Новая Инквизиция IV
Глава 1
Майское солнце разошлось не на шутку, и уже через десяток минут ожидания я расстегнул китель и закинул его в салон автомобиля. Иначе стоять было попросту невыносимо. И теперь на фоне яркого сияния небесного светила, кожа моих рук казалась настолько кричаще белой, что издалека меня можно было принять за альбиноса.
Я уже всерьез подумывал о том, чтобы залезть в машину и охладиться там под прохладными воздушными струями кондиционера. Но потом заметил, как на крыльце ФСБН появилась узнаваемая широкоплечая фигура. Призывно махнув рукой Кабриолету, я подозвал его, и тот целеустремленной, но дерганной походкой, двинулся ко мне. Инквизитор явно нервничал, не зная, чего ожидать от моей осведомленности. А потому и разговор он начал весьма напористо.
— Что ты хочешь за молчание⁈ — первым делом спросил боец, когда приблизился ко мне. — Деньги? Услугу? Ну⁈
— Не торопи события, Кабриолет, — примирительно выставил я ладони, — пока что мне нужно просто с тобой поговорить.
— Ты обещал сказать, откуда узнал обо мне, — ничуть не сбавил тона собеседник.
— От твоей жертвы.
— Чего-о⁈ — выкатил глаза ликвидатор. — Ты что на меня повесить пытаешься⁈ Я никогда не трогал обычных людей!
— Успокойся и выдохни, я ни в чем тебя не обвиняю. Я лишь озвучил факт. Кирилл Балконюк, пацан в темной толстовке. Молодой инфестат, развлекающийся убийством детей. Помнишь такого?
— Нет, невозможно, — упрямо помотал головой здоровяк. — Я его надежно…
Внезапно он замолк и зыркнул на меня, словно в чем-то заподозрил.
— Думаешь, я раскручиваю тебя на чистосердечное? — понятливо хмыкнул я. — Не переживай, я действую по собственной инициативе, и о нашей с тобой беседе не знает никто. Как и о том, что мне известна личность Валентинки.
В доказательство своих слов, я задрал футболку, демонстрируя жуткий шрам от аутопсии на пузе, а заодно и то, что на мне не прицеплено никаких микрофонов или иных записывающих устройств. И это вроде бы немного смогло успокоить Кабриолета.
— Если ты думаешь, что инфестаты не воскресают, то посмотри сюда… –многозначительно постучал я пальцами по толстому рубцу, рассекающему меня от паха до шеи. — Мне нет смысла тебе врать. Прислушайся к моим эмоциям, ты же видишь, что я полностью откровенен.
Ликвидатор еще пребывал в сомнениях, но его монолитная стена недоверия и опасений все же надтреснула. Для закрепления успеха осталось немного отвлечь его и расположить. Показать, что я пришел не с осуждением, но пониманием.
— Ты считал, сколько жертв на тебе повисло? — поинтересовался я.
— Шутишь? — хмуро воззрился на меня Кабриолет. — Да я помню каждого из них. Сорок семь человек за двенадцать лет. Но ты не думай, что я какой-то урод. Все они либо уже совершили преступление, либо только готовились к нему. Кто-то раскрывался почти сразу, а за кем-то приходилось следить месяцами. Невиновных среди них не было.
— Выходит, ты тоже можешь чувствовать инфестатов?
— Тоже? — недоуменно вскинул бровь инквизитор.
— Ты ведь как-то их вычислял, — терпеливо пояснил я.
— Ну да. Встречал в барах, когда они в подпитии начинали источать некроэфир, ловил на живца в социальных сетях или случайно натыкался на улице. Но какой, на хрен, «чувствую», о чем ты вообще?
— Вернемся к этому вопросу чуть позже, — поморщился я и поспешно съехал с темы, поняв, что ненароком выдал свой секрет.
— Я все еще не понимаю, в чем твой интерес, Факел, — в лоб высказал мне боец. — Ну вот, узнал ты о Валентинке правду. И что теперь? К чему ты завел этот разговор?
— Все просто, коллега, — я посмотрел здоровяку прямо в глаза, и мне показалось, что он едва заметно дернулся, будто ощутил угрозу. — Как сказано в книге Екклесиаста: «Что может рука твоя делать, по силам делай». Я хочу истреблять мразь везде, и на службе, и вне ее. И твоя помощь, как более опытного в этом деле, окажется очень кстати. Все-таки двенадцать лет бегать от ищеек из «черных кокард» и не оставить им ни единой зацепки это большой талант.
