Огромное окно кают-компании смотрело на бескрайнее море крыш, а также на грозовые облака, которые собирались пролиться дождем в нескольких километрах от башни. Под низкой кромкой клубящихся туч крошечными насекомыми упорядочение роились челноки, флаеры и скиммеры.
Мордашка стоял у окна, разглядывая сумрачные глубины городских улиц, и притворялся. Он старался выглядеть человеком, которого восхищает зрелище, лежащее у его ног. Пытался хотя бы на время превратиться в истинного имперского офицера и понять, как он думает и что чувствует.
— Хочешь сказать, что «Железный кулак» вроде как молот в руках Зсинжа? — уточнил Уэс Йансон, который в вольной позе разлегся на низком диванчике, поставив себе на живот стакан, полный бренди; початая бутылка стояла на столике у изголовья. — Символично и эффектно.
Мордашка с отсутствующим видом кивнул.
— Он пользуется кораблем для удара по интересным мишеням. Не более легким, не более трудным с точки зрения военной тактики, а самым заметным. Помните взрыв базы на Ноквивзоре? Зсинж назвал «Железный кулак» в честь своего первого корабля, хотя тот был всего лишь старенькой «викторией». Для господина военачальника корабль — символ его взлета из безвестности и забвения к высотам власти.
Гарик оглянулся на Кроху; таквааш лениво подпирал колонну с другой стороны от окна.
— Ну, а ты что скажешь?
Кроха повернул морду, Лоран онемел и выпал из роли. Обычно мохнатый не-человек двигался совершенно иначе и никогда не прикрывал глаза таким образом, словно ему надоел белый свет.
— Разве мы давали тебе разрешение говорить? — пророкотал таквааш глубоким и низким голосом, лишенным мелодичных нот.
— Прошу прощения, — пролепетал Мордашка, чувствуя себя очень официально. — «Железный кулак»… самый важный символ и все такое… Что-то вроде.
Кроха коротко качнул головой, колыхнулась роскошная грива волнистых волос Верхняя губа антропоида дрогнула и приподнялась, обнажая блестящие клыки. Ничего дружелюбного в улыбке не было.
— Ты не понимаешь Зсинжа, — с презрением обронил таквааш. — Он оставляет символы остальным, пользуется ими как простейшим контролем. Кнопки и рычажки. Он нажимает, его подданные кидаются исполнять его желания. Шкалы и диаграммы, которыми он измеряет страх. Страх и уважение, одной рукой Зсинж бьет, а второй кормит. Одной наказывает, второй манит к себе. И чем больше губернаторов едят из той руки, тем сильнее она становится.
Кроха все-таки открыл глаза.
— Губернаторы, — повторил таквааш другим голосом. — Так должно быть. Зсинж завлекает их в свой лагерь. Он сделает все, только бы получить их. Одного за другим, десяток за десятком. Ударь их, соблазни их, уговори, запугай.
Мордашка оглянулся на Йансона; ординарец комэска приподнялся, чтобы получше разглядеть представление, потом свесил голову набок и замер, изображая отключенного дроида, — обычная пантомима, которой обычно хотели показать, что чьим-то мозгам требуется подзарядка.
Из установленного в углу тренажера выбралась Диа Пассик и направилась прямиком к стойке бара. Двигалась миниатюрная красотка так, словно была сделана из тугих пружинок, а на лице играла улыбка… скорее даже усмешка, кривая и нагловатая, совсем тви'лекке не подходящая. Мордашка мгновенно отвлекся, начисто позабыв о разговоре. Что-то в Дие определенно было не так… ну, точно! Тви'лекка копировала походку и манеры пилота с Кореллии, и пилота мужского пола — до той степени, насколько ей позволяла анатомия. Мордашка вгляделся и узнал стремительную походку и привычку быстро поворачивать голову. Хотя ухмылку Диа подсмотрела не у Антиллеса, тут на ум скорее приходил Хэн Соло.
Из соседнего тренажера вылез взмыленный Фанан, киборг был гораздо грустнее соперницы.
— Девочка уронила мне на голову молоток, — меланхолично прокомментировал Тон. — И не рукояткой.
— Взорвала тебя? — с сочувствием поинтересовался Мордашка.
— Три раза из трех. Не думаю, что она когда-нибудь поднимется до уровня Тайнера, а уж о мастерстве командира ей остается только мечтать, но девочка смертоносная, — Фанан промокнул лоб платком. — Наверное, она даже проявила ко мне некоторое милосердие, учитывая мое физическое состояние и личный шарм.
— Будь в тебе хоть капля обаяния, кто бы спорил? — засмеялся Мордашка
Они присоединились к Дие у стойки бара, усевшись по обе стороны от тви'лекки и заказав по безалкогольному коктейлю, чтобы не отставать от нее. Пискля смешал напитки, что-то бурча про дороговизну свежих фруктов на рынках Корусканта и прожорливость некоторых пилотов.
— Тон говорит, что ты здорово стреляешь, — сказал Гарик.
— Ничего не получится, — отозвалась тви'лекка.
— То есть?
Пилоты обменялись недоуменными взглядами.
— Что именно не получится? — уточнил Фанан.
— Мужчине вы такого бы не сказали, — пояснила Диа, расправляясь с коктейлем и заказывая еще один. — По крайней мере, до первого боевого вылета. Значит, вы произносите эти слова только для того, чтобы втереться мне в доверие. Хотите спровоцировать эмоциональную реакцию, благодарность, которую младший по званию офицер должен испытывать при мысли, что великий Гарик Лоран обратил на него свой благосклонный взгляд. После чего мне полагается упасть в обморок прямо ему в объятия, не так ли?
Мордашка хлопнул ресницами.
— Чего-чего?
— Я не смотрела ваши фильмы, — Диа коротко смерила бывшего актера презрительным взглядом и вновь принялась за напиток. — Вы наслаждались славой, а я была рабыней. Меня учили танцевать и не спрашивали, не хочу ли я на досуге посмотреть какую-нибудь мелодраму. Так что я выгодно отличаюсь от большинства особ женского пола. Вы не занимаете в моем сердце ни единого уголка, к вашим прославленным чарам я иммунна.
Гарик поискал спасения у Фанана, Киборг сидел с очень серьезной, непроницаемой и красной от натуги физиономией, потому что пытался не расхохотаться.
— Я так рад, что встретил вас, — промурлыкал Мордашка с самым романтичным видом, на какой был способен. — Я всю жизнь искал такую, как вы.
— Да неужели? С чего бы?
Но защитная оболочка дала миллиметровую трещинку.
— И вы еще спрашиваете?! Знаете, сколько раз я задавал себе ночью вопрос: «Где же она? Существует ли в Галактике женщина, на которую не действуют мои чары?»
— Что верно, то верно, — с ходу подхватил Фанан, взяв себя в руки. — Я взращиваю этого самовлюбленного юнца с младых ногтей. Практически с того самого дня, как он научился связно говорить, он все время твердил, чтобы я нашел ему женщину, которая смогла бы переносить его и ненавидеть таким, каков он есть. У вас есть возможность соблазнить этого паршивца и подарить мне немного покоя.
