Безродыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

Они рядом. Они почти догнали меня. Я не вижу их, но слышу всех разом и каждого по отдельности. Не ушами. Моё сознание, раскинувшееся по астралу тончайшими нитями, контролирует пространство вокруг на многие световые года. Я чувствую, как полёт моих врагов тревожит изнанку мироздания. Хотя перемещения здесь неправильно называть полётом. Мы мчимся сквозь само время. Для нас оно застыло сейчас, и пройденное расстояние измеряется лишь объёмом потраченной протоэнергии.

Последней у меня море. Я мог бы пронзить пару-другую галактик, но преследователи быстрее меня. Враги стремительно сокращают дистанцию между нами. Нужно решаться.

Варианта у меня два: принять бой и погибнуть, либо… Собственно, ради второго я и мчусь в этот сектор. Прожив тысячи лет, очень быстро принимаешь решения. Искать, продумывать, взвешивать, делать расчёты — это всё к простым смертным. Верховному Грандмастеру Ло давным-давно достаточно узнать вводные, чтобы мгновенно увидеть пути и выбрать из них тот, что нужен.

Сейчас выбирать не из чего. Мы проиграли. Спасение исключительно в бегстве. Мой мир погиб, но я жив и собираюсь продолжить борьбу. Вернее, продолжать до последнего. Никому не известно, что ждёт меня на запретной планете. Оттуда не возвращаются. Возможно, это путь к ещё более мучительной смерти, чем та, какой меня станут развоплощать враги, попадись я им в живом виде.

Но это единственное место в той части галактики, куда я успеваю прорваться. Мой единственный шанс. Туда они за мной не пойдут.

Ну, а вот и оно. Моё убежище, моё спасение… Моя могила. В астрале планета выглядит пятном пустоты. Воплощённое в шаре небытие. Вырванный из пространства кусок. Почему так? Неужели, как чёрная дыра пожирает энергию? Но я видел её и из космоса. Обычный сгусток материи — шарообразный и вовсе не чёрный. Более того, по всем признакам там имеется жизнь.

Широкий слой атмосферы, вода занимает две трети поверхности, суша во многих местах подозрительно отдаёт зеленцой. Мастера, овладевшие искусством межзвёздного перемещения, обходят её стороной, но я выше всех и я был здесь. Подлетал к самой грани возврата, зависал на пороге. Даже видел своими глазами, как переступивший его, устремляется вниз.

Я не смог помочь другу в тот раз. Неуёмная жажда познания покарала его. Гравитацию нам одолеть не проблема, но там что-то другое. Неведомая сила затягивает, и бороться с ней невозможно. Мой друг был силён. В тот момент был гораздо сильнее меня. Сейчас я не тот, но едва ли это имеет значение. Пора выходить из астрала.

Голубой, с жёлтыми и зелёными пятнами шар разрастается. Атмосферные фронта, поля облаков. Как похож он на мою родную планету… Которой нет больше.

Десяток секунд — и я пройду точку невозврата. Но мне не страшно. Я разучился бояться десятки человеческих жизней назад. Наоборот, в душе теплится лучик надежды. Снаружи у меня шансов нет. Внутри… Лучше так, чем достаться Гахарам.

Явившиеся с окраин вселенной враги рода людского не знают пощады и жалости. Мой мир пал, но в гирлянде галактик ещё множество заселённых представителями нашего вида планет. В своё время предтечи широко разметали по космосу разумную жизнь. Ни мы, ни соседи, гахаров остановить не смогли, но кто-нибудь другой остановит. Я верю в это. Раз выяснилось, что мы не одни во вселенной, разрозненное человечество сплотится. Не здесь, так в десятке тысяч световых лет отсюда. Или в сотне. Или в миллионе. Рано или поздно это случится. Может, я ещё стану свидетелем нашей победы.

Пора. Влетаю в атмосферу планеты…

Творец! Я так и знал! Вот в чём всё дело! Протоэнергии нет! Её, как отрезало. Этого не может быть, но это есть. Я беспомощен. Все функции, все техники, все способности, все умения… Ничего, как и не было. Силовой кокон, ограждавший меня от ледяной пустоты, испарился. Вокруг космос. Силовые каркасы упорнее. Там, где энергия веками сливалась с материей, она держится лучше. Но рисунок бледнеет, очертания тают. Одна за одной рвутся нити, развязываются узлы, сходят печати. Участок за участком, фрагмент за фрагментом…

Эту боль не сравнить ни с чем. Труд всей жизни. Сама моя жизнь. Душа скорчилась в муках, но разум сохраняет ясность. С невероятной скоростью я мчусь сквозь атмосферу, превратившись в огненный шар.

Вот только создавал я свой рисунок три с лишним тысячи лет, и он слишком объёмен и сложен, чтобы раствориться без подпитки мгновенно. А даже с десятой частью своих усилений мне сгореть не грозит. Если силовые каркасы продержатся до приземления, я выживу даже после такого падения.

Но время мчится вместе со мной, и, теряя остатки рисунка, я понимаю, что конец неизбежен. Жар впивается в тело. Эта боль другого характера и с душевной ей не сравниться, вот только она станет последним моим ощущением. Последним физическим.

Высшая способность грандмастера не привязана к протоэнергии. Даже после смерти тела физического мой дух недолгое время продолжит существовать в этом мире. Гореть больше нечему. Пламя потухло, и я вижу зелёное море леса внизу. Совсем немного не долетел.

У меня один шанс. Пока разум при мне, я обязан в кратчайшие сроки найти себе новое тело. Человеческое тело. Менее сложные формы жизни не выдержат меня. Только человеческий мозг способен принять тот объём информации, что скоплен в моём сознании. Той информации, которая и есть я, верховный грандмастер Ло.

Дух мобилен и перемещается силой мысли в пространстве достаточно быстро. Ныряю под кроны. Лес — это плохо. Лучше бы мня вынесло к степям или даже к горам. Тут найти людей будет сложно. Вопрос про наличие их на планете для меня не стоит. Я не слышал ни про один мир, пригодный для проживания нашего вида, где бы не оказалось людей. Предтечи не пропускали таких, а с их технологиями отсутствие протоэнергии тоже бы не стало помехой.

Разнообразие форм и размеров лиственных деревьев разбавляют взмывающие тут и там к небу громады хвойных великанов. Смешанный лес напоминает тот, что рос в умеренных широтах моего родного мира. Но это не он. Слишком уж сильно он кипит жизнью. Да и флора другая и фауна тоже. Попадающиеся мне птицы и звери лишь похожи на тех, что были у нас.

Были… Обо всём, что касается моего мира теперь только в прошедшем времени. Но грустить сейчас некогда. Моё время выходит. Ещё немного — и мой дух