Его разбудил какой-то шум под дверью — Джон даже не сразу сообразил, где находится.
Деруддер с пистолетом в руке открыл дверь и приказал:
— Джон, выходи. С тобой хочет разговаривать командир.
Юноша поднялся и вышел в коридор. Деруддер махнул рукой с пистолетом:
— Нам туда.
Снова миновав железный коридор, они попали в довольно просторную комнату — во всяком случае, Джона уже не угнетали низкие потолки и узкие помещения. В комнате стояли кресла, столы и другая мебель. Кроме уже известных Джону четырех членов космического экипажа там находились двое незнакомых — Уили и еще один. Джон с удовлетворением отметил, что тот — второй — тоже ранен. Похоже, дела у воинов из клана брюсов шли не так уж плохо. Джон стал более высокого мнения об их боевых качествах.
Командир, сидевший за столом с бокалом какой-то темноватой жидкости, небрежно бросил Джону:
— Садись. Мы хотим с тобой поговорить.
— Я постою, командир фаулеров.
— Хочешь выпить? — предложил гостю Деруддер. Затем с ухмылкой добавил: — Конечно, это не то, что ваша юсгебета, но горло промочит.
Предложение застало Джона врасплох, однако он с достоинством ответил:
— Я не стану пользоваться вашим гостеприимством. Вы должны понять, что с этих пор хоки и клан деруддеров вступили на путь кровной вражды. Мои сородичи отомстят за меня.
— Не мели чепухи, — одернул Джона командир.
Юноша со значением взглянул на него:
— Вам тоже отомстят, командир фаулеров. — Затем Джон по очереди посмотрел на Хармона и Переза. — И вам двоим — тоже. Мой род воздаст вашим кланам сполна.
Хармон насмешливо фыркнул.
— Между прочим, — заметил Деруддер, — у нас нет кланов, не говоря уже о том, что мы не решаем конфликты с помощью войн. У нас совсем другой тип родственных отношений. Здесь, наверное, до сих пор действует родовая система. Мы в Лиге прошли через это несколько тысячелетий назад.
— Значит, вы безродные?! У вас нет сородичей? — Губы Джона побелели от гнева. — И вы посмели дотронуться до меня, хока? Опозорили меня тем, что взяли в плен и лишили оружия, вместо того чтобы позволить мне умереть в честном поединке? Как же мои родные смогут вам отомстить, если вы не принадлежите ни к какому клану?
Перез лишь покачал головой:
— Вроде бы говорит на основном языке Земли, а половина из того, что говорит, — непонятна. Во всяком случае — мне.
Хармон наклонился вперед:
— Ну зачем твоим родственникам, твоим сородичам, мстить за тебя?
— Что им еще останется делать после того, как прольется моя кровь?
Деруддер нервно потер губы тыльной стороной ладони:
— Послушай. Никто не собирается проливать твою безвинную кровь.
Джон долго недоверчиво смотрел на него и наконец спросил:
— Тогда что же вы со мной сделаете?
— Разумеется, отпустим.
— Вернете безоружного в Абердин к хокам?
— Почему безоружного? Можешь забрать свое так называемое оружие. Нам только хочется задать тебе еще несколько вопросов о том, как устроена ваша дурацкая планета.
Джон покачал головой:
— Что я вам такого сделал, если вы собираетесь поступить со мной, как с женщиной? Почему честно не объявите меня побежденным или хотя бы не убьете?
Командир, который молча слушал весь этот разговор, нетерпеливо заерзал на месте:
— Мы не собираемся тебя убивать, сынок. Нам просто нужно побольше сведений, чтобы мы лучше знали ваши порядки, когда окажемся в другом городе. Как только мы закончим свои дела, ты сможешь уйти — с мечом и всем остальным.
Дрогнувшим голосом Джон сказал:
— Я не отстану от вас. Я что-нибудь придумаю и непременно пойду за вами следом. Слухом земля полнится, и я так или иначе узнаю, где вы. Я буду идти за вами по пятам, пока не поубиваю вас всех или пока вы не убьете меня.
Деруддер в отчаянии закатил глаза:
— Замечательно! Тогда почему бы нам не прикончить тебя прямо сейчас? И не придется опасаться, что ты подкрадешься откуда-нибудь из-за угла со своим огромным тесаком для резки сыра.
— Этого и следовало ожидать, — злобно прошипел Джон. — Но мои сородичи придут, чтобы отомстить за меня, и вас убьют так, как убивают безродных. И некому будет за вас отомстить или заплатить за вас цену крови.
— Все равно ничего не понимаю, — проворчал Перез.
Командир с интересом подался вперед:
— Послушай, сынок, сколько у вас тут хоков?
— Взрослых воинов — примерно полторы тысячи, — ответил Джон.
