Последний реанорец. Том VI - Вел Павлов

Австро-Венгерская Империя. Вена.

Несколько долгих мгновений я внимательно вглядывался в лицо и глаза великой княжны Романовой. Однако дельных мыслей в голову в данный момент попросту не приходило. Нет, можно корчить из себя дурачка до последнего момента, но даже таким глупостям есть свой предел. Виктория не дура и до невозможности влиятельная фигура. Это чревато. Да и у любого терпения есть предел. К тому же радовали и слова суки Хаарсы о самой девчонке. Держалась и боролась до последнего, а также что-то о моём боготворении лепетала. Это-то и говорит в её пользу. Похоже, разговор с этой девицей неизбежен, а жаль, до самого конца хотел увильнуть от подобного.

Ох, Бездна, а ведь у меня и без этой жизнючки отныне хватает проблем.

‒ Почему вы молчите, граф?

‒ Что именно вы хотите знать, ваше высочество? ‒ склонив голову набок и подперев её кулаком спокойно осведомился я.

‒ Кто вы такой?

‒ Вы знаете, кто я. Лазарев Захар Александрович.

‒ Кто вы такой на самом деле? То… существо, о котором рассказала та женщина? ‒ опасливо сглатывая осведомилась княжна. ‒ Или же вы действительно Лазарев Захар? ‒ уже гораздо тихим голосом добавила девушка. ‒ И как вы смогли её прогнать? Как ни старалась, но у меня этого… не вышло.

Трепещи Ракуима! До чего ж неугомонная девка! Еще бы ты умудрилась сладить с отголоском, тогда бы мне не оставалось ничего лучше, только лишь повеситься от удивления на своих шнурках.

‒ Знаете, Виктория Владимировна, если вы так настаиваете, то буду с вами откровенен, ‒ чеканя каждое слово медленно заговорил я. ‒ Видимо вы так и не поняли, что сейчас произошло. Так вот чтобы было понятнее объясню. Опоздай я примерно на одну или две минуты и вас бы уже не существовало. По крайней мере, такой, какой знают вас многие. Ваше сознание было бы занято одной скверной тварью, у которой свои моральные принципы с весьма извращенной логикой. По своей неосмотрительности и из-за своего излишнего любопытства вы чуть сами себя не лишили жизни. Скажу даже больше. Мне пришлось задействовать свой козырь. И произошедшее в скором времени может отразиться на моем развитии и будущем, а всё из-за вашего оголтелого любопытства. Неужели эти ответы стоят того, чтобы отдать за них жизнь? Я дважды спас вашего брата. Два часа назад я отстоял честь империи. Вдобавок теперь спас и вас. Так скажите мне, Виктория Владимировна, оно стоило того? Такова ваша хвалёная благодарность?

Твою мать! Какой же всё-таки это бред. С каких это пор Жнец Бездны стал спасителем и защитником? Я люблю манипуляции, но не в столь грубой и откровенной манере. Хожу по тонкому льду. Ведь одно её слово и мне крышка. Смею надеяться, что не перестарался. Если же и этого будет мало, то придется действовать иначе. В более мягком виде. Главное, чтобы она никому и ничего не растрепала.

Вот только стоило мне закончить, как впервые за всё время моего знакомства с Романовой на её лице я заметил смятение, панику и отчетливый страх.

‒ Вы… вы правы, граф. Уже не единожды вы доказывали свою верность. Возможно, я и вправду взяла на себя слишком много и переоценив свои силы допустила роковую глупость и ошибку. Однако в моих глазах ваш силуэт сплошь покрыт тайнами и загадками. Ваша растущая не по дням сила. Рост вашего влияния. Некоторым не хватает целой жизни, чтобы добиться подобного, вы же смогли это сделать менее, чем за год. Я считаю, что не бывает столь гениальных людей. Точнее не настолько гениальных, ‒ с заметным трепетом высказалась девушка, не сводя с меня испуганного взора. ‒ Всё это заставляет меня задумываться о многих вещах. Вы совсем не похожи на других. Вы непредсказуемы, и вы… крайне опасны. Внешне вы спокойны и непоколебимы, а вот что твориться у вас внутри, лишь сам Бог может знать об этом, но порой рядом с вами страшно находиться. Мне не стыдно признать это. Порой мне кажется, что для вас не существует никаких авторитетов и моральных принципов. Также признаюсь честно, более половины вашего разговора с этой женщиной я смогла разобрать. И то, что я смогла понять… оно… пугает меня. Так кто же вы такой на самом деле?

Суккубья кровь! Она опять за старое?! Почему эта девка настолько упёртая? Конечно, я не похож на других, глупая ты баба! Потому как я не человек! Ох, Бездна, мне уже кажется, что я зря её спас. Уж лучше бы я имел дело с этой безумной тварью Хаарсой, чем с ней.

‒ Так и быть, ваше высочество, ‒ протяжно выдохнув, негромко изрёк я, между делом прислушиваясь к нарастающим шагам из холла. ‒ В таком случае у меня к вам предложение. Мы побеседуем с вами по душам, и я расскажу вам многое. Но всё это останется только между нами. В ответ же могу поклясться чем угодно, даже Катаклизмом, что я вовсе не опасен и не причиню никому вреда. Само собой, если меня не провоцировать.

‒ Хорошо. Я давно желала это сделать, ‒ тотчас согласилась она, неспешно соскальзывая с постели.

Надо же. Весьма… быстро.

Стоило Романовой замолчать, как пару мгновений спустя в дверном проёме замаячила фигура Голицына.

‒ Виктория Владимировна, Захар Александрович, ‒ учтиво отозвался начальник службы безопасности. ‒ Его высочество изрядно… не в духе, и просит вас поторопится. К тому же машина уже ожидает, как и самолёт.

‒ Благодарю вас, Андрей Андреевич, и прошу прощения, ‒ любезно отозвалась Виктория с чуть виноватым видом, глазами указывая на четыре саквояжа. ‒ Это моя вина. Я задержалась со сбором вещей и не нарочно задержала графа, ‒ и обернувшись ко мне тихо добавила. ‒ Думаю, теперь мы найдем время, чтобы всё обсудить, но лучше сделать это уже дома. Иначе у Ростислава в скором времени сдадут нервы. Думаю, на сегодня хватит происшествий.

Как бы то ни было, но вынужден признать — выдержка у Романовой более чем… достойная. Хоть ей и страшно, но она не поступает опрометчиво, а не будь та жизнючкой и менее любознательной, то ей бы цены не было.

‒ Всенепременно, ваше высочество, ‒ кивнул я, поднимаясь