— Держитесь поближе к нему, — сказал я, заметив, как крошечные оспины, оставленные на его растянутой коже выстрелами моего лазпистолета остаются, вместо того чтобы, как раньше, исчезнуть. Со слабой вспышкой надежды я вспомнил, то же самое происходило когда мы сражались с демоном на Адумбрии, но тогда у нас была массированная огневая поддержка всей группы, сосредоточенная на мерзости, и Юрген, как-то блокирующий её способности к исцелению и даже тогда это было непросто.
Я заколебался, не зная, что делать с нашим крошечным преимуществом: попытаться, надеясь на Трон, найти способ использовать его, или просто сбежать, пока у нас ещё была такая возможность. Но решить не успел, топот ботинок в коридоре и звучный голос, певший непонятную тарабарщину на высоком готике, сделали это за меня. Вряд ли стоило надеяться, что солдаты, видевшие как легендарный Кайфас Каин драпает к спасательным ботам, станут в будущем прикрывать мне спину. Так что когда священник с отрядом тех, кому не повезло оказаться у него на пути, ворвались на мостик, я повернулся к движущейся груде плоти и механизмов, взмахнув своим цепным мечом в героической манере. Мне очень повезло зацепить им кусок плоти, торчащий между двух металлических пластин и разорвать его с драматическими брызгами сукровицы.
— Комиссар! Ложитесь! — взревел капеллан Топ голосом, привыкшим разноситься в самые дальние уголки часовни без помощи магнавокса, и я сразу подчинился. Юрген, как всегда, последовал за мной. Несколько небольших предметов по дуге пролетели над моей головой и взорвались, ударившись о демона, который весьма удовлетворительно завопил; когда я встал, то увидел, как тот весь шипит и пузырится, плоть стекает, а металлические части возгоняются в пену.
— Кислота? — озадаченно спросил я, задаваясь вопросом, где он нашел ее в таких количествах, и Топ засмеялся, откровенно забавляясь.
— Святая вода, — сказал он, — я её сам благословил. Хорошо, а?
Ну, с этим я едва ли мог спорить; обычно у меня не было много времени на почитателей Императора, но нельзя отрицать, что в подобные моменты они были нужны.
До того как я поблагодарил его, вопящий демон кинулся в нашу сторону, оторвав от пола пару контрольных кафедр и вбил горстку вновь прибывших солдат в стену.
— Берегись! — предупредил я, как раз во время, снова уклоняясь, когда цеп из усиков плавящейся плоти выстрелил в нас. На обратном пути я поймал один цепным мечом, но жужжащий клинок просто продрал рану по всей длине; несмотря на мои старания, он сильно ударил Топа (этого хватило бы, чтоб оставить вмятину на «Химере») и отправил его кувырком на палубу.
— Он не имеет права так поступать с воинами Императора! — воскликнул Юрген с тоном оскорбленного благочестия, снова выстрелив из мелты, и на сей раз, пробив дыру в кишках демона размером с голову. Я не знаю, какие повреждения были нанесены благодаря его собственным способностям, а какие благодаря духовной атаке капеллана [31], но в любом случае это выглядело как удар милосердия, возвышающаяся мерзость пошатнулась и рухнула на палубу, по пути получив залп из лазганов от собравшихся солдат.
— Огнеметы! — заревел Топ, вскарабкиваясь на ноги с помощью ближайшей кафедры и подстраивая стандартный гвардейский шлем, украшенный розариусом под небрежно, неуместным углом [32].
Не в первый раз казалось, что символ его организации защитил его в ситуации, где менее удачливым или менее набожным не повезло.
— Прикончите его!
С этим я не мог поспорить, так что встал в сторону, когда троица солдат с зажигательным оружием поливала павшего гиганта прометиевым пламенем, обжигая воздух во внезапно показавшейся маленькой комнаты. Пламя ревело, сгорая с нездоровым синеватым оттенком, что снова мне напомнило колдовской огонь. Рев демона становился слабее и он тщетно метался, еще сильнее приводя в беспорядок контрольные панели мостика, если это было возможным.
— Он сжимается! — крикнул я, едва осмелившись поверить в это, и еще пару раз пальнул в содрогающийся огненный ад, скорее для приличия, чем ожидая, что из этого выйдет что-то хорошее.
— Он теряет власть на материальном плане, — сказал Топ, наступая и начиная читать обряд экзорцизма. Насколько я знал, он ни разу не исполнял его раньше, но читал его с большим удовольствием, чем я мог ожидать. Юрген помог ему последним выстрелом мелты, и чудовищная тварь внезапно исчезла с резким треском взорвавшегося воздуха.
Я оглядел руины мостика, на котором внезапно все затихло, за исключением стонов раненных и слабого треска разбросанных тут и там небольших пожаров, где медленно догорал разлитый из огнеметов прометий. Казалось, вряд ли что на контрольных постах ничего не пострадало.
— Я лучше проведу ритуал полного очищения, прежде чем позволю экипажу вернуться, — через мгновение сказал Топ и я кивнул, все еще пытаясь оценить степень разрушения.
— Если думаете, что в этом есть смысл, — сказал я, — они вряд ли смогут отсюда управлять кораблем.
Холодный узел страха туго скрутил мои внутренности, когда я закончил говорить, и вся важность сказанного дошла до меня. Если не произойдет чуда, то «Огни Веры» станет для нас всех гробом.
— Мы ничего не можем сделать. Нам придется эвакуироваться с корабля, — решительно заявил я.
Недели, которые я провел на борту спасательной капсулы в системе Перли, не были совсем комфортными, но намного лучше, чем попытка дышать в вакууме, что предшествовала им. С другой стороны, спасательные капсулы на борту «Огней Веры» были вероятно столь же ветхими как и сам корабль: и довериться им будет актом отчаянья, но в данный момент я не видел других альтернатив.
— Это не возможно, — сказал Мирес, глядя то на меня, то на Кастин, то на Броклау и обратно, словно гретчин, которому троица голодный орков приказала надыбать закуски, а тому пришлось признаться, что кладовая пуста.
— У нас достаточно спасательных капсул для экипажа, но…
— Едва ли десятая часть того, что нужно полку, — отрезала Кастин, будучи абсолютно рада, оставить Миреса и его людей на борту покалеченной громадины задыхаться или умереть от голода. Может быть, она бы так и поступила: в конце концов, это их некомпетентность свалила на нас все эти проблемы. Но это означало оставить большинство наших людей на произвол судьбы, а Гвардия не бросает своих; нам нужно найти выход из этого для всех или спуститься всем вместе.
По крайней мере, так поступали валхалльцы: лично мне как-то ближе было «сам за себя».