— Понятно. Теперь представь, что все они нападут на нас. Ты уже видел кое-что из нашего оружия. Поверь, у нас есть еще и помощнее. Если бы нам надо было стереть с лица земли тех придурков за стенами корабля, мы бы запросто это сделали. Возможно, мы так и поступим, потом. Но если твой клан хоков нападет на нас, мы сотрем их в порошок.
— Тогда, — не сдавался Джон, — кровная вражда перейдет двум нашим родственным кланам — кларкам и филдингам.
Командир хмыкнул, а затем, пожав плечами, угрюмо проговорил:
— Ладно. А что будет, когда мы перебьем их всех тоже?
Казалось, явная неосведомленность безродных пришельцев в вопросах, касающихся чести, несколько обескуражила Джона из клана хоков, однако он ровным голосом объяснил:
— У каждого клана имеется два родственных. Например, у нас — кларки и филдинги. У кларков тоже есть два родственных клана — хоки и дэвидсоны. Два родственных клана — хоки и дьюи — есть у филдингов.
Так же, как и командир, Деруддер начал потихоньку терять терпение.
— В общем, ты хочешь сказать, что в кровной вражде, вендетте или как ее еще можно назвать, будет задействован весь филум Абердина?
Джон взглянул пришельцу прямо в глаза:
— А как же иначе?
Командир с негодованием выдохнул:
— А что случится, когда мы уничтожим всю вашу деревушку под названием Абердин? Допустим, сбросим на нее бомбу.
Джон резонно ответил:
— Тогда за нас начнут мстить наши города-побратимы — Элджин и Глиниглз. А за них — их города-побратимы.
Хармон в изнеможении закрыл глаза и прохныкал:
— Если продолжать в том же духе, дело, наверное, дойдет до всей вашей конфедерации. Что ж, отлично. Ты понимаешь, что этот корабль способен разнести по бревнышку все города вашей конфедерации, даже не спускаясь на землю?
— После этого, господин хармонов, кровная месть достанется родственным с нашей конфедерациям.
На Джона недоверчиво смотрели шесть пар глаз. Наконец покачав головой, командир обронил:
— Невероятно. Из твоих слов выходит буквально, что кровная вражда, которая начнется после того, как мы тебя убьем — между прочим, в целях самообороны, — вовлечет каждого живущего на этой планете.
Джон удовлетворенно кивнул:
— Вы можете уничтожить столько людей, сколько сказали. Своим оружием, которое не знает запрета, вы способны погубить тысячи жителей. Но если вы собираетесь высадиться где-нибудь на Каледонии, рано или поздно воины отомстят вам. Верхом на конях они нападут на вас в степи. Они подстерегут вас где-нибудь на узкой городской улочке. Их меткий выстрел из карабина сразит вас из засады. Рано или поздно, пришельцы, вам все равно отомстят.
Командир снова недовольно проворчал:
— Если все, что ты говоришь, правда, то в целом мире не осталось бы ни одной живой души. Но это же нелепо. Как вы обычно заканчиваете начавшуюся кровную вражду? Похоже, что начать ее совсем нетрудно. Должен же быть какой-то способ ее остановить.
— Конечно, — невозмутимо подтвердил Джон. — На первом же заседании конфедерации встречаются вожди вовлеченных в вендетту кланов и договариваются о плате сородичам за кровь убитого. Обе стороны оказываются в расчете. Необходимость в кровной вражде отпадает.
— Вот и прекрасно! — обрадовался Деруддер. — Мы собираемся остаться на этой планете — подумываем о кое-каких деловых проектах. Поэтому мы переговорим с твоим вождем и заплатим за то, что случайно… э-э… запятнали твою честь, захватив в заложники. Мы извинимся. Мы закончим эту идиотскую вендетту прежде, чем она начнется.
Джон бросил на офицера сердитый взгляд:
— Вы, конечно, шутите. Как же вам удастся приблизиться к Роберту, верховному вождю хоков? Вы же сами признались, что у вас нет сородичей. У вас нет и вождя, который бы вас представил. По закону договариваться о плате за кровь имеет право только вождь вашего клана.
Командир устало погладил лоб ладонью и посмотрел на Деруддера:
— Убери отсюда этого олуха! Отдай ему меч, кинжал и вышвырни вон!
— Если вы освободите меня, — спокойно предупредил Джон, — я все равно разыщу вас. Я расскажу у себя в клане о своем бесчестии, и они отомстят за меня. На следующем же заседании конфедерации я объявлю о своем позоре, и о нем узнают все. На советах других конфедераций хоки тоже узнают о том, что их род опозорен. Весть разнесется повсюду, пока на Каледонии не останется ни одного уголка, где бы вы могли скрыться от мести хоков.
