дисциплину. Может хоть так научится давать отпор всяким недоумкам.
— А вот если бы я на секцию начал ходить, я бы сто пудов бы хорошо занимался, — говорит Миша. — Я бы на всех состязаниях побеждал! И тогда бы я смог наш рейт повысить! И тогда может я бы вообще выбился из сервуса в операрии. А может вырасту и вообще стану проксимой!
Та-а-ак, снова неизвестные термины с которыми стоило бы разобраться. Но, к сожалению, такой возможности у меня пока нет. Остается только догадываться, что это может быть какой-то статус у местных. Возможно, он как-то привязан к системе рейтинга?
Мишка тем временем заканчивает мечтать вслух и резко замолкает. Мы уже на заднем дворе школы. А троица обидчиков с довольными ухмылками уже поджидает нас.
Мишка плетётся к одноклассникам, понурив голову.
— Шустрее, Борщ! — торопит его поросенок, который, по всей видимости, и есть тот самый Булкин.
Как общаться с подобными задирами я уяснил еще в детстве. Сюсюкаться и мямлить с ними точно не стоит. И уж тем более не стоит плясать под их дудку. Нужно напугать их до чертиков, показать, что я бешеный и ко мне лучше не лезть никогда.
Поэтому пока Мишка вяло тащится в сторону троицы, я выбрасываю в сторону портфель, который он как раз несет в правой руке.
— Ты вернулся? — испуганно и одновременно с надеждой в голосе вопрошает Мишаня.
Я же тем временем хватаю палку побольше и заношу над головой.
Мишка замирает, и кажется, даже не дышит в ожидании того, что произойдет дальше.
Троица обидчиков в замешательстве таращится на Мишаню.
У-у-у, какого черта он встал?! Нужно бежать на них и изо всех сил, рычать, без разбора размахивать палкой, колотить их. Нужно показать им, какой мы безумный берсеркер!
Но вместо этого мы стоим, как дураки, с задранной палкой над головой, и ни черта не делаем. М-да уж.
Эх, Миша-Миша. Так у нас дел не будет. Мы ведь должны быть командой, а ты решил видимо, что я сам за тебя все делать буду. Да даже если и хотел бы, с одной рукой далеко не уедешь.
Троица взрывается от гогота.
— Борщ, ты че, рехнулся? — спрашивает лопоухий, не переставая смеяться.
— Это ты на нас что ли с палкой? — набычивается Булкин и угрожающе двигается на нас. — Ты совсем охренел, Борщ? Хочешь, чтобы я тебе эту палку в задницу засунул?
Мишаня совсем растерялся и стоит, молчит. Я несколько раз угрожающе взмахиваю палкой, примеряюсь, пытаюсь спровоцировать Булкина подойти поближе.
Бить детей это конечно не в списке моих нравственных ценностей. Но этого поросенка почему-то не жалко. В нем столько жирочка, что поди даже и не больно будет, да и бока размять точно не помешает. Считай, массаж будет.
Когда Булкин с суровым видом, держа наготове кулак, подходит достаточно близко, я решаю, что пора действовать.
Со всей дури, которая только есть в Мишане, я начинаю колотить поросенка то по жирненьким плечам, то по толстой жопке. Я не останавливаюсь ни на миг, я колочу его без устали, стараясь не бить по лицу и голове. Поросенок натурально визжит, иногда рычит угрожающе, а его друзья, явно охреневшие от происходящего, стоят в ступоре и таращатся.
Мишаня, почувствовав поддержку, входит в раж, и теперь мы работаем сообща. Он с напором наступает на пятящегося поросёнка, не давая ему уйти от ударов.
Наконец, его дружки сумели опомниться и бросились на подмогу. Их я тоже пару раз стукнул, но бой был недолгим. Втроем задиры нас быстро скрутили и отобрали палку. Я пытаюсь вырвать правую руку, но выше головы не прыгнешь, все-таки в этой руке сила подопечного, а не моя.
Мишаня, конечно, прав. Втроем на одного — это не честно.
Красный как помидор Булкин склоняет над нами перекошенное от злобы лицо, пока его дружки держат его руки за спиной.
— Ну все, Борщ. Ты попал. Сейчас я из тебя фарш сделаю, — угрожает Булкин, заносит кулак и собирается ударить Мишку.
Ну все, пора пускать в ход тяжелую артиллерию.
«Использовать демонический голос», — отдаю я мысленный приказ.
«Активация демонического голоса 10 сек.»
Надпись исчезает и в левом углу обзора начинается обратный отсчёт.
— НУ ВСЕ! ВЫ ДОИГРАЛИСЬ, МЕЛКИЕ ГОВНЮКИ! — произношу я громким тяжелым гроулингом и сам охреневаю от звучания демонического голоса.
Голос воистину страшен и ужасен. Словно на самом деле вещает из самого ада.
Булкин моментально меняется в лице, бледнеет и отстраняется.
— Как это он так? — спрашивает обомлевшим голосом кто-то из тех, кто держит нам руки.
— СЕЙЧАС Я ВАС, МЕЛКИХ ЗАСРАНЦЕВ, БУДУ ЖРАТЬ! — говорю я и разражаюсь сатанинским хохотом. Это даже не для того, чтобы напугать задир, мне просто действительно дико смешно от происходящего.
Троица в ужасе отскакивает от меня.
— Ты чего, Борщов? — испуганно пятясь, спрашивает Булкин дрожащим голосом. Глаза у него такие перепуганные, что гляди вот-вот заплачет и маменьку начнет звать.
Я слышу, как ухает сердце подопечного. Демонический голос и его изрядно нашугал. Но Мишаня быстро соображает, что это его тот самый звездный час, и мигом хватает палку.
— У-у-у-у! Убью! — ревет Мишка, остервенело махая палкой. Он наскакивает угрожающе на одноклассников, пытается ударить. А те в ужасе отскакивают от него.
— Да ладно тебе, эй, успокойся, — Булкин примирительно машет руками и продолжает пятиться.
Мишка же чувствует превосходство в силе и теперь расходится не на шутку. Я буквально чувствую, как он выплескивает на них все обиды, всю ту злость и боль, которые копил долгое время.
Миша рычит, яростно орет на них, пытаясь подражать «демоническому голосу». И пусть у него получается плохо, но теперь он действует так, как надо. Теперь он практически бешеный берсеркер, пусть и на минималках.
Несколько раз Мишаня наскакивает на Булкина и лупит того по бокам. Когда противник складывается в три погибели, Миша резко разворачивается к остальным и с гортанным боевым кличем, занеся палку над головой, несется на них. Они не выдерживают и бросаются врассыпную. Лопоухий еще и что-то кричит на бегу, кажется, маму вспоминает.
Когда Миша снова поворачивается к Булкину, его на месте уже нет. Где-то в конце школьного двора только пятки сверкают.
Мишка громко дышит, отбрасывает палку в сторону и на выдохе говорит:
— Спасибо тебе.
Какое-то время он мешкает, потом добавляет:
— Спасибо тебе, демон-хранитель.
«Да не за что, — мысленно отвечаю я, пусть он даже и не слышит. — Теперь главное все не профукай».
Перед глазами вспыхивает огненная табличка:
«Задание: „Сберечь
