Марк фыркнул.
— Да кто вас пугает? — отмахнулся он. — Это был просто дружеский совет.
— О, так мы теперь друзья.
— Надеюсь, что не враги. Кстати, стоимость замка вычтут из вашего вознаграждения.
Виктор покосился в сторону темнеющего проема.
— Стало быть, ты не в обиде, что я вломился в это уютное гнездышко? — спросил он. Марк казался невозмутим.
— Честно сказать? — произнес парень. — Немного обидно. Но не за замок.
— А за что?
— За то, что вы так легко нашли это место.
— Ты же не думал, что повязочки на глаза меня остановят?
— Зря вы так, Виктор. Вас по-хорошему просили этого не делать.
— А ты попроси по-плохому.
Вместо ответа Марк взял свой стакан и повернулся к детективу. Виктор ухмыльнулся, чокнулся с Марком и выпил.
— Вот это я понимаю, хорошее виски, — похвалил он, взял рыбу и оторвал зубами изрядный кусок.
— Провоцируете? — спросил Марк.
— Сам решай. Ты же вроде не дурак, сам все поймешь.
— Устроили кражу со взломом и теперь идете в наступление? Думаете, как бы перетянуть одеяло на себя? Таков ваш метод в деловых спорах?
— Какую кражу? — удивился Виктор. — Я вроде ничего не украл. Пока что.
— Но могли бы.
— Я много что могу. Потому ко мне и обращаются за помощью.
— Вы проникли на чужой объект.
— То есть ты признаешься, что я могу найти здесь что-то интересное.
— А ведь мы тоже можем найти что-то интересное, — проговорил Марк. — Например, я не ручаюсь, что в вашей «Королле» в данный момент не лежит мешок конопли. И что ее настоящий владелец не заявил в данный момент об угоне. Или что…
— Достаточно, я понял, — прервал Виктор. Он размышлял не больше секунды. — И что из этого следует? Я отлично знаю, что подставить можно любого, играть со мной в это бесполезно.
— Но не любой подставляется сам, Виктор. Вы же подставляетесь весьма и весьма сильно. И продолжаете подставляться и провоцировать. На что вы рассчитываете, я ума не приложу.
Виктор нацепил на вилку сырок и сунул в рот прямо в фольге. Немного пожевав и поразмыслив, он выплюнул оставшийся комок фольги и вытер губы салфеткой.
— Ладно, Марк, давай объяснимся, — сказал он. — Твой босс дал мне задание. Ты знаешь какое.
— Найти Алену.
— Именно. Но главное тут не это. Главное то, что искать вашу Алену мне поручил именно он, а не ты. Ты же несколько раз подтвердил, что ты не босс и задания не давал.
— Я что-то не улавливаю сути. К чему все эти аксиомы?
— Сейчас расскажу. Когда мне поручают розыск, я разыскиваю. Везде, где это возможно. Если это требуется, ищу на территории самого заказчика. В его доме, в его машине, на его работе, в постели его любовницы.
— Вот как?
— И это, Марк, вовсе не наглость, которая, как известно, второе счастье. Это опыт, который не пропьешь. Давая задание, заказчик сам может являться ключом к разгадке. В некоторых случаях он может этого не знать. Если случай изначально загадочный, подобно вашему, то Клиент замешан почти наверняка.
— И вы вломились сюда…
— …Потому что знал, что здесь что-то найду. Я помню об условиях контракта — не искать Клиента. Но мне не запрещалось предпринимать какие-либо другие шаги, ведущие к основной задаче. Искать вашу Сольскую. Если для этого нужно поступиться побочными пунктами договора, я это делаю. Иначе суть задания бессмысленна. Поручая частному лицу вторгаться в чужое личное пространство, следует быть готовым, что случайно может быть задето и твое собственное. Я считаю, это очевидно. И не выходит за рамки относительной справедливости.
— У вас талант оправдывать чем угодно свои личные прихоти.
— У меня лишь одна прихоть — делать качественно свою работу.
Виктор плеснул себе еще виски.
— Не стоит так драматизировать жизненные ситуации, — посоветовал он. — Не обижайтесь на мои привычки бродить везде, где я сочту нужным, — это помогает мне в раскрытии дел, которые вы же мне и поручаете. В конце концов, я ведь смирился, что ваша контора самым бессовестным образом за мной следила. Кстати, как вы это делали?
— Вы же не ожидаете, что я отвечу?
— Я ожидаю другого. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь, если станет слишком жарко?
— Почему должно стать жарко?
— Потому что не верится мне, Марк, что твоя Алена сбежала просто так. Сдается мне, вашу контору можно обставить только с помощью грубой силы. Или очень выдающегося ума.
— Алена не их глупых.
— И даже не из средних, так ведь?
Марк отодвинулся от стола.
— Вы нашли здесь то, что хотели? — спросил он.
— Если ты про виски, то да.
— Пожалуйста, прекратите строить из себя клоуна.
Виктор выпил залпом и бросил стакан через комнату. Тот ударился в стену и разбился на множество осколков.
— Теперь слушай сюда, парень — сказал Виктор тихо. — Твой босс мне заплатил. Потому я буду отрабатывать деньги, независимо от того, покажутся ли мои слова или действия клоунадой или нет. Кроме того, он меня замотивировал, дав зацепку, что Алена меня искала. Так что я буду работать так, как захочу, покуда твой шеф не станет противоречить самому себе. Ты яростно отрицаешь, что имеешь отношение к совету директоров, вот и не строй из себя высокого дядю. Я не буду перед тобой отчитываться за сломанные замки, за свои манеры, за любые неудобства, которые могу доставить твоему, без сомнения, утонченному вкусу. Мне плевать на репутацию ваших отделов и слаженность ваших систем. У меня есть Клиент. И дело. Точка. Все остальное — расходный материал, включая тебя и этот паршивый склад с партами. А поэтому, Марк, вопрос не в том, почему я строю из себя клоуна. Вопрос в том, почему клоуна строишь ты. Ведь я тебе за это не заплатил. И если окажется, что в пропаже Сольской виновен ты сам, то, думаю, Клиент за такие ценные сведения даже маску снимет.
Марк долго сидел молча. Виктор его не торопил. Парень открыл бутылку минералки и плеснул в новый стаканчик.
— Мне не давал покоя один момент, — сказал он. — Почему вы сдали своего информатора. Теперь я понимаю.
— Неужели?
— Для вас все средства хороши, так ведь?
— Ну ты, брат, озадачил, — ответил детектив. — Как средства для достижения поставленной цели в принципе могут быть плохими? Что такое сама политика использования информаторов, как не компромисс? Я мог пойти на сделку с преступником, пообещав слегка потерять его дело, если взамен посажу двадцать человек. Вместо этого сидит двадцать один.
— Кидаете своих же? И после этого вы детектив?
— Своих не кидаю, — отрезал Виктор. — Если тот, кто преступил черту, забросает меня фактами и внезапно сочтет, что теперь для меня он «свой», то это его личные половые трудности. Есть знакомые в органах? Они тебе все популярно объяснят.
