Каратель. Том 2: На службе Республики - Михаил Ежов

Когда всё это церемониальное действие было закончено, и герольды во главе с маршалом отступили к креслу Великого Мастера, из зеленоватого свечения выплыл прозрачный резервуар цилиндрической формы, накрытый серебристым колпаком, от которого шло множество шлангов и кабелей, заканчивающихся покрытыми датчиками баками. Резервуар покоился на двух рядах сфер, сделанных, судя по внешнему виду, из керамики. Они висели над полом на расстоянии около полуметра и, похоже, были антигравитантами. По обеим сторонам шагали существа, больше всего напоминавшие крабов и раков. Они были одеты в жёлтые и красные свободные одежды, разрисованные белыми знаками, некоторые из которых показались Максу смутно знакомыми. Ксены, конечно, отличались от членистоногих, знакомых людям. И дело было не только в размерах. Например, у некоторых имелись головы, вращающиеся на «плечах», дополнительные конечности, исполнявшие роль рук, сильно развитые ротовые аппараты.

В резервуаре же находился сам Посланник, Ширкцух Ксагок Лирци Джирка ОэКам. Он походил на гигантского рака, но с более мощными ногами. В отличие от своей «свиты», он был облачён только в несколько рядов золотых нитей, охватывавших вторые и третьи сочленения конечностей. На шее у него висел какой-то прибор, соединённый проводами со стеклом. Ширкцух Ксагок Лирци Джирка ОэКам имел шею и голову, посаженную почти как у человека. Макс насчитал у него восемь чёрных глаз, похожих на восьмой шар для бильярда.

Процессия остановилась в нескольких шагах от Великого Мастера. На пару мгновений воцарилась тишина, а затем по залу разнёся негромкий щелкающий голос:

— Приветствую, люди. Я с Европы, спутника Юпитера. Меня зовут Ширкцух Ксагок Лирци Джирка ОэКам, но вы можете называть меня Ширкцух Ксагок. Я знаю, что вы пользуетесь лишь двумя именами, — было видно, как посланник двигал челюстями, но откуда шёл звук, понять было нельзя. Ксен повернул голову и теперь смотрел прямо на Виктора Седова. — Ты представляешь людей?

— Совершено верно, — отозвался Великий Мастер с секундной задержкой, и Макс подумал, что для таких обстоятельств его голос звучит совсем неплохо. — Мы приветствуем вас на Плутоне.

— Ты знаешь, зачем мы здесь? — спросил посланник.

Похоже, ксены не любили терять время и предпочитали сразу переходить к делу.

— Это связано с артефактом, — сказал Седов, помолчав.

— Да. Мы знаем, что вы нашли его и хотите активировать. Вы подтверждаете?

— Почему вы так думаете? — спросил Седов.

Казалось, он к чему-то прислушивается. Возможно, у него был имплантат, и он обращался к нему за какой-то информацией.

— Вы подтверждаете? — повторил посланник.

— Нет, — ответил Седов.

Повисла пауза. Наконец, ксен проговорил:

— Зачем вам артефакт?

— Мы хотим его изучить.

— Вы его уже изучили.

— Но не до конца.

— Это наш артефакт.

— Он был брошен. Мы нашли его.

— Но он всё равно наш, — заявил посланник, слегка кивнув в подтверждение своих слов.

— Мы этого не знали.

— Теперь знаете. Вы не должны пользоваться им.

Вот и прозвучало то, чего опасался Великий Мастер! Макс буквально впился взглядом в профиль лидера повстанцев. Как тот воспримет заявление посланника ксенов, как отреагирует на него? Сумеет ли сдержаться? И договориться с инопланетянами. Или этот день ознаменует поражение в борьбе с Федерацией?

— Почему? — чуть изменившимся голосом спросил Седов.

— Это опасно.

— Для кого?

— Для всех, — ксен помолчал, затем добавил: — И для вас тоже.

— Нам нужен этот артефакт, — сказал Седов.

— Нет.

— Да.

— Зачем он вам? — посланник сделал волнообразное движение усами, коснувшись кончиками стекла.

— Мы хотим научиться им управлять.

— Нет.

— И мы научимся.

— Мы запрещаем! Он — наш.

Ксены, сопровождавшие резервуар, пошевелились, что могло означать волнение. Макс видел, как в ответ на это Рей Фолнер выразительно посмотрел на начальника охраны, и тот нажал кнопку на поясе своего бронескафа. Ничего не произошло, но Макс знал, что теперь солдаты в зале готовы применить бластеры по малейшему знаку своего командира.

— Он — наш! — повторил ксен с нажимом.

— Это не доказано, — отчеканил Седов, глядя на посланника.

Снова повисла небольшая пауза. Казалось, ксен что-то обдумывает. Наконец, он сказал:

— Артефакт опасен. Мы уничтожим ваши корабли, если они приблизятся к нему. Я сказал! — с этими словами посланник отсоединил прибор, висевший у него на груди, и лёг на дно резервуара.

«Свита» зашевелилась, но не проявляла никакой агрессии. Похоже, ксены были заняты только резервуаром, который начал медленно разворачиваться вокруг своей оси по направлению к двери в стене, из которой появился.

Люди в приёмном зале в недоумении переглядывались. Что, уже всё?! Куда он? Чем закончились переговоры? Войной с ксенами? Мы откажемся от использования артефакта?

Макс смотрел на Седова, который, изменившись в лице, с ненавистью глядел на посланника, теперь спокойно лежавшего на дне и, похоже, потерявшего к происходящему всякий интерес. Солдаты охраны не сводили глаз со своего командира, который, в свою очередь, пялился на Рея Фолнера. Но Ангел выглядел абсолютно спокойным. Он сказал что-то Великому Мастеру, и тот слегка кивнул.

Когда все начали расходиться, Макс взглянул на Великого Мастера и увидел, что тот делает ему знак подойти.

— Задержись, брат Джон, — сказал Седов, едва Макс приблизился. — У меня есть к тебе дело.

Многие, уходя, оглядывались на Макса, стоявшего возле кресла Великого Мастера. Когда охрана покинула приёмную, Седов тяжело вздохнул и сказал:

— Джон, думаю, нам придётся ускориться. Как видишь, мы перешли дорогу цивилизации, более древней, чем мы, хотя, похоже, несколько затормозившей в развитии. Но это может быть показухой или временным явлением. Вполне возможно, что ксены способны уничтожить нас в один миг. Мы не можем терять время. Пока они не разобрались толком в наших мотивах, необходимо запустить артефакт. Тогда мы, возможно, сможем защититься даже от них, — Седов усмехнулся. — Поистине, сюжет о Големе вечен.

— При чём здесь Голем, сэр? — спросил Макс.

— Ты знаешь эту легенду?

— Про восставшего глиняного болвана? Кажется, смотрел какой-то фильм.

Седов поморщился. Кинематограф явно не относился к его увлечениям.

— Голем восстал против того, кто его создал, и убил