Игорь Негатин - Наедине с мечтой

Из запыленного джипа, остановившегося на центральной улице города, вышла элегантная женщина. Пожалуй, мы не будем угадывать ее возраст. Ей может быть и тридцать, и тридцать пять, и даже сорок пять. Есть женщины, над которыми время не властно. Если говорить откровенно, то выглядела она странно. Во-первых, без оружия. Во-вторых, одежда слишком элегантна для суровых реалий Нового мира. Не скажу, что дама обладала модельной фигурой, но тем не менее — изумительно сексуальна! Она принадлежит к тому типу женщин, которых с вожделением пожирают глазами и, осмотрев с головы до ног, вздыхают: «Эх, хороша, чертовка!» Если присмотреться повнимательнее, то вы найдете поразительное сходство с актрисой Джейн Рассел — жгучей брюнеткой из фильма «Джентльмены предпочитают блондинок».

Женщина растерянно огляделась, а потом подошла к одному из домов и долго изучала вывеску. Не надо быть детективом, чтобы заметить плохо скрываемое беспокойство. Дама нервно комкала платок, а глаза хранили следы слез. Было хорошо заметно, что женщина едва сдерживается, чтобы не заплакать. Наконец она взяла себя в руки, глубоко вздохнула и решительно шагнула в дом.

Приветливо звякнул бронзовый колокольчик. В небольшом зале стоял длинный прилавок с оружейной витриной и кресло-качалка у окна. Антикварный кассовый аппарат блестел начищенной медью и выглядел как новый. На деревянных полках лежали разнообразные железные мелочи и коробки с патронами — вечные мужские игрушки всех мастей и калибров.

К большому удивлению посетительницы, в лавке никого не оказалось. Никого, — если не считать чучела рыси над прилавком. Зверь «лежал» на большой коряге, прикрепленной к стене. Женщина обвела взглядом магазин и сделала несколько шагов. Где-то в доме тихо играла музыка. Она растерянно остановилась. В этот момент кто-то шумно фыркнул. Дама даже вскрикнула от испуга и отскочила в сторону. То, что ей показалось простым чучелом, вдруг ожило и превратилось в живую рысь! Хищник протяжно зевнул, показал женщине пожелтевшие клыки и еще раз фыркнул. Казалось, что ему очень весело. Весело смотреть на эту испуганную дамочку, застывшую посередине салона.

— Рино! — раздался мужской голос.

Открылась боковая дверь, и в комнату вошел мужчина. Женщина с облегчением вздохнула.

— Извините, мадам! Не бойтесь, этот зверь не причинит вреда. Его здесь все знают, и даже дети не боятся. Он парень смирный. Рино, шкура ты барабанная! Ты зачем проказничаешь?

Рысь, которую назвали Рино, спрыгнула на пол и подошла к мужчине. Потерлась головой о колено, хрипло мурлыкнула и гордо удалилась в другую комнату. Хозяин усмехнулся и повернулся к женщине.

— Как я понимаю, вы не местная. Чем могу служить?

— Я так испугалась! — выдохнула женщина и посмотрела на собеседника.

Ему было около сорока. По крайней мере, человек не выглядел старше этих лет. Он был смугл и черноволос. Очень короткая стрижка и небольшая, аккуратно подстриженная бородка серебрились искрами седых волос. Темные, почти черные глаза смотрели холодно и спокойно. Он молча смотрел и ждал ответа на свой вопрос. Судя по всему, фразу про испуг мужчина просто пропустил мимо ушей.

— Это ювелирная мастерская?

— Вы совершенно правы, мадам.

— Извините, но мне нужен… — Она нервно дернула застежку, открыла сумочку и вытащила листок бумаги. — Мне нужен Карим Шайя.

— Это я.

— Дело в том, что… — женщина немного замялась, — мне нужна ваша помощь. Один мой знакомый из Порто-Франко… он рекомендовал обратиться к вам.

— Да, конечно. Проходите, мадам, — мужчина посторонился и распахнул дверь в соседнюю комнату, — здесь будет удобнее разговаривать, и вам никто не помешает.

— Спасибо, — кивнула она и опять схватилась за платок. — Извините, но я даже не знаю, с чего начать.

— А вы не волнуйтесь. Начните с самого начала…

17 год по летоисчислению Нового мира.

Кадиз.

Не иначе сам шайтан проклял этот заказ! Я вожусь с ним второй день подряд, но конца-края не видно. Уже испортил две восковых заготовки и задницей чувствую, что испорчу третью. Сам виноват! Вместо того чтобы сосредоточиться на работе — сижу и думаю о совершенно посторонних вещах. Точнее — о посторонних людях. Если быть предельно точным — о своем заказчике. Он мне не нравится. Жутко не нравится. С другой стороны — он же не золотой доллар, чтобы всем нравиться, верно? Его дело — высказать пожелания, заплатить и удалиться, открыв задницей дверь.

Я вздохнул, посмотрел на эскиз и отложил заготовку в сторону. Даже близко не похоже. Так иногда бывает — карандашный рисунок не хочет оживать в куске модельного воска. А это значит — в нем нет души. Надо сделать перерыв, иначе опять испорчу и придется начинать все заново. Асланбек (так он себя назвал) долго и очень нудно расписывал свои фантазии. Отбросив словесную шелуху и гортанный акцент, все его пожелания можно свести к трем фразам:

— Кирасиво хачу, да?! Богато и кирасиво, панымаиш? Злой лэв с грывой и два брюлык!

Если перевести все вышесказанное на нормальный русский язык, то monsieur [1]Асланбек заказал массивный золотой перстень с изображением оскаленной львиной морды и двумя бриллиантами вместо глаз. Морда должна блестеть, а грива — быть матовой. Кроме этого должны присутствовать вставки из белого золота. «Лэв старый, сэдой и мюдрый!» Клиент хотел еще и надпись сделать, но, увидев мою презрительную гримасу, передумал. Тем более что цитата из Корана, которую он произнес с ошибками, выглядела бы совершенно не к месту.

Уже не говорю о том, что золото на правоверном мусульманине, каким старался выглядеть Асланбек, — вообще вещь непозволительная. Хотя… мало ли здесь глупых баранов, которые позорят веру предков? Они выряжены как павлины, вопят как базарные торговки и ведут себя как бродяги из портовых притонов. Их слишком много развелось на этих землях. Гораздо больше, чем нужно. И когда их только отстреливать начнут — ума не приложу.

Звякнул колокольчик над входной дверью, и я с удовольствием поднялся. Работать не хотелось. Вышел в торговый зал и увидел своего соседа — Уильяма Барлоу. Пожилой огненно-рыжий толстяк с впалыми щеками. Пивной животик никак не сочетался с его худым лицом, похожим на лошадиную морду. Сосед не изменял своим привычкам: в измятой полувоенной одежде, но идеально выбритый. Лишь над верхней губой топорщилась жесткая щетка усов. Редкие рыжие волосы зачесаны назад, а глаза светились неугасимым желтым огнем. Как у старого кота, пойманного на краже сметаны. На широком кожаном поясе болталась потертая кобура с револьвером. Редкая модель в наших краях. «Enfield № 2 Mark 1». Ума не приложу, где он достал этот антикварный ствол, но Барлоу с ним никогда не расставался и, даже сидя на мели, не закладывал его в ломбард.