изрядно занервничал.
Ренки уже заметил, что, несмотря на свою службу в не самой престижной части Шестого Гренадерского полка, капрал Доод пользуется большим авторитетом среди других младших командиров.
— Какого демона, …Небесный Верблюд? — злобно прорычал начальник провинившихся охранников, пнув одного из своих подчиненных, все еще позволяющего себе валяться на земле в присутствии начальства и скулить от боли.
— Да подумаешь… — слегка неуверенно ответил другой солдат, уже поднявшийся на ноги, однако все еще державшийся руками за живот. — Мы только попробовать хотели…
— Ты никогда не пробовал воды? — насмешливо спросил Готор. — Или в чужом котле она кажется слаще?
— Молчать, тварь! — рявкнул капрал Доод и врезал Готору палкой по бедру так, что главарь банды от боли свалился на землю. — Не помню, чтобы я разрешал тебе разевать твою вонючую пасть. Однако, Шиирн… — Он опять обратился ко второму капралу. — Вопрос поставлен правильно. Какого демона твои парни полезли в мой котел? Тут тебе не Вараазские равнины и не долина Идааки, а Зарданское плоскогорье, где воду отмеряют по каплям. Как будем решать вопрос? Сами? Или позовем начальство?
— Обойдемся без начальства, Доод, — хмуро глядя на своих подчиненных, ответил капрал Шиирн. — Недельное жалованье их обоих в твой карман. Устроит?
— Нормально, — что-то мысленно прикинув, ответил Доод. — И объясни своим, что, может, я и командую каторжной сволотой, но, воруя у них, они крадут у меня.
— Можешь не сомневаться… — пробурчал капрал Шиирн и, злобно поглядев на своих подчиненных, добавил: — Даже не знаю, что на них нашло.
— Он кипятил воду и кидал туда какие-то корешки, — вдруг решил наябедничать один из провинившихся охранников. — Явно какую-то дурь бодяжил! Говорят, эти каторжники ее из чего угодно варят.
— Готор? — рявкнул капрал Доод, посмотрев на сидящего и растирающего больную ногу каторжника.
— Всего лишь немного желтолистника… — пояснил Готор. — Так называют его в наших краях. Хорошо помогает от брюха. Он да кипяченая вода — самое надежное средство.
— Хм… — задумался Доод. — С каких это пор ты у нас полковым лекарем заделался, Готор? Не слишком ли много на себя берешь?
— О пользе кипяченой воды, — бросился на помощь своему другу Ренки, — писал еще царь Отоогит в трактате «О правильном ведении войны и составлении войска» почти полторы тысячи лет назад.
— О-о-о! — злобно ощерив рот, издевательски протянул капрал Доод. — Видал, Шиирн, какие интересные люди служат в каторжной команде? Сплошь ученые! Если хорошенько помутузить эту сволоту палкой, может, и звездочет отыщется? Тебе погадать не нужно? Как насчет гороскопа для поиска суженой? Накинешь сверху пару монет, отыщем тебе по звездам богатую и толстую невесту с вот такенной задницей!
— Обойдусь, — буркнул второй капрал в ответ и, решив, что инцидент исчерпан, погнал провинившихся солдат в расположение своего капральства, что-то негромко выговаривая им по дороге.
— Так, — рявкнул Доод, — всем вернуться к работе. А вы, два умника, пока останьтесь, с вами разговор будет особый. Готор… или как там тебя зовут на самом деле, — начал он, когда они остались втроем. — Ты думаешь, я не вижу, что ты пытаешься заправлять в моем капральстве, а мальчишка при тебе вроде лейтенанта? Молчать! Так вот, я хочу сказать, что внимательно слежу за тобой. И пока что вреда от тебя особого не вижу. Поэтому ты до сих пор жив. И не думай, что я не заметил этих твоих игр с водой и то, как вы обдираете по дороге все кустики и подбираете веточки да травинки, чтобы вскипятить демонов котел. А три дня назад кое-кто из вас украл из обоза лишнюю вязанку дров. Это я тоже заметил. Но поскольку бегунов до ветру у нас и правда куда меньше, чем в других отрядах, а о пользе кипяченой воды знает не только этот ваш царь, но и любой старослужащий капрал, я закрывал глаза на все ваши выходки. Однако ты, ублюдок, ходишь по лезвию ножа! Пока все, что ты делал, шло только на пользу капральству и мне. Остальные тебя слушаются, а ты используешь это, чтобы удерживать их от дурости, а также присматриваешь за тем, чтобы они не маялись животами и не дохли почем зря. Но стоит мне только заподозрить, что ты, сволота каторжная, вздумал вести свою игру… Я тебя, гаденыша, даже сам лично убивать не стану. Я тебя Тайной службе сдам. А там тебя подвесят на дыбу и, отрезая кусочек за кусочком, будут выспрашивать, откуда ты знаешь, какие именно полезные травки растут на Зарданском плоскогорье, что у тебя за имя такое дурацкое и почему ты, бродяга, ведешь себя как благородный. И кстати, прежде чем в следующий раз ляпнуть какую-нибудь глупость в присутствии чужих, десять раз мысленно произнеси: «Тайная служба, Тайная служба, Тайная служба». Твое счастье, что капрал Шиирн не самый большой умник в Шестом Гренадерском, но ему могут и подсказать! Следующие три дня оба остаетесь без ужина, чтобы не слишком-то умничали. И неделю будете таскать на себе двойной груз. Понятно? Пошли вон!
Как ни странно, но, кажется, Готор остался страшно доволен всеми этими событиями. Нет, даже не тем, что избежал петли за нападение на солдат охраны.
— Капрал Доод, — заметил он удрученному Ренки, — отличнейший мужик, с таким можно иметь дело!
— Ага, — хмуро ответил Ренки. — Если ты любишь, чтобы тебя оскорбляли и били палкой. Иногда, Готор, я тебя не понимаю.
— Это из-за недостатка жизненного опыта, — беспечно сказал Готор. — Ты просто не понимаешь, насколько все могло бы быть хуже. Капрал Доод и правда сыплет оскорблениями и не стесняется пускать в ход палку при каждом удобном случае. Но попробуй встать на его место — он один против семнадцати каторжников: воров, убийц, насильников. Если не держать нас в узде, ему быстренько перережут глотку во сне либо устроят какую-нибудь глупость, и Армейскому суду придется расстрелять всю нашу команду. И не надо делать такое возмущенное лицо. Это мы двое знаем, насколько хорошие и добродетельные люди оу Ренки Дарээка и Готор, лишь по ошибке попавшие в жернова правосудия. Но ему-то откуда это знать? И можешь ли ты назвать столь же добродетельными остальных членов нашего отряда? Вот то-то же! Кстати,
