Надо ли говорить, что предметом всеобщего обсуждения за завтраком стало утреннее событие. Особую пикантность ситуации придавало услышанное слугами во дворе заявление Ставроса о неком исключительном значении, которое придавал его новый господин водным процедурам.
Герцог отпускал по поводу сомнительных пристрастий своего нового вассала грубые солдатские шутки, де Фо дипломатично молчал, и только Анна горячо встала на защиту Дмитрия, рассказывая о том, что даже не еженедельные, а ежедневные омовения были обычным делом у эллинов, перед культурой которых она преклонялась.
Несколько дней, проведенных при дворе герцога, до отъезда в Вази, были наполнены множеством событий. После обстоятельного разговора с кастеляном и долгих колебаний, Ставрос, который ни на шаг не отставал от своего нового хозяина, являя ему все новые чудеса расторопности и невероятной услужливости, был в конце концов утвержден Дмитрием в должности управляющего. Наблюдая за тем, как толстячок, облеченный властью, преображается прямо на глазах, Дмитрий, с некоторым сочувствием думал о неведомом Дионисосе, на голову которого в скором времени должен был обрушиться этот изобретательный плут, видимо измысливший не менее дюжины казней египетских своему обидчику. Кроме казней, со всей определенностью можно было предугадать существенные материальные убытки бедняги Дионисоса. О прочих ожидающих его неприятностях можно было конечно поинтересоваться у самого Ставроса, но Дмитрию в эти подробности вдаваться не хотелось.
Через два дня убыл в Андравиду де Фо, который перед отъездом имел с ним обстоятельную беседу.
— Понимаешь ли ты, что столь высоким взлетом ты обязан не столько моей благодарностью за спасение, сколь интересами ордена? — отбросив обычную свою вежливо-ироническую манеру, спросил он Дмитрия прямо в лоб, — герцог де ла Рош, конечно, может мне выделить десяток рыцарей для возвращения к Мосинополю за реликвией, но там сейчас стоят войска Михаила, и такой рейд будет расценен как вторжение, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ты получил лен, который позволит быть недалеко от места. Орден приложит все усилия для того, чтобы как можно скорее забрать оттуда Плащаницу, но это может произойти нескоро.
— Мессир Ронселен! Я выполню все, что вы прикажете — после всего, что с ним произошло, Дмитрий отлично понимал, что за столь неожиданным его взлетом стоит железная воля и поразительная влиятельность приора, и был готов слушать того во всем, что бы не было ему приказано.
— Твоя задача — молчать и уцелеть до приезда посланника ордена. Если со мной что-нибудь случится, то расскажешь все, что знаешь человеку, который покажет тебе точно такой же медальон — приор передал Дмитрию шестиугольную медную пластину с проушиной для цепочки или шнурка, на которой был выгравирован тамплиерский крест, и надпись по-латыни.
После этого они распрощались, и тамплиер во главе сильного отряда ускакал в сторону Андравиды улаживать государственные дела.
Румыния, трасса Е-70, наши дниНаряд дорожной полиции собирался покинуть трассу и сдавать дежурство, как вдруг на голову пожилого капитана и двух сержантов свалилось нежданное счастье. Из-за поворота появился длинномер — новенький тягач «Манн», с сорокафутовым прицепом — редкость в этих местах. Через несколько секунд, одному из сержантов, самому молодому и глазастому, удалось рассмотреть итальянские номера, о чем он радостно доложил своему непосредственному начальнику.
Капитан вышел на обочину и придав себе грозный вид, повелительно поднял жезл. Длинномер законопослушно заморгал сигналом поворота, сбросил скорость, и грузно съехав на обочину, остановился, не доезжая до запыленной полицейской «Дачии». Из кабины, не глуша двигатель, выпрыгнул, сжимая в руке прозрачный пакет с документами, водитель — крепко сбитый мужчина, самой что ни на есть злодейской наружности — с угрюмым взглядом, подбородком, который покрывала густая щетина и короткой гангстерской стрижкой.
Капитан приготовился разыграть привычный спектакль по углубленной проверке документов, досмотру груза, и приглашению машины на штрафную площадку, но при виде приближающегося к нему вразвалочку человека, напоминавшего медленно движущийся танк, понял, что сценарий придется менять.
Водитель, не дожидаясь приглашения, протянул документы. Капитан поглядел на массивную золотую печатку на безымянном пальце, и понял, что легко поживится ему не удастся. На всякий случай он сурово нахмурил брови, и принялся листать бумаги. Судя по накладным, внутри опломбированного таможней прицепа находилась «одежда секонд хенд, в ассортименте», являющаяся собственностью кипрской оффшорной компании.
К огромному облегчению, капитан обнаружил между накладными и декларациями три купюры — одна в пятьдесят, и две по двадцать евро. «Контрабанда» лениво подумал капитан и незаметным со стороны профессиональным движением отправил деньги в карман форменных брюк. Не выпуская документы из рук, он, в сопровождении водителя, неспешно прошелся взад-вперед вдоль затентованного борта.
Капитан отдавал себе отчет, что даже если этот, судя по амортизаторам, под завязку груженый длинномер и везет что-то недозволенное со стороны Трансильвании, то его хозяева позаботились о том, чтобы застраховаться от дорожных неожиданностей в лице слишком ретивых полицейских. Неписаный дорожный кодекс, принятый повсеместно между дорожной полицией и водителями, гласил: «Бери, что дают, и не мешай нам делать свое дело, иначе и того не получишь, а мы все равно выкрутимся, а если и заплатим, то не тебе, а твоему начальству».
Больше, собственно, говорить было не о чем. Капитан с тяжким вздохом вернул водителю документы и отдал честь освободившейся рукой. Тот устало кивнул в ответ и полез в кабину. Капитан вернулся к своим подчиненным, разделил добычу и дал команду возвращаться домой.
После того, как полицейская машина скрылась за поворотом, «водитель» — украинский бизнесмен — полубандит Сергей Ликаренко, снова выпрыгнул на землю, неспешно обошел грузовик, лениво пиная колеса, справил нужду под одно из них, вернулся в кабину, и хлопнув дверцей, ухмыльнулся выбирающемуся из спального отсека «напарнику»:
