Никита Максимов
Эпоха Зараженных. Начало
Глава 1. Пролог:
26 Апреля. Ночь. 1986 год. Территория Чернобыльской атомной электростанции.
Скрипнула дверь, по полу зашаркали. В помещение с главным пультом управления реактором вошли двое.
— Мы все сделали правильно, но активная зона отравлена! — Начал один из физиков-ядерщиков — Минаев.
— Если отравлена, значит вы сделали все опять наперекосяк! — Возразил Орлов — Вы глушите мой реактор, включайте его!
— Если мы отключим ЛАУ, то сможем восстановить контроль. — Повернулся к начальнику Минаев.
— Давайте, вперед. — Дал тот свое согласие.
Еще один сотрудник, стоявший неподалеку приблизился к пульту управления, и нажал дальнюю зеленую кнопку:
— ЛАУ отключен. Глобальное активировано! — Роботизированным голосом проговорил он.
На черном небольшом оконце с оранжевыми цифрами справа виднелись показатели:
00512…00421…00346…00118…
— Ты что сделал?… — Практически без эмоций проговорил Орлов.
— То, что вы сказали…Отключили… — Размахивая руками твердил сотрудник.
А значения на приборе слежения стремительно падали…
— ПОСМОТРИ! — Закричал Орлов.. — Любители хуевы, заглушили реактор…ЗА КАКИМ ХЕРОМ ВАС НАНЯЛИ ВООБЩЕ?!
— Товарищ Орл…
— Опять скажешь, что все сделал правильно, бестолочь?
— Простите…За…Неудовлетворительные результаты. — Проговорил тот.
Орлов громко выдохнул и отвернулся.
Минаев хотел было исправить положение, и потянулся к пульту управления.
— Ты что делаешь? — Злобно проговорил начальник.
— Нужно все отключать.
— Нет… — Прошептал тот.
— У нас ксеноновая яма. Нужно выждать сутки…
— Нет! — Повторил Орлов. — Закончим сегодня. Поднять до семисот.
Минаев опешил…
— Нельзя сейчас повышать… Правила!
— Не говори мне о правилах.
— Если с восьмидесяти… — Проговорил Минаев, но начальник его перебил:
— С пятидесяти процентов мощн…
— Это еще хуже.
— Нет, в правилах этого нет. НЕТ ПРАВИЛА! — Крикнул голосом командира Орлов.
— Простите, но ваши слова лишены смысла…
— Повысить мощность! — Отдал тот приказ.
— Нет, я не буду этого делать! — Запротестовал Минаев. — Это опасно!
В ответ он получил молчание и злобный взгляд. Орлов оглядел присутствующих и начал монолог:
— БЕЗОПАСНОСТЬ…Это то, что я твержу уже двадцать пять лет, а у тебя — Ткнул он пальцем в Минаева. — Гораздо меньше опыта работы в этом месте, а у тебя вообще молоко на губах не обсохло. — Повернулся он к молодому ученому, стоящему возле прибора слежения. — Раз я сказал БЕЗОПАСНО, значит безопасно, а если вы не согласны, тогда вам не надо тут работать. — Последние слова он процедил: — Ни в Курске, ни в Ленинграде, ни в Нововоронеже — вы работать не будете. Я прослежу, а вы меня знаете. ПОВЫСИТЬ МОЩНОСТЬ! — Крикнул он, уходя к креслу.
Минаев взял блокнот, догнал уходящего начальника и сказал:
— Напишите ваш приказ.
В ответ тот развернулся и со всего размаху выбил блокнот из рук сотрудника.
Тот замер.
— Повысить…Мощность… — Повторил Орлов, словно робот.
Минаев склонил голову и поплелся к пульту управления. Там его уже ждал второй.
— Надо все это прекращать… — Еле прошептал он.
Минут десять ученые стояли над кнопками и рычажками, но на приборе было 00204. Больше значение не поднималось.
Облегченно выдохнув, Минаев поднялся с кресла, и направился к начальнику.
Тот непринужденно курил, думая о своем.
— Мы сделали все возможное, но только двести МВт.
— Ну, раз все, значит все. — Неожиданно спокойно ответил Орлов.
— Но для эксперимента нужно больше! — Ответил ему другой ученый…
— Бондарев, готовь четвертый насос…
— Что!? — Воскликнул Минаев.
— Бондарев!
