Тэйд нажал на спуск болт-пистолета, разнеся голову ближайшего чумного зомби.
- Убить их! – крикнул он, и девять лазганов осветили зал красными вспышками лазерного огня. Ни один выстрел не прошел мимо, но чтобы упокоить навсегда пораженные чумой трупы, требовалось несколько прямых попаданий.
Все враги были убиты, солдаты стояли над трупами. Протокол Отвоевания Катура требовал читать короткую молитву за каждого из погибших, когда позволяет время. Капитан Тэйд приказал солдатам двигаться дальше без промедления. Время было не на их стороне.
Отделение шло по ряду меньших залов, каждый из которых был роскошно украшенной данью деяниям святого Катура, оплаченной сотнями поколений паломников. Продвижение было быстрым, пока человек, шедший одиннадцатым в отделении, хрипло дыша и опираясь на черный посох, украшенный аквилой, не прохрипел имя капитана.
Тэйд остановился.
- Пусть это будет что-то хорошее, Сет.
- Я слышу, как кто-то зовет. Кричит словно с большого расстояния, - санкционированный псайкер дрожащей рукой вытер капли слюны с губ. Даже в лучшее время его психосилы были нестабильны, усиливаясь и ослабевая без его власти. Но эта кампания была кошмаром – Катур был охвачен скверной варпа, и потери среди имперских телепатов были огромны. За недели, прошедшие после высадки, пять из них умерли от закупорки сосудов, один от разрыва сердца, и еще двое погибли, когда ими овладели безымянные демоны, порожденные варпом.
- Зовет нас? – спросил Тэйд.
- Я… я не могу сказать. Что-то впереди, - Сет остановился и втянул воздух сквозь зубы. – Что-то сильное. Что-то древнее.
- Угроза первой степени? – спросил Дженден. У солдат это вызвало смех, и Тэйд покачал головой.
- Вряд ли, - сказал он.
Капитан боролся с искушением насмешливо улыбнуться, глядя на хрипло дышащего тщедушного псайкера. Их взгляды встретились и задержались на несколько секунд. Глаза капитана были бледно-фиолетового цвета, типичного для уроженцев Кадии, а глаза Сета были темно-синими, налитыми кровью, под металлическим ободом на лбу, где к его мозгу были подключены провода, чтобы усилить его ненадежные способности.
- Что-то более конкретное? – Тэйд пытался не проявить неприязни в голосе и выражении лица, и почти преуспел.
- Агент Великого Врага.
- В следующем зале?
- В одном из залов впереди. Я не уверен. Варп затемняет все.
Тэйд кивнул, склонив голову, и повел отделение дальше.
- Дженден, какие помещения впереди?
Связист сверился с инфопланшетом, нажав несколько кнопок.
- Залы очищения. Паломники совершали в них омовение, прежде чем им дозволялось войти во внутренний храм.
- Купальни? В храме? – Зейлен, специалист по плазменному оружию в отделении, шел рядом с Дженденом. Гудение его включенного плазмагана действовало солдатам на нервы. Тэйд чувствовал, что кожу на голове покалывает, но подавил это ощущение, когда ответил:
- Святой Катур, да упокоит Император его кости, прославился своей чистотой. И есть смысл в том, что приходившие сюда, чтобы увидеть его останки, должны ритуально очищаться.
Зейлен пожал плечами и отвернулся – так он привык делать, когда ему нечего было ответить.
Впереди огромные двойные двери, ведущие в залы очищения, были закрыты. Оскверненные изображения ангелов, вырезанные из мрамора, сейчас запачканного кровью и гноем, смотрели на солдат. Тэйд прочистил горло.
- Солдат Зейлен?
- Да, сэр?
- Открыть двери.
- Да, сэр.
Зейлен поднял плазмаган и нажал первый спуск. Тихое гудение таинственного оружия усилилось, превратившись в злобный вой накапливающейся энергии. Зейлен тихо выдохнул «тук-тук», и нажал второй спуск.
Плазмаган взревел.
Святыня Бесконечного Величия Императора
У МЛАДШЕГО ЛЕЙТЕНАНТА Таана Деррика сегодня был неудачный день.
Для этого было две причины. Первая и менее важная была скорее досадной и утомительной, чем настоящей проблемой – 88-й полк был частью механизированной пехоты, и, во имя Императора, Деррик ненавидел необходимость ходить пешком. А при штурме этого монастыря пришлось много ходить пешком, и, хотя физическая форма не была для лейтенанта проблемой, его все же раздражало, что для этой операции выбрали их полк. Подкрепление для этих идиотов янусийцев в их тщеславной атаке вглубь вражеской территории? Глупцы дорого заплатили за это. Сидеть в проклятом монастыре и держаться до подхода подкреплений? Тьфу! «Механизированная пехота»!
Капитан, как всегда, принимал приказы без малейшего недовольства и мужественно переносил все тяготы. Но Деррик? Деррик был ворчуном и чертовски этим гордился. Он считал, что это выделяет его среди его стоических товарищей. Ему просто не приходило в голову, что он этим только всех раздражал.
Вторая причина – и она была настоящей проблемой – этот тот факт, что в него стреляли. Отделение Деррика, добравшись до верха огромной колокольни, столкнулось с серьезным сопротивлением второй степени. На Катуре «сопротивление второй степени» означало, что у противника тоже были стволы.
Присев за деревянным возвышением, с которого священники когда-то руководили хором певчих, Деррик перезарядил свой лазган, профессиональным движением вставив новый аккумулятор. Лазерный разряд выжег черную полосу на кафедре проповедника на расстоянии руки от левого уха Деррика.
- Разве было бы не прекрасно получить хоть немного поддержки тяжелого оружия? – спросил он солдата, разделявшего с ним это жалкое укрытие. Другой кадианец утвердительно хрюкнул, стреляя из-за возвышения. Он был новичком в отделении, и считал бесконечную болтовню Деррика отвлекающей. И едва ли он был одинок в этом мнении.
Противник, одетые в лохмотья формы остатки СПО Катура, пробиравшиеся сквозь руины монастыря неорганизованными группами, вошли в зал для певчих одновременно с солдатами Деррика. Ряды таких же залов для певчих располагались наверху каждого из четырех огромных шпилей, поднимавшихся из монастыря. Эти башни были важны и как вероятное убежище для выживших янусийцев, и как единственные подходящие места, которые имперские силы могли использовать для снабжения по воздуху того полка, который застрял здесь дольше, чем предполагалось.
- Я отлично управляюсь с тяжелым болтером, ну, вы знаете, - обратился Деррик к своим невольным слушателям, и все солдаты отделения мрачно улыбнулись. Заявления лейтенанта подчеркивались вражескими выстрелами, трещавшими и свистевшими вокруг. – И я этим наслаждаюсь. Как приятно иметь возможность расстреливать этих чертовых еретиков, не отказываясь от любимого оружия и не боясь испортить архитектуру.
