И что еще было? Чаще всего в арестанта влюблялась дочь главного тюремщика, сунувшая своему возлюбленному нож, или испекшая пирожок с напильниками. А, еще было такое, что девушка обменялась одеждой с заключенным, оставшись вместо него в камере. Вроде бы, ее молодой человек (или, уже не особо молодой?), благополучно сбежал, а ее саму за это казнили.
Увы, книжные побеги не годились. Не было ни девушек, ни возможности поднять восстание, ни что-то копать, ни куда-то спускаться. Значит, оставался единственный способ — самому подняться наверх, а уж там будет видно.
Оказавшись в заточении, Данут в первый же день обследовал свою темницу. Впрочем, темницей ее можно было называть только ночью, а днем света вполне хватало. Как ему поначалу показалось, это был колодец, пробитый в граните. Но скоро парень убедился, что это напоминает бутылку, или кувшин с длинным и узким горлом.
У Данута сложилось впечатление, что изначально это был именно колодец (рукотворный, или созданный природой, он понять не смог, да это и не имело значения), но в дальнейшем кто-то расширил нижнюю часть. Пираты вряд ли бы стали тратить силы и время. Скорее всего, здесь когда-то держали пленных гномов. Только эти умельцы смогли бы сделать нужные инструменты из обломков гранита. Парень, кстати, нашел несколько сточенных камушков, напоминавших какие-то примитивные (а может, просто непонятные?) орудия труда. Что с ними делать, как они могут ему помочь, воспитанник орков так и не придумал.
Итак, что интересного удалось обнаружить? Во-первых, камень узилища (та часть, где «горлышко») не был монолитным, в нем имелись выемки, за которые можно было уцепиться. Во-вторых, помимо выемок, кое-где были вставлены небольшие камушки. То есть, если постараться, то можно вскарабкаться до самого верха.
А, была еще одна находка, подсказавшая, куда предыдущие обитатели скидывали «отработанную породу» — не очень широкая, но достаточно глубокая расщелина. Она пришлась очень кстати и самому Дануту, а иначе... Ну, умному достаточно.
Данут пожалел, что он никогда не ходил в горы, не пытался карабкаться по кручам, но он старался. Сбивая в кровь пальцы, ломая ногти, он день и ночь пытался карабкаться по отвесной стене. Первые попытки были не особо удачными. Воспитанник орков несколько раз срывался, падал. Один раз ударился так сильно, что минут десять приходил в себя, а потом часа два отлеживался.
Пока лежал, в голову опять-таки полезли ненужные мысли. И жалость к себе, и думы о Тине (он-то, бедный-несчастный погибает в узилище, а она там, с новым мужем!). Но когда боль немного постихла, дурные мысли начали улетучиваться. К тому ж, Тина теперь отрезанный ломоть, и с кем теперь она — не его дело. Вспомнился и старый рассказ о двух медведях, попавших в ловчую яму. Один, смирившийся с печальной судьбой, был убит охотником, а второй, пытавшийся выбраться, сумел-таки обвалить часть ямы и выбраться наружу. Потому, отлежавшись, воспитанник орков снова начал учиться карабкаться по отвесным стенам.
Но ловкость и сила, помноженные на упорство принесли свои результаты. Уже через неделю парень смог не только добраться до выхода из колодца, но делал это так, словно бы всю жизнь занимался скалолазанием. И непонятные инструменты, сработанные предшественниками, пошли в дело — Данут кое-где расширил ямки, а кое-где вбил их в расщелины, чтобы было удобнее вставать.
Наконец, наступил день (вернее ночь, потому что днем вылезать из колодца воспитанник орков все-таки не рискнул), когда узник выбрался на свободу (относительную, разумеется, но все же...).
Первый час Данут просто лежал рядом с колодцем, чтобы в случае опасности спрятаться в собственной тюрьме. Затем парень принялся осторожно обходить свое узилище, начиная «нарезать» круги, с каждым разом увеличивая площадь. И все это делал с максимальной осторожностью, как его когда-то учили в лагере молодых щенков, где всех юных орков обучали навыкам дальней разведки.
