Ознакомительная версия.
— Гена, – подаю я голос, – если мы тебе дорогу расчистим, ты до нас добежать и через стенку перелезть сможешь?
— Добежать, наверное, смогу. А вот перелезть – это вряд ли. Фигово мне очень: башка кружится и тошнит.
— Так, тогда вы двое – Антон тычет пальцем в подчиненных прапора Володи, с ходу меняя план действий, – и ты Тимур, ты у нас лось здоровый, по моей команде готовитесь отодвинуть столешницу. Как только парень вбегает, хватаете его в охапку и бежите на выход. Все остальные валят на той стороне всех упырей, что находятся рядом со стеллажом, и тоже сваливают, сразу после тех, кто выносит раненого. Боря и оба Андрюхи – на вас прикрытие отхода. Вы патроны малость экономьте, чтоб хватило. И по «зорьке» приготовьте, а лучше по две. Упыри, они хоть и дохлые, но, похоже, не глухие и не слепые, так что им должно понравиться. Какие–нито вопросы есть?
Какие уж тут вопросы. Выстраиваемся рядочком на подтащенных поближе к баррикаде столах, дружно щелкаем предохранителями, переводя автоматы на одиночный огонь. Тимур что–то втолковывает молодым из ГНР, они кивают и берутся за ножки раскроечного стола. Сам Тимур встает между двумя здоровыми ящиками. Ага, понятно, по команде наш татарский богатырь отодвинет в сторону ящики, а эти двое оттащат внутрь освободившийся край столешницы. Сам я, вдобавок ко всему, открываю два гранатных кармашка и разгибаю усики на «зорьках». Оба Андрея делают то же самое. Да, мы в курсе, что так делать нельзя. Но, как известно, когда нельзя, но очень нужно – то можно.
— Ну что, готовы? – Взводный обводит взглядом нашу короткую шеренгу. – Гена, готов?
— Да.
— Тогда огонь!
Ой, мля, какое ж все–таки счастье, что у половины наших в руках не «семьдесят четвертые», а бесшумные 9А‑91! Если б «калаши» были у всех, так мы, наверное, на целую неделю бы оглохли. А так – дня на четыре, не больше. Несмотря на плотно сидящую на голове «Маску», выстрелы бьют по барабанным перепонкам со страшной силой. Каково сейчас «прапору» Вове и его подчиненным, у которых вообще шлемов нет, даже думать не хочется.
Нет, все–таки сосредоточенный огонь – страшная штука. В девять стволов мы буквально выметаем ходячих покойников с небольшой площадки между стеллажом и баррикадой. Гена оказывается парнем сообразительным и без всякой команды, но удивительно вовремя кулем валится с верхней полки на пол. Фу, приземлился на ноги! Немного шатаясь и оскальзываясь, он довольно шустрым рывком пробегает по груде тел к выходу из цеха.
— Давай!!! – орет во всю глотку Тисов.
Тимур буквально отшвыривает от завала ящики, пацаны из ГНР сдвигают стол, и Гена, вбежав за завал, просто оседает у них на руках. Похоже, мальчишка все оставшиеся силы вложил в самую важную в своей жизни пробежку. Парни, подхватив товарища, пулей рванули в сторону выхода. Я кивнул Бутову и Солохе, и мы втроем спрыгнули со столов и встали перед дырой в баррикаде, меняя магазины.
— Антон, зеленый!!!
— Понял, все на выход!
Стрельба тут же прекратилась и все дружно ломанулись вон из цеха. Что там Вова сказал? «Не быстрые»? Что–то не похоже! Первые трое упырей, с измазанными кровью мордами (язык не поворачивается назвать это лицами), были вполне себе шустрыми. Нет, помедленнее людей, конечно, но не намного. Однако пуля все равно быстрее и все трое мешками рушатся на пол, даже не успев отойти от завала. А вот четвертый, жирный и неповоротливый, здорово объеденный с обоих боков, с синюшной, оплывшей, но чистой рожей, оказался действительно тормозом, мало того что сам в проходе застрял, так еще и остальным дорогу перекрыл.
— Отходим! – командую я, и мои неразлучные «тени» срываются с мест. Я продолжаю «держать» брешь в завале и ворочающегося в ней мертвяка.
— Зеленый! – слышу из–за спины голос Бурова. Отлично, до дверей парни добежали и теперь готовы прикрыть меня. С ускорением, будто на стометровке, бегу к выходу, вытаскивая на ходу гранаты из кармашков разгрузки. У «салунных» дверей притормаживаю и бросаю себе за спину обе «зорьки», Андреи делают то же самое и шесть черно–белых пластмассовых «мячиков» улетают под ноги лезущим из прохода мертвякам.
А мы уже пробираемся через рухнувшие поперек дороги «спальные места» во втором цеху. М‑да, если б мы уже не оглохли от стрельбы чуть раньше, нам наверняка пришлось бы несладко. Взрыв шести «зорек» разом – ни фига не фунт изюма! Надеюсь, на зомби это произвело хоть какое–то впечатление. Уже почти на выходе из цеха, пропустив напарников вперед, я зачем–то оборачиваюсь. Мля, ведь недаром говорят: любопытство сгубило кошку! Глядя на болтающиеся туда–сюда створки двери в третий цех, сквозь которые отлично видно слепо тыкающихся друг в друга, стены и мебель мертвецов, я чувствую, как ноги заскользили по мерзкой кровавой каше под ногами. Мотая руками и совершая нелепейшие па, пытаюсь сохранить равновесие, но понимаю – бесполезно. Сейчас я просто искупаюсь в этом болоте из крови и кишок. Но в последний момент, едва не соскользнув, чья–то рука ловит меня за плечевую лямку бронежилета. Оборачиваюсь. На меня в упор смотрит Лешка Рыбалкин. Фу, блин, кабан здоровый, так за броник дернул, что чуть плечо не вывихнул. Хотя вывихнутое плечо куда лучше купания в этой мерзости под ногами.
— Ну че, танцор диско, обделался небось? Должен будешь!
— Да не вопрос, с меня пиво. Спасибо, Лех!
Самыми последними вдвоем вываливаемся на лестничную клетку. Стальная дверь за спиной клацает язычком замка. Вопрошающие взгляды ребят из «тройки», блокировавшей лестницу на третий этаж, все дружно игнорируют. Да уж, наверное, не сильно весело им тут было стоять, пальбу и взрывы слушать… Но сейчас есть проблемы поважнее, чем введение их в курс дела.
— Володя, ключ от двери у тебя?
— Мля! – Старший прапорщик растерян и раздосадован. – Нет, он у одного из наших был. Которого…
М‑да, можно не заканчивать. Ой как фигово! Замок–то, хоть и здоровенный, но простенький. Если на ключ не закрыто, достаточно просто на дверную ручку нажать, дверь и распахнется. Причем – наружу. Ситуация…
Решение находит все тот же Рыбалкин. Встав к стене слева от двери, могучим ударом ноги он сшибает рукоять дверной ручки, а оставшийся в замке стержень со второй рукояткой просто проталкивает мизинцем внутрь и она довольно громко звякает по бетонному полу.
— Все, всем на выход. Блин, да несите ж вы его по–человечески, не уроните! – это Антон парням, что несут Гену. – Под колени его подхватите с двух сторон, чтоб он на ваших предплечьях сидел, а он вас за плечи обнимет. И бегом к «скорой». Эй, внизу! Двери открывайте! Мы раненого несем.
Ознакомительная версия.