— Чего-чего⁈
— У меня что-то с дикцией? — с издевкой вернул я вопрос. — Вроде я высказался вполне ясно.
— А если я откажусь, то ты меня заложишь «черным?»
— С чего такие мысли? — подивился я пессимизму инквизитора. — Нет, мы с тобой просто разойдемся в разные стороны и сделаем вид, что ничего подобного не обсуждали. Да, я буду знать твою маленькую тайну. Но и ты ведь теперь осведомлен о моих намерениях. В какой-то степени мы даже квиты.
— И ты не станешь настаивать, чтобы я обучил тебя, как отнимать у инфестатов некроэфир? — недоверчиво прищурился Кабриолет. — Разве не поэтому ты мной на самом деле заинтересовался?
— Нет. Я и без тебя умею. Причем, мне вовсе не обязательно работать грязно и вырезать им сердца.
— Ты сейчас серьезно⁈
На его риторический вопрос я не счел нужным реагировать. В конце концов, он, как эмпат, мог прочесть ответ в моих эмоциях. Не знаю почему бойца так потрясла новость о том, что мне тоже известен секрет выкачки чужой энергии. Но после этого он выглядел даже более взбудораженным, чем когда я назвал его Валентинкой.
— Факел, ты, кажись, не совсем понимаешь, кто мы такие с тобой, да? — с нажимом поинтересовался здоровяк.
— Возможно, — не стал я отрицать. — Пояснишь?
— Тебе термин «Крысобой» знаком?
— Что-то слышал такое, — наморщил я лоб, припоминая байки из босоногого деревенского детства. — Выращенные на диете из собственных сородичей злые и сильные крысы-каннибалы, привыкшие питаться исключительно представителями своего вида. Ты об этом?
— Ага, именно, — подтвердил Кабриолет. — Вот мы с тобой и есть эти крысобои в людском обличии. Только загвоздка в том, что далеко не всякий способен вломиться в чужой резерв и отнять его. Если верить статистике комитета по некроэтике, каждый тысячный мужчина на планете является одаренным. А инфестатов с такой особенностью, как у нас, настолько меньше, что о них толком никто и не знает! Теперь-то ты уразумел⁈
— Или знают, но предпочитают информацию скрывать, — выдвинул я гипотезу, припоминая разговор с комбатом на эту тему. — Но вообще я и не думал, что это такая редкость. Мне казалось, каждый некромант может стать охотником на собратьев.
— Как бы не так! — с горячей убежденностью возразил ликвидатор. — Во времена, когда ГУБИ только формировалось, оно больше походило на обычную военную службу. Не существовало деления на малые звенья, никто так не пекся об инквизиторском инкогнито. И вот в те далекие годы мы с сослуживцами успели много поэкспериментировать с даром. Знаешь, сколько еще в батальоне оказалось инфестатов с такой же способностью, как и у меня?
— Ну?
— Ноль. Я был единственным.
— В таком случае, я вижу в этом лишь очередное божье знамение, — совершенно спокойно подытожил я. — Какова вероятность того, что пара одаренных с такой редчайшей способностью найдут друг друга в одной стране, в одном городе, в одной организации и даже в одном подразделении?
— Не думал раньше, что ты настолько истово верующий, Факел, — с упреком высказал мне коллега и выразительным взглядом смерил мою татуировку на запястье. — И как в твоем мозгу вообще уживаются библейские догмы с теми намерениями, что ты мне озвучил?
— А почему ты думаешь, что существует какое-то противоречие? — невозмутимо склонил я голову набок. — Господь дал нам ноги, чтобы мы шли. Руки, чтобы мы держали. Глаза, чтобы мы видели. Если он сделал нас такими, значит, хочет, чтобы мы очищали этот мир. Бог сам вложил в наши ладони инструмент.
— И перспектива загреметь на спецзону тебя тоже не заботит? — продолжал допытываться ликвидатор. — Ты ж понимаешь, что, действуя самостоятельно, не под эгидой ГУБИ, мы для закона будем самыми обычными убийцами?
— «Представьте себя Богу, как оживших из мертвых, и члены ваши Богу в орудия праведности. Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом…» — непрошено всплыла в моей памяти подходящая цитата. — Не думай, что я дурак или одержимый фанатик. Я прекрасно осознаю все риски. Валентинка ведь тоже родился не от скуки, разве не так? Ты служишь в инквизиции с самого ее основания, Кабриолет, и ты гораздо раньше меня осознал, что система не всегда может эффективно бороться с неживой напастью. Слишком уж много в ней шестеренок, которые нужно заставлять крутиться. Гораздо надежнее все сделать самому.
