Андрей Левицкий - Аномалы. Тайная книга

В начале двадцатого столетия американец Чарльз Форт (англ. Charles Hoy Fort, 1874–1932(?), Нью-Йорк) унаследовал бизнес дяди, ликвидировал его и получил достаточно средств, чтобы, предаться любимому занятию, а именно — просмотру подшивок всех научных и научно-популярных изданий на английском языке в поисках фактов, необъяснимых с точки зрения науки. На протяжении тридцати лет Форт составлял картотеку необъяснимых случаев и написал несколько романов, в том числе и знаменитую «Книгу проклятых». Чарльз Форт считается основателем уфологии. Его последователи, среди которых был классик американской литературы Теодор Драйзер, уверены, что в конце жизни Форт сумел раскрыть тайну, стоявшую за большинством аномальных событий, происходящих на Земле. Он изложил свое открытие в рукописи под названием «Тайная книга», но прежде чем сумел обнародовать ее, был убит — облучён, в результате чего скончался от лейкемии. «Тайная книга» была утеряна или похищена.

А может, ее постигла иная участь? И что же в действительности произошло с самим Чарльзом Фортом?

11 сентября, Карелия, Ладожское озеро

Объезжая ствол упавшей сосны, Стас сказал:

— А я уверен, осталось много тайн, разгадки которых люди не знают. Много всяких странных событий, катастроф, мест… Вот, например, это называют Косой Смерти. Как вы думаете — почему?

Дорога шла через ельник, которым заросла длинная коса, на несколько километров выступающая в озеро. Древний рассыпающийся микроавтобус, который Стас одолжил у московского приятеля по прозвищу Делон, хрипло порыкивал мотором. Заднюю часть салона занимали рюкзаки, палатки и спальники, а за водителем сидели шестеро молодых людей — три парня и три девушки. Всем им было немного за двадцать.

— Ну и почему? — спросил Артур, начавший этот спор. Он был реалистом и не верил ни в какую «мистику»… Стас, впрочем, тоже не верил — просто допускал, что в мире существуют пока еще не объяснимые наукой явления.

Он стал пояснять:

— На этой косе исчезали и гибли люди, причем при странных обстоятельствах. Местные тут боятся ночевать, рыбаки или охотники никогда не останавливаются.

— Тогда зачем ты нас именно сюда повез? — подала голос Алена.

Она сидела в первом ряду позади водителя, возле окна, и вся будто золотилась в косых солнечных лучах — русые волосы, серые глаза и белая кожа, пышные светлые ресницы, веснушки… Лицо, как всегда, немного сонное, не от мира сего, на полных губах мягкая улыбка. В интернате Алену так и называли — Золотистая.

— Необычное место, к тому же тихое, здесь никогда никого не бывает. — Стас умолк, заметив между деревьями у дороги человека: высокого, очень худого, в длинном глухом плаще. На голову наброшен брезентовый капюшон, лицо узкое и какое-то серое, нездоровое. Незнакомец стоял, привалившись плечом к сосне, и внимательно глядел на микроавтобус. В одной руке он держал сучковатую палку, в другой — раскладной нож, на спине висел рюкзак.

— Никогда никого не бывает? — хохотнул Мишка.

Толстый Мишка развалился между Аленой и Яной.

На поясе его висел медальон: металлическое кольцо, а в нем стрелка наискось вверх — это был секретный знак их компании, который они, еще в интернате, рисовали на асфальте и стенах, обозначая тайное место встречи. На цепочке, прицепленной к ремню, болтался перочинный ножик, Мишка то и дело его теребил, вертел между пальцев, извлекал лезвие и снова защелкивал. Круглая розовощекая физиономия толстяка лучилась здоровьем, весельем и любопытством.

Серолицый у обочины медленно поворачивал голову, наблюдая за микроавтобусом. За спиной Стаса раздался звонкий голос Яны:

— Может, его подвезти?

— Он бы голосовал, если бы ему надо было, — возразил Стас.

Когда они проезжали мимо, незнакомец сделал движение к машине, поднимая палку, будто хотел остановить их, но сразу подался назад. Стас, уже почти вдавивший педаль, все же не стал тормозить — ему не понравился взгляд мужчины, глаза как-то подозрительно блестели.

— Так что там насчет Косы Смерти? — напомнил Артур, поправляя очки в тонкой оправе, и указательным пальцем отвел со лба длинные светлые волосы.

Он сидел во втором ряду вместе с Ксюхой, которая, как всегда, мяла сильными пальцами резиновый эспандер. На шее у Ксюхи висел серебряный крестик, который не очень-то вязался со спортивным костюмом и кроссовками «найк».

— Еще до революции здесь стоял небольшой монастырь, — принялся рассказывать Стас, внимательно глядя на дорогу. — И как-то ночью из него исчезли монахи. В Интернете я читал копии полицейских донесений, за 1910 год, кажется. Протокол осмотра места и так далее… В общем, монахов было девять, они жили рыбной ловлей, собирали ягоды, грибы. И вдруг исчезли. Монастырь стоял где-то в двух-трех километрах дальше по косе. Говорят, остатки фундамента видны до сих пор, хотя то место совсем заросло, все-таки лет сто прошло.

— Рыбу ловили? — спросил Артур многозначительно.

— Точно! — подхватил Мишка и в такт словам защелкал ножиком. — Монахи твои, может, на рыбалку ночную поплыли, лодки перевернулись, они и утопли.

— Не-ет… — протянул Стас. — По свидетельству допрошенных крестьян из ближайшей деревни у монахов было всего две лодки. И обе остались на берегу.

Микроавтобус закачался на крупных корнях, торчащих из твердой, усыпанной сухими иглами земли, и Стас сосредоточился на управлении.

— Давай, Капитан, трави байку! — крикнул Мишка.

Услышав свое старое, еще интернатское прозвище, Стас улыбнулся. Так его называли, потому что он был заводилой в их компании, всегда всех тянул куда-то, то в ночной поход на чердак интернатского здания, то на заброшенную стройку…

В зеркале заднего вида отражался весь салон. Вот они: Алена, Мишка, Яна, за ними Артур с Ксюхой, а еще дальше Борис, сидящий отдельно от всех. С начала поездки он не сказал ни слова — молчун, что с него возьмешь.

Семерых закадычных друзей после интерната судьба разбросала по СНГ, но они по-прежнему раз в год собирались вместе. Стас теперь работал в турфирме, возил туристов на Байкал и за Урал примерно на таком вот микроавтобусе, как взял сейчас в аренду, только раз в десять новее и в сто дороже… Все как-то устроились в жизни, кто лучше, кто хуже, кто далеко от Москвы, кто в ней, — но это пока не мешало их ежегодным встречам.