Мария Круз - Странник

— Восемь месяцев? Там даже шести минут не прошло до того, как я зашел обратно в сарай и меня забросило сюда. — У меня аж голос сел от удивления.

Казалось бы, пора уже привыкнуть к странным изгибам времени, на которые я насмотрелся с момента первого своего «провала», но это легко сказать, а сделать уже намного труднее, потому что сознание некоторые вещи начисто отказывается перерабатывать. Не принимает процессор.

— Восемь месяцев. — Настя повернулась ко мне, опираясь на локоть, а потом дважды показала четыре отставленных пальца. — Восемь. И как видишь, я за это время многое успела. — Она с заметной гордостью усмехнулась и протянула руку за бутылкой минералки, стоящей на тумбочке с моей стороны. — Дай попить.

Я протянул ей бутылку, и она сделала несколько больших глотков прямо из горлышка. Пила быстро и даже жадно, с треском сжимая пластиковую емкость, а капля воды, сорвавшись, упала на ее обнаженную грудь, и я почему-то уставился именно на нее, быстро загадав «стечет — не стечет». Чуть продержавшись на месте, капля стекла вниз, оставив на нежной коже тонкую блестящую дорожку. Настя ее не почувствовала.

— Ну да, ты теперь там дама в авторитете, — не удержался я от того, чтобы не прокомментировать. — Ты у них всей авиацией командуешь, что ли?

— Не всей, даже вообще ничем не командую, но летающих людей по пальцам можно пересчитать. — Она поставила бутылку на тумбочку у кровати. — Так что да, особо ценный член экспедиции.

В номере отеля было слегка прохладно, но все же не холодно, мы даже отопление выкрутили на минимум. Через зарешеченное окно доносилась музыка из бара «Оксидентал Салун» — кантри, разумеется, — а какая-то гомонливая компания топталась на улице у входа в отель, не торопясь перебраться под защиту его стен. Хотя в темноте никто теперь по улицам гулять не любил. Впрочем, Баффало с этой точки зрения пока был городом довольно безопасным, Тьма сюда проникла слабо, есть в округе места куда хуже. Но окон без решеток в городке уже не встретишь.

Мы оба были утомленными, скорее даже обессиленными, — и счастливыми. По-настоящему счастливыми, бесконечно тонущими в этом своем счастье. Для кого-то из нас расставание длилось меньше, для кого-то больше, но даже день его был мучителен и пуст. Только сейчас, лежа с ней в постели, я понял, как же мне ее все это время не хватало. Как будто части самого себя лишился, а теперь обрел эту часть вновь, стал целым.

И пришло ощущение нового этапа в жизни, опять. Ощущения того, что тебе опять надо строить все планы заново, с нуля, потому что все старые уже ни на что не годятся. Или их просто не существовало. У меня ведь был всего один план — найти Настю. И вот я ее нашел. А теперь надо думать уже над планами, во множественном числе. Над тем, как нам дальше жить уже вдвоем. Как выживать, потому что к этому миру слово «жить» применяется пока плохо, жизнь здесь больше напоминает именно выживание. Или можно заменить его все же на «жизнь»? Получится у нас?

— Ждала тебя в доме, потом поняла, что сразу за мной ты из сарая не выпадешь, — продолжала между тем рассказывать она. — Решила, что тебя закинуло куда-то совсем в другое место, и перспективы встретиться у нас… сам понимаешь. Но… в общем, все же оставила записку.

— Это было самым лучшим твоим решением, — я откинулся на подушку, закинув руки за голову. — Иначе… иначе я бы с ума сошел, наверное, гадая.

— Мне кажется, что я почувствовала, как ты появился… в этом мире. Просто почувствовала — и все.

— Ты теперь только это чувствуешь?

Вопрос был со вторым смыслом — если она чувствует, то поймет его.

— Нет, — усмехнулась она. — Я тебя поняла. Еще чувствую тварей. Пусть не слишком издалека, но чувствую. Ты тоже?

— Я тоже. Думаю, что мы как-то изменились во время прохода.

— Или что-то подцепили, — усмехнулась она.

— Предпочитаю думать, что изменились, — засмеялся я. — Слово «подцепили» как-то не те ассоциации включает. Тем более в постели и после секса…

— Это у тебя просто воображение испорченное. — Она предупреждающе подняла палец.

— Может быть, — закивал я сразу же с готовностью. — И как ты дальше? Ну в смысле когда попала сюда?

— Да ничего сложного для меня и не было. Разве что запах местами, — она вздохнула, отставив бутылку чая на тумбочку со своей стороны кровати. — Нашла… её документы… — она тоже запнулась на упоминании своего «дубля», погибшего в этом мире, явно не зная, как назвать, и остановившись на нейтральном «она», — узнала, что есть самолет. Добыла карту, добралась до аэродрома, нашла там нужный ангар, а в нем самолет. Затем полетела на Денвер и услышала передачу на «сто двадцать один и пять» от «мобильного центра», тогда еще самого первого. И свернула на Шайенн, где они тогда расположились.

— Шайенн — это город или гора в Колорадо? Где ядерное убежище и все такое? — вспомнил я прочитанное когда-то.

— Шайенн, что в Вайоминге, городок такой, — уточнила Настя, — захолустье вроде этого самого Баффало. Вот и все, собственно.

— А мне Баффало нравится, — сказал я, почти обидевшись на слово «захолустье». — Всю жизнь мечтал жить в таком вот спокойном городе посреди всякой природы и прочего. Правда, не в мире после Эпидемии, — добавил следом. А что за «мобильный центр»?

— В общем, это радиостанция и все к ней прилегающее, — взялась она объяснять. — Чужие пытались и пытаются искать таких же, как они сами. Ведут передачи на всех возможных частотах, ставят плакаты на дорогах, рассылают патрули. Вот к самому первому такому центру я и прилетела. Люди уже заметили, что их становится больше, и те, кто поумнее, постарались всех объединить. Теперь их кто-то переименовал в FOB — «передовые оперативные базы».[1]

— И то, что ты не приехала, а прилетела…

— …И сделало меня очень нужной и важной, — не дала она мне закончить фразы. — И даже ты, хоть и летаешь ты еле-еле, тоже будешь нужен.

— А знаю, — кивнул я, немного загордившись. — В Канзасе я уже успел поработать пилотом, и, кстати, на мои умения, драгоценная моя, никто ни разу не жаловался.

Вот так, знай наших.

— На безрыбье… — пожала она плечами. — Кстати, спасибо, что на людях ты меня Настей не зовешь.[2]

— Ну я вроде бы знаю язык, — засмеялся я. — Достаточно, чтобы понимать, чего делать не следует.

— В Колд-Лэйке меня уже зовут Энис, — пояснила она.

— От Энэстейша, так?