Пролог
Началось это всё с охоты, с охоты на зайцев. Вы когда-нибудь охотились на зайцев зимой? А я вот охотился. Не то, чтобы я такой кровожадный, но мясо есть мясо, а зайчатина, кроме прочего, мясо диетическое, которое мне, как человеку, неравнодушному к спорту, очень нравится. Если его покупать, то бешеных денег стоит. А я человек небогатый, поэтому охота была немалым подспорьем.
А где я в наших широтах нашёл зайцев? Да ещё в товарных количествах. Начать тут нужно сначала, с того момента, когда умер мой дед. Он не рассказал мне перед смертью страшных тайн и не передал могущественный артефакт. Он вообще умер далеко от меня, в реанимации, не приходя в сознание.
Что там с причиной смерти, я особо не интересовался, в свидетельстве о смерти было написано «ишемическая болезнь сердца», но врач мне по секрету сказал, что это всегда пишут, когда ничего явного нет. Но правды добиваться я тогда не пошёл, смысла не было. Человек, как это ни прискорбно, смертен, а уж дед мой пожил немало и славно. Умереть в восемьдесят шесть лет можно от чего угодно, и любая смерть будет естественной. Так уж вышло, что мой отец был поздним ребёнком у деда, а я — поздним и единственным ребёнком у отца.
Но, собственно, родственные связи мои тут никакой роли не играют. Главным было то, что от деда осталось наследство. Я на тот момент был единственным родственником, но дед, надо сказать, этим не удовлетворился, и составил завещание, что, мол, всё имущество завещаю… Я своему деду за такое от души благодарен. Был он, надо сказать, человеком небедным. Из имущества мне досталась двухкомнатная квартира, где я поселился после развода с женой, старый автомобиль «Жигули» (тут уж дед меня бы простил, продал я его немедленно и за копейки, чтобы гараж освободить под японскую малолитражку), да немалую сумму денег. Для получения денег завещание было не нужно, на банковском счёте хранилось немного, а основная сумма, накопленная с немаленькой пенсии (возраст, общий трудовой стаж, да ещё работа в милиции в течение двадцати лет), хранилась в матрасе. Не в матрасе, конечно, но в тайнике, местонахождение которого я знал. Откуда? Да сам дед и показал, видимо, почуяв приближение смерти где-то за полгода. Отдельно сказал, что вот, Олежек, вот эта пачка на похороны, а вот это себе заберёшь. Чуйка у деда была отличная, он даже гроб умудрился заказать за месяц до смерти.
К чему я всё это так подробно рассказываю? Ну, надо ведь как-то объяснить своё нахождение в лесных ебенях с ружьём. Я ведь по своей природе вовсе не лесной человек, я интеллигент, два высших, даже преподаю в институте (и иногда в техникуме), кандидатскую пишу. Чего мне в лесу делать? И тут следует вернуться к покойному деду. Среди прочего имущества мне досталась дача и участок земли в… долго объяснять, короче далеко от города в вымершей деревне, среди редкого леса. Два часа на машине добираться, если в грязи не застрянешь.
Тут надо заметить, что плотность населения в европейской части России довольно высокая, тут не Сибирь и не Дальний Восток, и уж тем более не севера, где четверть человека на квадратный километр. Но всё это население тяготеет к большим и малым городам. А деревни, сложившиеся как места компактного проживания крестьян, производителей сельхозпродукции, постепенно пустеют. Крестьянин с сохой теперь никому не нужен, теперь агрохолдинг с тракторами и комбайнами, который сделает всё то же самое, только в сто раз больше и в сто раз дешевле, да и такие площади под посев не нужны. А раз крестьяне не нужны, то и места их компактного проживания пустеют, ветшают и становятся деревнями призраками.
Эта деревня ещё не вымерла окончательно, находясь примерно в таком состоянии, как сам дед за месяц до смерти. Вроде ходит и разговаривает, но уже видно, что не жилец. Вот и здесь жизнь пока теплилась. Проживали восемь старух (не брошенных, к каждой летом приезжали дети и внуки), один старик, добрый, но, к сожалению, почти впавший в маразм, да две фермерских семьи, их угодья находились в другом месте, но жильё они себе там пока не построили. Семьи были странными, чем-то напоминали сектантов (а может, это и были сектанты). Теперь ещё появился я. Избушка, что досталась мне от деда, была довольно крепкой, внутреннее убранство тоже удовлетворило мои скромные запросы, мебель, посуда, небольшой запас дров, электричество подведено, да и сотовая связь, хоть и с трудом, но ловит. Что ещё нужно для редких вылазок за город? С дорогой, правда, не ахти, трасса в стороне, автобусы останавливаются далеко, а на своей проехать затруднительно, она у меня чуть мощнее мопеда, да и посадка низкая, пару раз точно придётся в грязи утонуть.
Первый раз я туда приехал летом, когда садить что-то на огороде было поздно, пришлось отложить до следующего года. Зато, ближе к зиме, я узнал, что в здешних местах водятся зайцы. Крупные, резвые и, по причине отсутствия врагов, наглые. Это меня заинтересовало. Ружьё у меня имелось, а потому решил немедленно заняться промыслом зайцев, с целью обеспечения себя любимого мясом на зиму.
Насчёт ружья нужно заметить, их было два. Первое, легальное Бекас-авто двенадцатого калибра я предпочитал оставлять в городе, а вторым стволом, точнее, двумя стволами, стала найденная в избе под кроватью тулка, ТОЗ-66. Тот же двенадцатый калибр, снимающий все проблемы с патронами, курки снаружи, да и вообще штука красивая. Деревянные части, несмотря на возраст оружия, сохранились идеально, ствол изнутри тоже как новый, вряд ли дед часто стрелял. Я ещё тогда решил, что полуавтомат оставлю дома, а охотиться буду с тулкой.
Тут вы, наверное, спросите: а не опасно ли шастать с нелегальным стволом? А я вам отвечу: конечно, опасно, хотя и не слишком. За гладкоствол не сажают, только оружие отберут и оштрафуют знатно. Но и это должен кто-то сделать, а кто? В деревню скорая помощь едет сутки, а участкового крайний раз видели в позатом году. Так что, ходить по здешним лесам с дедовским ружьём мне никто не
