Лицо его стало пунцовым. Зубы сжались до скрипа. Кровь на лице запеклась от жара, обдававшего сверху.
Остин стремительно бросился в противоположный конец зала. Не подозревая о медлительности монстра, он решил отрезать твари путь к отступлению и не пустить того в парк. Пришлось упасть на четвереньки, чтобы проползти прямо под визжащим от боли Ифритом. Густая кудрявая шевелюра, всегда вызывавшая гордость, опалилась до самого черепа. От нее осталась только пара черных клоков на вздутой, покрывшейся выжженными язвами коже. Пламя прошлось и по плечам, выжигая плоть под тонкой тканью экзоскелета. Правда, не дойдя до поясницы, успело стихнуть. Чудовище, казалось, и вовсе этого не заметило.
Трясясь от боли, Остин вытирал с лица струи собственной крови, попадавшей в начинавшие слепнуть глаза. Пришлось напрячь все внутренние резервы, чтобы не упасть в обморок от шока. Костюм никак не среагировал на состояние своего носителя и не ввел экстренную дозу обезболивающего. Времени же на то, чтобы механически ввести под кожу запасную капсулу транквилизатора не осталось совсем. Полицейский тысячу раз проклял тех болванов, которые проектировали костюм. Самоуверенных, заносчивых болванов, полагающихся только на абсолютно надежную технику. По их мнению — надежную.
Устройство, заблаговременно активированное ДНК-кодом, упало точно под монстром. Окончательно осознав, что легко не отделаться, Ифрит начал отчаянно биться, реветь и пытаться подняться наверх. Полупроявленная плоть, обретя уже некоторый вес, сделать этого не дала. Путь к отступлению резко поменял свое направление. Теперь он лежал прямо через полицейского, лихорадочно искавшего спасительную дозу транквилизатора в одном из карманов. Голубой, с чуть синеватым отливом свет тонкой стеной преградил пришельцу путь прямо перед трясущимся Остином. Щит успел включиться за мгновение до того, как монстр прошелся бы по нему своим раскаленным телом.
Удар, снова рев. Энергия щита замкнулась. Вокруг Ифрита образовался цилиндр, поймавший пленника, словно в консервную банку. Теперь деваться было некуда. Везде — тупик. Сбоку, сверху, снизу. Аддиш отстегнул часть экзоскелета, сбросив его с руки, обожженной по локоть. Впрочем, не так сильно, как плоть его напарника. Хотя, если признаться, легче от этого не становилось. Транквилизаторы едва покрывали болевой порог. Остин же, уже успев вколоть себе двойную дозу лекарства, с блаженством откинул голову.
Стихия забилась внутри своей тюрьмы. Она рвала и метала. Жар раздувался, словно мехами в кузнице. Ифрит не собирался сдаваться без боя.
На поверхности энергетической брони начали вспыхивать тоненькие беловатые трещинки. Разрывы становились все больше, оплетая своей паутиной голубую энергию. Питания явно не хватало, чтобы сдержать такого мощного монстра. По сравнению со среднестатистической тварью он был слишком силен.
Удар, удар, удар. Трещины, ставшие опасно широкими, объяли всю готовую уже вот-вот лопнуть броню. И она лопнула, выпуская обезумевшего пленника на свободу. Тот метнулся ввысь с диким ревом, поднимая свое тучное, отяжелевшее тело. И завис. Замер резко и неожиданно, не сумев подняться выше. Израсходовав львиную долю мощи на преодоление преграды, он занял выжидательную позицию. Либо для новой атаки, либо для бегства.
Портативный щит остался прямо под ним, и приятный женский голос начал прерывисто вещать: «Внимание! Нехватка заданной мощности, ожидайте перезаряда устройства. Повышение потенциала на два пункта». Тихие щелчки отметили старт перезарядки. В это время у Аддиша Трефа в голове пролетали возможные варианты, каким образом можно достать устройство из-под Ифрита. Поспешно оглянувшись, он не нашел подходящего длинного предмета. Вокруг не нашлось ничего, чем можно было бы дотянуться до лежащего на полу устройства без угрозы оказаться испепеленным. Универсальный, гладкий, без сучка и задоринки дизайн помещения не оставлял ни единого шанса. Полицейский, как это ни странно, сразу догадался о мыслях священника. Вернувшись из сладкого забытья в реальность, он отстегнул от бедра дубинку и с силой бросил ее сквозь тело монстра. Соваться в это пекло снова у Остина не было никакого желания, ибо самоотверженное геройство и так уже стоило ему слишком многого.
