Ознакомительная версия.
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)
* * *
Дорогу совсем замело. Даже самый внимательный и опытный путник не сразу разглядел бы тропу на этом заснеженном плоскогорье. К вечеру подул низовой ветер и пошел разгуливать по окрестностям густой белой поземкой. Рощи и дубравы чернели кружевными узорами замерзших ветвей. Искривившиеся под прибрежными ветрами деревья лишь добавляли жути в эту картину – их стволы напоминали щупальца неизвестных тварей, прячущихся в темноте.
Лошадь вынесла всадника на гребень холма и, увязая в рыхлом снегу, начала спускаться вниз. Позади мелькали черные быстрые тени. Слышался хриплый вой. Завывания голодной нечисти – что может быть страшнее? Тем более в этих забытых людьми и богами землях. От одной мысли о том, что по твоему следу идет стая оборотней, кровь стыла в жилах и сердце превращалось в колючий кусок льда. Мелькнуло еще несколько теней. Лошадь испуганно прижала уши и захрапела.
– Ну же, малыш! Давай! – Худенький юноша, сидящий на кауром жеребце, обернулся и чуть не заплакал от бессильной обиды.
Он пришпорил уставшую лошадь, но вой звучал все ближе и ближе. Уже было хорошо слышно хриплое дыхание нежити, видны горящие злобой глаза. Оборотни проваливались в снег, но все равно упрямо рвались вперед. Они видели жертву и чувствовали вкус ее крови.
Неожиданно прямо перед скачущей лошадью возникла одна из этих тварей. Она ударила лапой, но промахнулась. Жеребец обезумел и рванул из последних сил. Скакал, не разбирая дороги, одуревая от запаха идущей по следу нежити.
Рядом промелькнул засыпанный снегом куст. Жеребец шарахнулся в сторону. Всадник не удержался и вылетел из седла. Крик застрял в горле, и он рухнул на снег. Перекатился и увидел оборотня. Их разделял десяток шагов – два прыжка для такой твари. Нежить плеснула холодным блеском желто-зеленых глаз, оскалилась и бросилась на парня. Еще один прыжок, и она добралась бы до своей жертвы! Но вдруг тварь завизжала и завертелась на месте, будто хотела укусить себя за бок. Дернулась несколько раз, завыла и рухнула в снег. Хорошо рухнула – мертво. Она еще скребла лапами наст, но это была всего лишь агония. Парень пытался отползти назад, подальше от черной туши, но только больше закопался в снег и закричал от ужаса.
– Будьте вы прокляты! – Он выхватил кинжал, висящий на поясе, сорвал с головы вечно мешающую меховую шапку и замер. Замер, не понимая, что происходит, и не веря своим глазам. Он увидел, как два оборотня убегают прочь! Твари рванули в разные стороны с такой быстротой, будто сама Иллис – богиня солнца – гналась за ними по пятам.
Парень перевел взгляд на тело убитого оборотня и увидел, что из мохнатой туши торчат три арбалетных болта. Стрелы были украшены орнаментом, который переливался магическими сполохами – то полыхал огнем, то застывал холодным серебряным блеском.
– Не упустите этих тварей! – послышался крик, и на склоне холма появился всадник на вороном жеребце.
– Да, мастер Трэмп! Хэйс!!![1]
Всадник оказался молодым мужчиной лет двадцати пяти. На нем был теплый плащ из черной шерсти. Трудно разглядеть человека, если ты лежишь на земле, твое лицо залеплено снегом, а зубы стучат от страха. В руках всадник держал длинный меч-бастард, на котором виднелись смазанные следы крови. В наступивших сумерках она казалась черной как деготь.
Через несколько минут появился еще один воин верхом на рослой черной лошади. Это был гном, одетый в длинный меховой жилет, под которым блестела кольчуга. В руках он держал арбалет с невиданным в этих краях ложем.
– Барри!
– Да, мастер, – отозвался гном.
– Проверь парня. По-моему, он еще жив. Эта тварь могла и промахнуться.
– Зато наши парни не промахнулись, – пробурчал гном и повесил арбалет за спину. Он соскочил на землю и, увязая в глубоком снегу, подошел к юноше. Несколько секунд рассматривал испуганного парня, а потом удовлетворенно кивнул:
– Он жив.
– Слава богам! – Мужчина вытер клинок от крови.
– Кто ты и откуда? – спросил гном у лежащего в снегу парня.
– Я?
– Нет, беррэнт дэ вьерн[2], – пробурчал гном и простуженно шмыгнул носом. – Я!
– Меня зовут Арруан, – сказал юноша. – Арруан Мэш.
– Ты что, родственник Сэдра? Норра города Мэш?
– Я его родной сын.
– И откуда ты здесь взялся? Мэш, если не ошибаюсь, находится далеко на западе.
– Мне надо срочно попасть в Кларэнс…
– Ты прилично заплутал, – вмешался в их разговор мужчина. – Кларэнс далеко отсюда. В шести днях пути на север.
– Я шел вдоль берега и заблудился. Потом появились эти твари…
– Понятно, – отмахнулся мужчина и приказал гному: – Барри, надо поймать убежавшую лошадь. Парень поедет с нами.
Не успел гном выполнить это поручение, как на гребне соседнего холма появились еще четыре всадника. Гномы. Один из них вел за повод пойманного жеребца. На груди лошади можно было заметить кровоточащую рану. Видимо, оборотень зацепил ее когтями. Зацепил вскользь, но рана осталась.
– Жеребец напуган, – спокойно сказал один из подъехавших гномов. – Не каждый день ему приходится видеть нежить.
– Век бы не видеть этих тварей! – пробурчал Барри и презрительно сплюнул на снег.
– Не бурчи, как дряхлый старик! – Мужчина, которого гномы назвали мастером Трэмпом, довольно усмехнулся и осмотрелся. – Все живы? Прекрасно! Берем этого парня и уходим! До полуночи надо вернуться в замок. Нас слишком мало, чтобы ночевать в этих краях.
– Поднимайся, – буркнул гном Барри. – Ночевать будешь в замке.
– В каком? – захлопал глазами Арруан.
– В замке Альдкамм, – ответил гном и усмехнулся. – Замке ордена Черных Псов.
Сколько же прошло времени с тех пор, как я очутился здесь, в этом мире? Полгода? Нет, пожалуй что больше. Часто ловил себя на мысли, что прошлое отступает в тень. Серую зимнюю тень, бредущую позади меня. Она блекнет и превращается в мираж, рожденный усталостью и напряжением. От нашего мира остались лишь призрачные воспоминания и сны, наполненные непонятными чувствами. Иногда сны превращаются в боль, от которой готов завыть. Правы мудрецы Асперанорра: «Эльхар сарэ та мэрр». («Уходящий забирает большую часть скорби»).
Ознакомительная версия.