Наконец-таки Данут отважился выйти к самому селению. Его удивило, что нигде не видно часовых, а самое главное — не лают собаки! Он уже отметил себе, что вернувшихся с моря орков не встретила ни одна собака, но отнес это к случайности. Теперь же, парень был уверен (ну, не сто процентов, а на девяносто), что у этих людей действительно нет собак! Может быть, они их съели? Съесть своего друга для настоящего орка немыслимо. Но, с другой стороны, если нужда заставит, сделаешь и не такое. Касательно, часовых, наверное, все просто. Если пираты действительно живут на острове, нападения извне не боятся, то караульные им просто не нужны.
В первую ночь он ограничился только небольшой вылазкой, но постепенно, шаг за шагом, воспитанник орков принялся исследовать стоянку пиратов с интересом и старательностью первопроходца, открывшего новую землю.
В Дануте боролись два чувства. С одной стороны — ему хотелось как можно скорее все облазить и осмотреть, а с другой — он прекрасно понимал, что «зарываться» и наглеть ему нельзя. Именно так пропадали разведчики, утратившие осторожность. Он же, не был даже разведчиком, за спиной у которого стояли люди, а то и целое войско. Он был абсолютно один и, рассчитывать мог только на самого себя.
Но все-таки, очень медленно, черепашьими шажками, затратив не меньше недели, воспитанник орков сумел обследовать пиратскую базу.
Первое впечатление было таким: это действительно остров, причем, не очень-то и большой. Примерно — две мили в ширину, и мили четыре в длину. Из растительности торчало несколько болезненного вида кустиков, да трава. Удалось обнаружить несколько старых пеньков, почти не отличавшихся от камней, показывающих, что когда-то здесь росли деревья, но их вырубили. Странно даже, что единственный источник пресной воды — небольшой ручеек, до сих пор не высох.
Данут даже проникся неким уважением к обитателям острова — как же они сумели тут выжить?! И, не только выжить, но и не одичать окончательно, а построить лодки и, даже отправляться на поиски добычи! Пожалуй, для этого требовалось огромное мужество, и сила воли.
Такой островок способен бы прокормить человек двадцать, от силы — сорок, а пиратов тут проживает сотни две, а то и три.
Но если его не обманывает зрение, то недалеко от этого острова был еще один. Больше он, или меньше, сказать сложно, потому что на самом краю островка была скала, до которой еще следовало добраться. Может, здесь и на самом деле архипелаг? Надо сходить, разведать.
Следующим шагом была необходимость отыскать себе лодку. Своими ногами отсюда не убежать, значит потребуется плавсредство. Конечно, лучше бы это был корабль, но одному с кораблем не управится, да и нет их у орков.
Парень три ночи ходил вдоль берега, выбирая себе подходящую лодку. Хорошо бы, чтобы хозяин не хватился ее в ближайшее время. Ну, хотя бы день-два. Вот только, как это угадать? Если бы дело происходило на побережье моря Ватрон, определить можно по тому, насколько лодка заполнена дождевой водой. Ежели ее много, то, скорее всего хозяин давно не проверял — как там дела? Мало ли — заболел там, или еще что. Тут же, где с дождями плохо (за три недели, что он сидит, не было ни одного!), лодки, вытащенные на берег и, долго не видавшие влаги, должны пересыхать. Увы, такую определить не удалось.
Данут плюнул, и решил взять первую попавшуюся посудину. Ну, хватятся ее, так и что? На море отыскать беглеца сложнее, чем на суше, да и догнать его будет сложно. Даже если ринуться все вместе, то все равно, пираты должны будут рассредоточиться, а грести он умел нисколько не хуже, нежели они. Ну, а коли догонят — там посмотрим, кто кого!
Значит, с побегом вопрос решен. Теперь надо думать, как ему быть с пищей и водой. С пищей, положим, просто. Начиная с завтрашнего дня, он начнет откладывать часть своей пайки. Допустим, одну рыбину и половину лепешки. А с водой? Без еды на море, еще куда ни шло (летучие рыбы, говорят, сами в шлюпки заскакивают!), а вот без воды ему конец. Значит, следует украсть анкерок, чтобы хватило хотя бы дня на четыре, а лучше пять.
