Михаил Кликин - Личный враг Бога

Еще в XX веке физиологи обнаружили, что раздражая слабым током определенные участки мозга, можно вызывать или подавлять некоторые чувства: голод, наслаждение, тревогу…

В начале XXI века гигантская компьютерная корпорация заинтересовалась исследованиями мозга. Она не жалела денег, разрабатывая перспективное направление. Лучшие нейрофизиологи мира работали в ее лабораториях.

Через пятнадцать лет стало возможным обеспечить прямую связь между человеческим мозгом и компьютерными системами…

Человечество получило возможность создавать собственные миры. Миры, чьи чудеса ограничивала лишь фантазия создателей. Миры, где действовали лишь те законы, что заложили их творцы. Миры реалистичные и насыщенные событиями…

Маленькое устройство, вживленное в мозг, позволило человеку посещать многочисленные компьютерные вселенные, проживать десятки полноценных жизней, жертвуя одной…

С чего все это началось?

С рекламных листовок, брошенных в почтовый ящик? С корявых цветастых слоганов? С кричащих фраз, отпечатанных на бумаге?

«…Два часа бесплатного подключения! Самые низкие расценки! Более ста тысяч компьютерных персонажей! Две тысячи игроков! Незабываемые ощущения! Реальные приключения в нереальном!..»

До этого была реклама по ящику. Сообщения в новостях. Споры медиков, социологов, политиков. Круглые столы и ток-шоу. Люди боялись. Они были против.

«Хирургическое вмешательство в мозг может повлечь за собой развитие новообразований, злокачественных опухолей. Нейроконтактер не прошел достаточных испытаний и не может быть допущен в массы. Страшно подумать, к чему приведет повсеместное использование подобного устройства!..»

«Применение этой технологии может быть оправдано лишь в исключительных случаях, но уж никак не с целью развлечения…»

«Не забывайте про психику. Уже сейчас мы наблюдаем катастрофический рост психических отклонений. Подумайте о наших детях, о подростках. О будущем нации. О человечестве в целом…»

«Человек станет рабом сети. Рабом несуществующего…»

«Эскейпизм — уход от действительности…»

Сначала виртуальные миры были развлечением для богатых. Но цены падали. Техника дешевела. В больницах спешно создавались центры по вживлению нейроконтактеров. Стало модным ходить с пластмассовой коробочкой на виске. Все больше людей выступало «за».

«Дайте нам свободу! Нам надоели законы! Мы хотим жить, а не существовать…»

«Это же игра. Всего лишь игра. Не стоит думать, что мы потеряли ориентацию в реальном и виртуальном. Что мы не видим разницы. Это не так. Вы же не спутаете сон с явью. Там одно, здесь совсем другое…»

С чего все это началось? С первой модели нейроконтактера? С создания глобальной сети? С изобретения компьютера? Микросхем? Полупроводников?..

Что же было началом? Быть может, появление человека — Человека Разумного?..

Для Глеба все началось с того дня, когда он взял неделю отгулов.

— Собираюсь сегодня в больницу сходить, — сказал он товарищам по работе.

— А деньги откуда? — спросили у него, понимая, для чего он туда идет и слегка завидуя.

— Накопил. Продал кое-чего. На операцию хватит, я уже и договор подписал…

Была ранняя бестолковая весна. Днем, под лучами солнца, улицы расползались слякотью, а за ночь все снова промерзало. Погода менялась несколько раз на дню. Ветер, казалось, сам не знал, откуда же ему дуть сегодня. То и дело на солнце набегали низкие тучи, но через пару часов они незаметно исчезали, и небо вновь сияло чистотой.

С крыш сбрасывали снег, и вдоль фасадов домов, отмечая опасную зону, тянулись канаты ограждений с красными лоскутами флажков. Глеб шел вдоль гирлянды трепещущих тряпок и размышлял. Он слышал, что иногда охотники, участвующие в облаве на волков, загоняют хищников, отделяя участок леса с помощью подобных алых флажков, и что звери якобы не могут преодолеть ничтожное ограждение из ярких тряпиц. Почему? Что им мешает? Что видят волки в развевающихся флажках?

А куда загоняют его? И кто? Не дворники же на крышах?

Он улыбался, задирал голову и разглядывал высящиеся серые параллелепипеды домов. Иногда он трогал висок, то место черепа, куда скоро будет вживлена маленькая пластмассовая коробочка с частой гребенкой контактов…

С карнизов падали сосульки, разбивались о землю, брызгали в стороны острыми хрустальными осколками. И таяли, лежа в грязном месиве.

— Эй, парень! Тебе не кажется, что у тебя слишком длинный нос?

Глеб обернулся на голос. В нескольких метрах от него, вызывающе поставив одну ногу на деревянную скамью, стоял длинноволосый бородатый крепыш, фигурой напоминающий слегка уменьшенную копию Кинг-Конга. Левую руку он держал на рукояти меча, кулаком правой упирался в бок.

— Зато у тебя нос, словно картофелина, — ответил Глеб, чувствуя, как обмирает сердце.

Многочисленные посетители замызганной пивнушки заулюлюкали, с интересом ожидая дальнейшего развития событий.

— Ха! — выдохнул Кинг-Конг и качнул головой в сторону двери. — Пойдем, поговорим.

— Пойдем!

Они вышли из душного бара на улицу. Большая часть посетителей вывалилась из дверей следом за ними.

Пекло полуденное солнце. Небольшая деревенька, стоящая под самыми стенами Города подернулась колышущейся дымкой раскаленного пыльного воздуха. Деревья задыхались под слоем пыли, налипшей на листьях, бывших когда-то зелеными.

Глеб и крепыш встали на дороге друг напротив друга, не отходя далеко от бревенчатой пивнушки, над входом которой висела на цепях пустая бочка без дна. Они оба надеялись вернуться к оставленному пиву.

— Как будем драться? — спросил Глеб. — До первой крови?

— Ха! Мы что, дети?

В пивнушку вернется только один. Победитель.

Зрители расступились, образовав кольцо вокруг противников.

Кинг-Конг обнажил меч, и у Глеба екнуло сердце, провалилось куда-то к животу, забилось горячо и быстро — такой меч мог иметь только великолепный боец.