Как только поверхность оружия коснулась обожженной ладони, послышался знакомый женский голос, озвучивающий очередной стандартный протокол. Слова прерывались, теряясь в пространстве: «Внимание! Настройка на нового носителя начата, дождитесь окончания загрузки, осталось десять…девять…». Размышлять о номенклатурных перипетиях не оставалось времени, как и о возможных проблемах для Остина. Аддиш распластался на полу и принялся подползать на пузе под Ифрита. Тот, сообразив к чему идет дело, со всей дури опустился вниз огненным телом, преграждая единственный путь к спасению.
Внезапно вновь проснулась девушка, приятным, но официальным голосом пытаясь донести какую-то информацию. На этот раз слова заглатывались практически целиком, и уже невозможно было разобрать, что именно она говорит. Даже рассчитанная на сверхперегрузки электроника государственного резерва не выдерживала натиска пылающей стихии. Щелчок. В пространстве отпечаталась четкая, идеально слышимая фраза: «Настройка завершена. Текущий носитель утвержден». А затем — протяжный рев. Рука машинально дернулась, прошив твердым веществом все тело монстра и оставив в нем глубокую, черную борозду. На дубинке — ни царапины, и даже не оплавилась ткань «Fidela».
Мысль, словно стрела, пронзила мозг. Священник мгновенно все осознал. Он вскочил и набросился на Ифрита. И начал бить со всей силы, опуская неожиданно приобретенное оружие в податливое, желейное тело. Монстр завизжал, перекатываясь с боку на бок. Обманчивую бесцветность заполонил густой черный дым. Начавшая проявляться огненная плоть являла миру непрерывный поток пламени. Его языки вспыхивали и затухали в тщетной попытке дотянуться до своего истязателя. Сквозь мутнеющее тело стали заметны яркие огни перезаряженного щита. Аддиш принял единственно верное решение: полностью, по плечо погрузить левую руку во все больше проявляющееся существо. Как только он нажал кнопку, голубая энергия вновь метнулась вверх, кое-где, словно лезвие, разрезав податливую тушу монстра. Серия ударов дубинкой повторилась вновь. На этот раз рева не последовало. По полу растеклась полупроявленная оранжево-коричневая масса. Потеряв всю свою способность опалять и плавить, она вдруг приобрела свойство источать нестерпимую вонь. Густой черный дым, покидающий полупроявленную плоть, начал проваливаться в свою реальность.
Щелкнули пришедшие в чувство датчики пожаробезопасности. С потолка полилась плотная водяная масса. Остин Неб залился истерическим, безумным смехом.
Где-то в глубине зала, раскрыв рот и скрючившись в неестественной позе, лежал мертвый юноша. На его потухший бионический глаз падали капли, тут же стекавшие с твердой холодной поверхности. Они касались кожи, начавшей уже остывать.
Вдалеке послышался истошный вой приближающихся сирен.
Аддиш Треф стоял посреди лужи грязи, крови и слизи, а с его рыжих волос падали капли смешанной с потом воды. Обожженная рука дрожала, отчаянно сжимая оружие из вещества «Fidela». Казалось, расплавленная кожа прилепилась к рукояти так сильно, что оторвать ее можно было только с мясом. Аддиш и не думал отпускать оружие. Теперь — уже никогда. Теперь оно было продолжением его сердца.
Так началась совершенно другая эра. Эра абсолютно нового оружия, filo de fidela. Сынов Преданной.
Глава 3. Ничего личного, просто бизнес
И ввел я вас в землю плодоносную,
чтобы вы питались плодами ее и добром
ее; а вы вошли и осквернили землю
Мою, и достояние Мое сделали
мерзостью
Иеремии 2:7
2385 год. За 52 года до появления «Сынов Преданной».
Уже к 2385 году Дифодол-и-Ддидас стал одним из крупнейших научных городов Объединенной Земной Конфедерации. Сюда съезжались все самые светлые умы планеты. Требовалось не мало постараться, чтобы получить работу в таком месте. Зато редкий работодатель читал дальше скромной пометки «предыдущее место работы: Дифодол-и-Ддидас…». Молодым и не очень ученым всегда находилось место в этом мире. Конечно же, желающих покинуть рог изобилия встречалось не так много. Страшно представить, сколько миллионов монеро ежегодно вкачивалось в Дифодол-и-Ддидас на различные разработки.
