Чень улыбается и продолжает:
– Я от усталости сдуру подумал, что это мои тараканы со мной заговорили. А это оказался Майкл Фапгер, он снимал квартиру надо мной. Майк сидел на лестнице, потягивая из бутылки, и курил. Он заговорил со мной, улыбаясь во весь рот, ну, ты знаешь Майкла, я ответил, что вроде бы все нормально, спасибо. Майк молча кивнул и спросил меня просто так: «Тяжело тебе, парень?» Я посмотрел ему в глаза, кивнул и сел рядом с ним. Мы проболтали, сидя на ступеньках, где-то полчаса и я понял, как соскучился по нормальному человеческому общению.
Через три месяца Майкл пригласил меня в Фонд. Всё, – пожал плечами Чень, – конец истории.
– А тот гад? – спросил Сергей. – Как же лекарство от рака?
Чень многозначительно усмехнулся, как всезнающий Будда:
– А ни черта у него не вышло, Сережа.
– Как так?
– А просто. Я журналы вел не то, чтобы через пень-колоду, но, когда работа горит, не успеваешь все записывать, ты же знаешь, когда процесс идет безостановочно, то руки за мыслями не поспевают.
– Знаю, сам такой.
– Вот и я. Ставишь опыт за опытом, каждый опыт удается, каждый раз удачно всё идет, а ты думаешь: «а вот добавлю-ка я щепотку того, щепотку этого», как талантливый повар на кухне. Добавляешь, видишь – пошло, реакция такая, как надо, думаешь: «вот здорово, какой я молодец! Давай дальше, давай, давай!» Вот так промежуточные компоненты и не успеваешь записывать, на память полагаешься. И надо сказать, что память моя меня не подводила. А мой бывший декан думал, что у меня в бумагах на последней странице последняя формула заботливо так написана и рамочкой обведена.
– Жадность фраера сгубила, – улыбнулся Сергей.
– Не понял, – вежливо поднял брови Чень.
– Да это поговорка такая, – смутился Сергей, – примерно так трактовать можно: излишняя жадность и неразборчивость в средствах приводит к тому, что ничего хорошего из твоей затеи не получится. Что-то в этом роде.
– Я примерно понял, что ты имел в виду, – усмехнулся Чень, – да, я тоже подумал, что поторопился мой бывший научный руководитель. Взять образцы препарата и разложить их на составляющие он, скорее всего, смог бы, но одно дело, когда ты видишь, как мясо, овощи и приправы в определенной последовательности отправляются в кастрюлю – и совсем другое, когда ты смотришь на готовый суп и гадаешь: «А из чего же он сделан? Что туда добавлялось? Как долго это надо варить?», а химический препарат – это далеко не суп. Вот так. Ему бы выждать немного, подождать, пока я порядок в документах наведу, а ему поскорее денег и славы захотелось.
– Вот он и получил. Жаль, что люди на Земле твоей панацеи не дождутся.
– Я тоже об этом жалею, но люди на Лимбе могут получить препарат хоть сейчас и абсолютно бесплатно, – сказал Чень, осматривая давно опустевшую столовую.
– Синтезировал? – с улыбкой посмотрел на друга Сергей.
– Конечно, – лицо Ченя было абсолютно серьезным, только глаза улыбались.
Сергей с восхищением посмотрел на Ченя и тому стало неловко.
– Так, – он решительно поднялся из-за стола, – с тобой, Дубинин, никакой работы не будет. Все уже разошлись, теперь придется самим за собой посуду мыть.
– Я не против. Что тут такого, посуду за собой помыть? Ты же еще не утратил квалификацию мойщика посуды? – Сергей легонько прикоснулся локтем к руке Ченя.
Они рассмеялись. Друзья…
* * *
…Первые две недели заточения в комнате, стены которой были из прозрачной брони, прочной, как сталь, волк Этар отказывался принимать пищу. Целыми днями он лежал перед призрачным прямоугольником выхода и ждал. Что-то должно было произойти. Этар понимал, что его оставили в живых с какой-то целью. Цель эта была ему непонятна и, по правде, ему не хотелось знать о ней. Он хотел вырваться на свободу.
Свобода была совсем рядом, так ему казалось. Но стены, похожие на куски льда на замерзшей реке, по-прежнему не поддавались попыткам Этара разбить их. Он видел черную дыру в углу человеческой пещеры. Иногда в этой дыре он видел блики белого света – скорее всего, там были люди. По крайней мере, один человек там был точно – Этар чуял его запах. Запах врага был странным – одновременно раздражающим и отчасти приятным. От врага пахло резкими запахами быстро улетучивающихся веществ, а еще были запахи свежего мяса и крови.
Иногда запахи крови были запахами крови животных, иногда от врага пахло лесом. Когда волк чуял запахи начинающей зеленеть травы, зеленой хвои, весеннего ветра, которые чужак приносил с собой, Этара охватывало чувство тоски и отчаяния. Он скучал по просторам, на которых он совсем еще недавно чувствовал себя таким свободным, таким живым.
В ожидании прошел целый день. Этар не знал – ночь сейчас или день: белый свет в клетке горел постоянно. От этого света не болели глаза, просто он раздражал Этара, как раздражало его вынужденное заточение. Дважды за день Этар чувствовал, как по клетке проходит порыв свежего воздуха из отверстий под сводом человеческой пещеры. Этот воздух почти ничем не пахнул, чувствовались чужие запахи, но волк не мог понять, что это. Знакомых запахов почти не было.
Из темной дыры в стене Этар слышал звуки человеческой речи. Он не мог разобрать мысли чужаков – до них было слишком далеко. Иногда чувствительный слух волка ловил какое-то странное жужжание и потрескивание. Эти звуки были незнакомыми и почему-то тревожащими. Этар настораживался, но пока ничего опасного не происходило.
В самом начале второго дня плена в пещеру вошел человек. Это был враг – Этар узнал его по запаху. Человек подошел к прозрачной стене, в руках человека были белые диски и сосуд с прозрачной жидкостью, скорее всего, водой. На дисках Этар заметил куски мяса, по запаху это было мясо неизвестных животных. Из одного куска торчала белая кость. Желудок Этара свело голодным спазмом, но он не подал вида и из-под наполовину прикрытых век волк следил за человеком.
Враг остановился возле большого отверстия в стене возле пола и что-то сказал, указывая на засохшее и начинавшее пованивать мясо, которое Этар еще не так давно презрительно отшвырнул в сторону. Звуки человеческой речи выдали Этара: его уши насторожились, пытаясь понять хоть какое-нибудь слово.
Человек заметил это и присел перед стеной.
Этар вскочил и в коротком мощном прыжке оказался у самой стены. Лапа волка нырнула в отверстие, пытаясь достать врага мощными когтями, но отверстие было слишком мало для размаха и Этар не достал человека. Острые волчьи когти рассекли воздух, не достав врага всего на волосок. Враг отпрыгнул назад. Из того положения, в котором находился человек на полу, сделать это было не слишком удобно и он упал на спину, расплескав воду и выронив мясо.
