Ознакомительная версия.
Руслан Мельников
Метро 2033: Из глубин
– Пароль!
Пароль введен в систему. Все готово. Почти все…
В этом отсеке подземного бункера их было только двое. Каждый у своего пульта, и у каждого свой ключ. Между пультами достаточно большое расстояние, чтобы исключить роковую ошибку, которую мог совершить один, но двое – вряд ли. Старая добрая страховка от дурака. Или от психа.
– Замо́к! – старший отдавал приказы себе и напарнику.
Щелк, щелк. Приказ выполнен. Оба ключа вставлены в замки.
Теперь дело за малым: по команде провернуть ключи. Одновременно, в две руки. И всё. И конец. Самоликвидация. Одним секретным объектом станет меньше. И объектом, и персоналом.
Нужна только последняя команда. Самая последняя. Полковник ждал, наблюдая за старшим. Команда ведь могла и не прозвучать. Все сейчас зависит не от Центра, а от того, кто отдает приказы и делает выбор здесь, на месте. Правильный или неправильный выбор.
Тот, кто отдавал приказы, медлил. Что ж, полковник все понимал и не торопил. Никто никогда не спешит умирать. Даже отдающие приказы.
– Время вышло, – раздался тихий хриплый голос. Старший все-таки решился. – Пора. Мне жаль, но так нужно. Мы должны. Честь имею, полковник.
Еще секундная пауза. Еще одна секунда жизни.
– Ключ!
Прозвучала та самая последняя команда. Короткая и убийственная как выстрел. Но…
Щелк.
Но в замке провернулся только один ключ из двух и в тишине прозвучал только один щелчок.
Этого было недостаточно. Взрыва не последовало. Недовольно пискнула обманутая система.
Тот, кто отдавал приказы, открыл зажмуренные глаза.
– Полковник? – а в голосе – растерянность и удивление.
Полковник спокойно смотрел на старшего. Свой пистолет он успел достать раньше, и ствол уже был направлен в седой висок под фуражкой.
Страховка от дурака не спасает от других проблем. Человеческий фактор никогда нельзя исключить полностью.
– Это предательство?! – удивление старшего быстро перерастало в возмущение.
Полковник покачал головой:
– Это жизнь. Люди просто хотят жить.
– Люди или ты, полковник?
– Даже ты этого хочешь, верно?
– Да не важно, кто чего хочет! – Лицо того, кто отдавал приказы, наливалось краской. – Наши разработки не должны попасть в чужие руки!
– А ты уверен, что в той мясорубке, – полковник указал глазами на низкий потолок, – еще остались чужие руки?
– Я уже ни в чем не уверен, – теперь голос старшего звучал устало и обреченно. – Я знаю только одно: командования больше нет, Центр молчит, а у нас приказ о самоликвидации объекта в случае потери связи в течение двадцати четырех часов. Я и так просрочил целый час.
– Так почему бы не подождать еще несколько лет?
Тот, кто отдавал приказы, потянулся к кобуре.
– Не надо, – полковник говорил ровно и уверенно. – Не успеешь.
– Наши разработки не должны…
– Да что ты заладил: разработки, разработки, – скривился полковник. – А наши жизни?
– Ты не понимаешь! Идет война. Последняя. А может, и не идет уже. Там, наверху, ничего не осталось. Все кончено. Машина развалилась, винтики посыпались. Наши жизни никому не нужны и ничего не стоят. Мы все равно здесь долго не протянем.
Полковник покачал головой:
– Не согласен. У нас большие площади, отличная система жизнеобеспечения и стратегический склад продовольствия с расчетом на эвакуацию окружного штаба.
– Штаб уничтожен. Эвакуации не будет.
– Тем лучше. Если придерживаться режима жесткой экономии, продуктов хватит лет на двадцать.
– Ты уже все посчитал?
– Не я. У нас работают хорошие спецы.
– Кто с тобой, полковник?
– Все. Кроме тебя и твоих людей.
– Мои люди тебя отсюда не выпустят. И если ты выстрелишь…
– Думаю, твои люди уже мертвы.
С громким металлическим лязгом открылась дверь. Заглянувший снаружи автоматчик – молодой, здоровый детина с широченными плечами, бритой головой и сумрачным лицом – басовито доложил:
– Зачистка закончена, товарищ полковник.
– Хорошо, Киря, закрой дверь.
Дверь снова лязгнула.
Полковник улыбался старшему. Приятно было улыбаться тому, кто уже не мог отдавать приказы.
– Как вы сказали? Машина развалилась и винтики рассыпались? Что ж, когда винтики военной машины рассыпаются, они становятся тем, кем были изначально. Людьми. А люди, чтобы выжить, устранят любую преграду. Вы для нас сейчас – преграда номер один. Поэтому…
Тот, кто еще недавно отдавал приказы, судорожно расстегивал кобуру.
– …вас придется устранить.
Полковник нажал на спусковой крючок. В замкнутом пространстве громыхнул выстрел.
С седой головы слетела фуражка. Багровое лицо того, кто отдавал приказы, стало еще краснее от выплеснувшейся крови. Пульт и провернутый в замке ключ забрызгало мозговой кашей. Грузное тело повалилось на пол.
– Честь имею! – Полковник продолжал улыбаться. Теперь в этом маленьком мирке приказы отдавать будет он. Только он будет отдавать правильные приказы…
Дверь… Массивная, бронированная. Тронутая ржавчиной, но столь же неприступная, как и в тот день, когда ее здесь установили, приварив к прочным петлям на стальной коробке косяка. Это было еще до Последней Войны. В другой жизни, в другой эпохе, в другом мире, о котором Стас имел смутное представление и не имел никаких воспоминаний. Он родился уже в послевоенное время.
Стасу пришла в голову неожиданная мысль. Если бы кому-нибудь потребовался простой и красноречивый образ, символизирующий непреодолимую границу «до» и «после» то, наверное, этот прямоугольник ржавого клепаного металла в бетонной стене подошел бы идеально.
В двери поблескивал выпуклый глазок, похожий на большую ртутную каплю: такой же бесстрастный и непроглядно блестящий. Глаз тьмы, в общем. Слепой глаз, в который давно уже никто не смотрит и который сам никого не видит. Дверная видеокамера накрылась лет десять назад.
В стене над косяком справа выделялось темное пятно. Замурованное гнездо автоматического пулемета. Автоматика тоже вышла из строя, а снятый ствол износился во время вылазок на поверхность. Но вот сама дверь благополучно пережила послевоенные годы и надежно отсекает одну часть подземного пространства от другой.
Дверь заперта изнутри. И ему, Стасу, за эту дверь хода нет. Не заслужил. Не тот уровень допуска. За дверью начинается сектор «А». Небольшой сектор, с немногочисленным персоналом, но при этом самый закрытый и расположенный глубже других. Полковничья зона или «офис», как еще называют его в «Аиде».
«Аид» – это разветвленная система бункеров, укрытая в уральских горах неподалеку от Тагила. Когда-то «Аид» был секретным объектом, а Нижний Тагил – городом. Теперь на месте Тагила – мертвые руины, куда даже мутанты заходят неохотно. Так, во всяком случае, утверждают сталкеры.
Ознакомительная версия.
