка от любой атаки как за башенным щитом, то самураю защитой служила лишь скорость и расстояние до острия вражеского меча. Вкупе с другими проблемами, кендзюцу стало стилем, возведшим контроль оружия в абсолют — даже в ущерб тактике боя. И мой наставник овладел им в совершенстве — благо, демоны не стареют, и у него были столетия как тренировок, так и практики.
Я уже упоминал, как мастер меча может справиться с шестью нападавшими одновременно: просто очень быстро убивает каждого за мгновение до касания чужого оружия. “Меч должен стать частью тебя, частью твоего тела” — любимая фраза в зрелищных боевиках с фехтованием, но менее правильной она от этого не становится. Да, в сталь не прорастают твои нервы, но ногти, например, тоже их лишены, а мы ими пользуемся совершенно без проблем. Не думая, как подцепить застрявший между зубами кусочек или инстинктивно ими пытаясь вцепиться в скользкую поверхность при падении. И если клинок становится частью тела, а разум, этим телом управляющий, концентрируется на одной цели — то, получается, меч в эту цель и бьёт?
Тут надо вспомнить еще один момент. Я ведь пережил путешествие между мирами — ну или часть меня, как посмотреть. И не внутри специальной машины, не пробив прямой коридор, соединивший две реальности — это был этакий прыжок сквозь бездну. Или полет? Причем я отправил себя в него сам, разобрался, как задать направление и как оттолкнуться. Моё подсознание и мой разум уже знают, как это делать. То есть, в физическом смысле, замыкает энергосистему окта все же информация в моей голове — это один вариант. Другой — я, вооруженный нужными знаниями, могу при должной сосредоточенности нанести удар в правильном направлении.
Моя рука вывела последний символ в новой формуле — и я опустил маркер. Отступил от стены, оглядывая написанное. Прибавил яркости фонарю и еще отступил, пока не уперся спиной в противоположную стену коллектора. Да-а, знатно я тут разошелся. Метров тридцать, если не больше, исписал от пола и до высоты колена. На обычной или виртуальной доске я бы стирал и дописывал новое — да-да, в той самой манере, что бесила меня самого студентом “а в тетрадке я тоже должен тряпочкой стереть?!” Но здесь мне просто приходилось смещаться вправо, отчего весь ход размышлений можно было охватить одним взглядом. Хм.
Из кармашка, расположенного зеркально тому, что предназначен для аккумулятора, я выудил энергетический батончик — носимый НЗ “Ратника-3”, их там помещалось три штуки. По идее, одну штуку можно было растянуть на день, если сидеть и ничего не делать — калории там зашкаливали. Однако мне пришлось съесть весь. Проголодался что-то за… десять часов?! Ну я и дал жару!
Новыми глазами оглядев столь вовремя попавшуюся мне ровную бетонную стену, я покачал головой. Теперь, спустя все эти часы, все сделанные мною выкладки казались элементарными, само собой разумеющимися, не стоящими записи — все ж уме можно было сделать! Хотя уверен, что даже мои ученики и ближайшие помощники Дмитрий и Елена не смогли бы сходу разобраться. Да и не сходу — под вопросом.
Математику хоть и называют “языком науки” нужно уметь не только читать, но и понимать, что стоит за символами и строками, видеть тот самый “физический смысл”. Самое ценное, что