— Нет, подождите. У нас и так еле хватает пара. Турбина замедлилась и обоснованно…
— НАМ ХВАТИТ! — Перебил Орлов.
— А если добавим воды, то…
— Я знаю, что делаю.
Медленно и неспеша, Бондарев повернул рычажок, и насос активно заработал. Пар усилился.
26 Апреля. Ночь.
Один из молодых сотрудников, делающий обход по реактору заметил что-то совершенно невозможное: гигантская крышка реактора с колпаками стержней управления топливных каналов по 350 килограммов каждый скачет вверх-вниз.
Он побежал предупредить щитовую, но он уже не успевал остановить…катастрофу…
Час двадцать три. Сорок четыре секунды.
Пар взрывает все больше топливных каналов.
Специалисты, следящие за ними совершенно не знали о том, что происходило.
Никто сейчас уже не знает, какая была мощность. Лишь последние показания:
09280…12700…24720…
В порыве завершить эксперимент, ученые извлекли 205 охлаждающих стержней, когда всего их было 211, получается, что в строю осталось лишь шесть, а они были…Как педали тормоза.
Кнопка АЗ-5 была неким стоп-краном, нажатие на которую автоматически блокирует все процессы в реакторе…Но наконечники стержней были сделаны из графита, что УСКОРЯЕТ реакцию. И тогда уже ничего нельзя было исправить — авария неизбежна. Четвертый блок должен работать на трех тысяч мегаватт, а там было больше тридцати тысяч…
Давление в активной зоне было уже не сдержать…
И произошло то, что должно было произойти: — ВЗРЫВ!
Как только крышку срывает с реактора — врывается кислород. Он смешивается с водородом — перегревает графит…
ВТОРОЙ ВЗРЫВ! Четвертый энергоблок взлетает на воздух, вместе с рвущимся пламенем и черным дымом…
28 Апреля. Поздний вечер. Медсанчасть номер 126.
— Николай Алексеевич, как продвигается работа? — Сухо спросил Михаил Александрович, являющийся глав. врачом.
Аспирант взглянул сначала на документы, а затем на начальника и затараторил:
— Эксперимент вроде продвигается успешно, гляньте. — Взял одну из бумажек и протянул ее Михаилу.
Тот внимательно осмотрел, прочитал и спросил:
– “Альфа” оказывает какие-то побочные эффекты?
— Судя по крысам нет. — Помотал головой Николай.
Уже вдвоем они подошли к небольшому столику, на котором расположились две клетки, в которых находились подопытные крысы.
— Слева инфицированная, а справа нет. — Начал тот объяснять. — В их клетку был закинут предмет с гамма-излучением, работал строго по нормам безопасности. Та, что слева, сначала была неактивна, а потом начала бегать из угла в угол, а затем уже приняла обычное поведение. А вот та, что справа… — Аспирант прервался. — Уже на грани. Ее состояние слишком плачевное. Так вот, как-то. — Пожал плечами Николай.
— Это уже хорошо… — Удовлетворительно протянул Михаил. — Инфицированная не проявляет агрессии?
— Не заметил такого. — Честно ответил Аспирант. — Я закидывал в клетку еду, питье, и она вела себя также, как и всегда.
— Значит еще пару дней поработаем над “альфой”, а потом попробуем вколоть больным.
— Вы точно в этом уверены? — Удивленно спросил Николай.
— У нас нет другого выхода. Они умрут рано или поздно от лучевой болезни, а так хоть будет шанс спастись.
— Ну, дело ваше.
29 Апреля. Припять. Четверг. День.
Анатолий Архипов.
Уже который день не находит сил подняться с кровати, да прогуляться бы по коридорам, хотя, о чем это он? Схлопотал излучение девять зиверт — уже нешуточное значение.
Где-то в глубине души Анатолий надеялся на какое либо выздоровление, но с каждым днем эти надежды разбивались о нашу суровую реальность. Нет никакого лекарства от этой радиации.
Вдруг в палату вошел немолодой мужчина, на вид примерно лет пятьдесят: на лице респиратор, в руках папка с документами и маленькой коробочкой.
Быстро зашагал к Толе, присел на стул, и начал диалог:
— Здравствуйте, Анатолий, вижу, ваша стадия лучевой болезни приняла совсем уж печальный вид, позвольте спросить: Будете ли вы участвовать в эксперименте? — Бесцеремонно и прямо в лоб спросил врач.
