— Ну как? — повернулся Леонид к раскидавшему на столе АКМ Климову.
— Ну, приклад — под замену, но это не страшно, — Роман начал собирать автомат, — а так — целехонькая машинка внутри. Ни ржавчинки особой, ничего более страшного. Видимо, хорошей смазкой американец пользовался.
— Я тоже так подумал, а с коробки и крышки он ее полностью стер, чтобы пыль не садилась. Жаль людей. — И Леонид поглядел на свою долю нечаянного наследства. — Ром, а что ты на этот калибр запал, «двести сорок третий»? Даже полуавтомат выменял армалайтовский? С патронами проблем не будет?
— Для охоты мне пока и этих трехсот хватит. — Климов показал на стопку ремингтоновских зеленоватых упаковок. — Кроме того, еще триста гильз, полтысячи пуль и пара банок пороха для переснаряжения. И еще эти патроны начала делать небольшая фирма в Алабама-Сити, так что проблем нет. А патрон очень хорош для здешних степей. Кстати, ты чего на эти леверы повелся с револьверами? Почему «калаш» не взял?
— У меня есть два «калаша», — помолчав, ответил Панфилов. — АК-74, «весла», в пушечном сале на базе «Россия» купил. И запасная СВТ еще, все в Форте Ли, в банке оставил, в камере хранения. Заберу после окончания сезона. — И он повернулся к подошедшему Хиггинсу: — Майкл, а этот прицеп вроде качественный? Как думаешь, стоит ли мне его купить? Как временный дом…
— Если просто как прицеп, что-либо перевезти, то вещь хорошая. Но как дом — не бери, не советую. — Негр помолчал, поглядел в потемневшую степь и продолжил: — У меня самого Ар-Ви на прицепе у «Форда Бронко» стоит в Форте Ли на стоянке. Я его сюда, на Новую Землю, из Миссисипи перегнал. Именно как временный дом. И до сих пор никак не куплю или не построю себе постоянный дом и никак не осяду. Уже пять здешних лет мотаюсь по этим местам, как перекати-поле. Сначала весело было, интересно. Когда в Дагомее конвои первое лето водил, вообще кайф: молодой, здоровый, все девки в селах по пути — мои, сами в койку прыгали. А как словил осколок и полгода провалялся в госпитале, так начал червячок сомнения грызть и вырос в здорового удава. Продам Ар-Ви этой осенью, буду искать место, где осесть и корни пустить. Надоело без своего угла. Даже камень, когда лежит, мхом обрастает.
— А мне пока неохота оседать, — закидывая ноги на перекладину, заявил Климов, — не нагулялся пока. Я и на Старой Земле от Владивостока до Калининграда и от Киева до Улан-Батора мотался. Собрался в Европу ехать, «шенген» оформил почти, а тут меня вербовщик встретил. Я здесь от всего пока тащусь, все иное.
— Да уж, все иное… — Леонид помолчал и начал собирать оружие.
— Лень, а мелкашка тебе зачем, розовенькая? — спросил Майкл. — Боб же просил ее у тебя в комплект к оранжевой?
— Если будет дочка, стану ее стрелять учить, — ответил Панфилов. Сложил патроны и револьверы в большую сумку, туда же бросил доставшийся в наследство бинокль и потащил все в свою комнатку.
27 год, 6 месяц, 17 число, среда, 24:33.
«Конец путей»
Взмокший и обнаженный Леонид сильно прижал к себе попу Клер, красивой темноволосой девушки, стоящей перед ним на коленках на краешке кровати, и замер. Несколько раз конвульсивно толкнул ее бедрами, подержал еще немного, сильно сжимая бедра девушки руками, и рывком вышел из нее.
— Уф, наконец, — устало выдохнула девушка и легла на кровать. — Лень, хватит на сегодня, хорошо? Ты мне все внутри стер, больно уже. Я тебе лучше минет сделаю, если еще захочешь, договорились?
— Договорились. — Парень довольно лег рядом, провел ладонью по красивой девичьей спине, опустил руку ниже. — Сейчас отдохну — и сделаешь. А то когда еще смогу вырваться, не знаю. На этой неделе точно не выйдет, в воскресенье всех мужиков к вам отпущу, сам в лагере дежурить буду с Романом и Майклом.
— Правда, что вы мумии в степи нашли? — повернулась к нему Клер. Впрочем, какая там Клер, обычная русская проститутка, красивая девка лет двадцати пяти. Небольшие аккуратные груди, точеные плечи и шея, тонкая талия, длинные сильные ноги и красивая попа очень нравились Леониду, не меньше, чем красивые карие глаза под тонкими бровями, аккуратный тонкий нос и нежный подбородок. Но не о красивых же глазках с оплаченной шлюхой разговаривать? Так что он старался ее побольше пользовать. Хотя, что такую красивую девушку на панель отправило, он решительно не понимал. Тем более здесь, на Новой Земле, где работы было не просто много, а очень много.
— Не мумии. Почти чистые скелеты. Окна у пикапа разбиты, а тут в степи множество насекомых-мясоедов водится, да и небольших хищников хватает. Все объели дочиста и, судя по обивке кресел, быстро. Вот так. — Леонид провел ладонью по грудям девушки, а потом сделал пальцами хватательные движения, вроде как кусая ее.
— Жуть какая! — передернула она плечами. — Вы их хорошо похоронили? Призраков не было?
— Ты явно фэнтези перечитала, Клер, — засмеялся Леонид, не переставая ласкать напрягшиеся груди. — Нет, не было никаких призраков, да и похоронили по уму, отходную прочитал мистер Хоккинс, поминки справили.
— Это хорошо, — успокоилась девушка, но приподнялась. — Я смотрю, ты отдохнул? Лежи, не двигайся. — И она нагнулась к действительно отдохнувшему органу Леонида, пощекотав живот парня волосами…
Через сорок минут уставший, но довольный Ленька толкнул качающиеся створки дверей и зашел в салун. Повесил на вбитый в балку гвоздь-двухсотку свою винтовку и разгрузку, разместив их среди полусотни других длинностволов.
— Привет, Сэнди, — махнул он рукой очень хорошенькой рыжей девушке в короткой джинсовой юбке, тонкой хлопчатобумажной рубашке и ковбойских сапожках, сидящей на вращающемся стуле возле фортепиано, под большой надписью на брезентовой стене, написанной на трех языках: «Не стреляйте в пианистку, она старается как может». Та кивнула, повернулась к инструменту, старому и поцарапанному, на котором лежал ее белый стетсон, и вроде как задумчиво коснулась клавиш. Легкая, едва слышная музыка наполнила помещение салуна. Сэнди была на удивление хорошей пианисткой; где, когда ее встретил Мюррей, хозяин салуна, никто толком не знал. Впрочем, Сэнди также прекрасно играла на банджо, обладала прекрасным голосом, знала множество английских, валлийских песен и не меньше песенок в стиле кантри, и частенько народ шел в салун просто послушать ее пение.
— Доброго вечера, мистер, — поднял кружку с пивом Хиггинс, сидящий за угловым столом, — Романа пока нет: наверное, никак через Саиду не перелезет.
Роману в заведении мадам Эльзы очень нравилась арабская девушка, веселая и чертовски симпатичная толстушка. Впрочем, некрасивые женщины у мадам Эльзы не работали. Были немолодые, лет за сорок, но некрасивых не было.
