Виорел покосился на Костю, потом обошел стол, склонился к уху зервара и принялся шептать.
Когда он закончил и выпрямился, зервар несколько секунд пребывал в неподвижности, словно переваривал услышанное.
– И сколько? – поинтересовался он наконец.
– Думаю, таодре на сорок – сорок пять. Ваша, как всегда, пятая часть.
– Восемь-девять таодре… Хм… Вь’орэл, – зервар произнес имя Виорела именно так, – ты понимаешь, что возникает огромный соблазн пустить тебе пулю в затылок и прикарманить все, что у тебя найдется?
– Понимаю. Но вы-то в свою очередь не хуже понимаете, что за год на мне заработаете гораздо больше. Причем без малейшего риска. Я доставлю все прямо сюда, к вашему сейфу.
– Я-то понимаю, – проворчал зервар. – А остальные?
– А остальным зачем знать? – пожал плечами Виорел. – Рассчитывайтесь с ними сами и лучше просто монетой.
– Спасибо за совет, – сказал зервар ядовито. – И того… не учи птицу гадить на чужие шляпы. И не вздумай теряться, если нужно – достанем тебя и в твоей Волохте.
– Да бросьте, господин зервар, вы ж меня не первый день знаете. Я не верю в большой куш и предпочитаю клевать по зернышку. Оно как-то для здоровья полезнее.
– Только потому, что я тебя знаю, ты и есть единственный, кто платит нам на обратном проходе, а не на прямом, – сказал зервар жестко. – Но ты все равно не расслабляйся, Вь’орэл. И не застревай в столице слишком уж надолго, мои ребята могут заподозрить худое. Грузись.
– Ага. – Виорел обернулся к Косте и выразительно качнул головой. – Помогай! Держи!
Костя метнулся к столу и взял вещмешок за горловину. Виорел принялся складывать туда коробочки со стола – так же аккуратно и плотно, рядами и слоями.
Уложились, навьючились. Костя ожидал, что они с Виорелом сразу покинут канцелярию, но не тут-то было: Виорел остался стоять перед столом зервара. Тот угрюмо перелистывал какую-то не то книгу, не то толстую тетрадь для записей.
Виорел ждал довольно долго, потом кашлянул в кулак и несмело (Косте показалось, что именно несмело) поинтересовался:
– Так что с сатио, господин зервар? Разрешите первую ходку без него? Парень не знал, куда идет. Он и сейчас плохо представляет, куда попал. Я его от безысходности взял, напарник угодил в больницу, а у меня сделка горит, все договорено…
– Двадцать пять процентов, – глухо произнес начальник заставы. – На обратном проходе мы снимем двадцать пять процентов твоей выручки.
Виорел несколько секунд оставался неподвижен; потом шевельнулся, посмотрел, повернув только голову, на Костю и тяжело вздохнул:
– Чего не сделаешь ради товарища…
Взгляд у него был недовольно-печальный.
Зервар выудил из ящика стола бумагу размером в половину листа А4, что-то вписал в нее, шлепнул прямоугольный штамп и уронил на стол, но не перед собой, а в направлении Виорела. Виорел эту бумагу тотчас сцапал, сложил и упрятал в нагрудный карман гимнастерки.
– Так мы пошли? – снова обратился он к зервару.
– Да, ступайте. Носильщика твоего я запомнил, и ребята мои запомнят. Так что во второй раз обойтись без сатио не надейся.
– Я и не надеюсь, – пожал плечами Виорел. – Только идиот после визита в Центрум пойдет туда вторично без шайдалле вопросов и двух шайдалле ответов. А он парень неглупый и любопытный.
– Рад, что ты все понимаешь.
И громче:
– Йо-он!
Секунды через три дверь в канцелярию отворилась. Заглянул крепкий белобрысый парень – викинг викингом, даром что в камуфле. Зервар изобразил правой ладонью жест, которым обыкновенно начальство отсылает подчиненных: свободны, мол.
– Пшли, – шепнул Виорел Косте и напоследок повернулся к зервару: – Всего доброго, господин зервар!
Вообще-то если дословно, то Виорел произнес не «доброго», а скорее «приемлемого», «достойного», но Костя уже с ходу транслировал местные обороты в соответствующие понятия. Сам он хозяину канцелярии коротко и уважительно кивнул, даже с неким намеком на поклон.
Они вышли, сначала в комнату с печью и столом, потом в предбанничек, а затем и на улицу. Викинг Йон молча сопровождал их, остановившись только у ворот. Виорел выскользнул наружу в приоткрытую щель, Костя последовал за ним. Уже знакомый пограничник вопросительно поглядел на них, но тут высунулся Йон, что-то коротко и неразборчиво пробормотал (во всяком случае, на этот раз Костя не понял), после чего к Виорелу вернулись его сверток и обрез.
– Удачи, Вира! – улыбнулся пограничник. – Успешно поторговать!
Виорел кивнул. Вид у него был чуточку кислый, видимо, из-за грядущих незапланированных расходов.
Когда они отошли от заставы шагов на сто, Виорел встрепенулся и неожиданно похвалил Костю:
– Молодец, отлично себя вел!
Костя не нашелся что ответить. Зато рискнул уточнить:
– Из-за меня тебе повысили дань?
– Ну, в общем, да, – подтвердил Виорел. – Вместо двадцати процентов придется отдать двадцать пять. Видишь ли, всем торговцам с Земли в Центруме делают татуировку. Вот такую.
Виорел продемонстрировал Косте запястье. Примерно на стыке большого и указательного пальцев виднелась небольшая, с пятирублевую монету, синеватая наколка: тонкая линия, образующая замкнутую окружность.
– Кто делает? – тупо спросил Костя.
– Пограничники. Когда тебя ловят с товаром – а ловят практически всегда, – для начала делают колечко и объясняют: либо плати процентик, либо по второму отлову будет плохо, и тебя с этого момента станут считать контрабандистом. Для начала колечко это заштрихуют. Потом… – Виорел выразительно помолчал. – В общем, плохо будет. А уж если поймают в третий раз, да с уже заштрихованной татуировочкой, точно шлепнут на месте, и дело с концом. По правилам, раз ты тут появился, пустое колечко должны были наколоть и тебе, прямо сейчас. Но я тебе не успел всего рассказать. Времени совсем не было, поверь. А раз я тебя не предупредил, что придется делать татуировку, то попробовал договориться на один раз, чтоб не делали… иногда это срабатывает. Как вот сейчас.
– А если бы на этот раз не сработало? – спросил Костя, чувствуя в груди неловкую пустоту.
– Накололи бы, – признался Виорел, глядя в сторону. – Даже если бы ты вздумал трепыхаться.
– Знал бы наперед – точно не пошел бы с тобой, – сердито заявил Костя.
– Я догадываюсь. – Виорел продолжал глядеть в сторону. – Извини. Но я был практически уверен, что уболтаю зервара. И уболтал ведь, а?
– Уболтал, – согласился Костя с некоторым сомнением и после короткой паузы развил мысль: – Я вот о чем думаю, Вира: ты меня пригласил вроде как в турпоход, а тут, оказывается, то яйца могут отстрелить, то татуировку нашпандолить… Сутки всего прошли. Что ж дальше-то будет?
