– Пойдемте, профессор, пора отправляться! – поторопил его Ермаков. – На прогнившие дома в Москве насмотритесь, там их побольше будет.
– Это не прогнивший дом, Миша! – Профессор, вздохнув, направился к тягачу. – Согласно старым картам, эта церковь имела колокольню выше, чем многие московские храмы! Раньше это был красивый памятник старины, с пятью синими куполами, с не дошедшими до наших дней...
– Нам надо спешить, Николай Федорович, пойдемте быстрее! – Капитан бесцеремонно перебил ученого и, взяв его за руку, решительно повел за собой. – Весь мир не дошел до наших дней. Таких памятников тут на каждом шагу. Поменьше бы среди них находиться, если забьются фильтры – так в этом музее навсегда и останешься...
От Поречья началась самая сложная часть пути, и возможности воспользоваться триплексами профессору больше не представилось. Военные непрерывно вели наблюдение, сменяя друг друга. По их отрывочным фразам, время от времени звучащим в радиосети, Синицын не мог составить более или менее связное представление о происходящем. Но по характерной тряске тягача, преодолевающего незначительные препятствия, профессор сделал вывод, что колонна идет через лес, и под гусеницами хрустят стволы поваленных танками деревьев.
Полковник Потапов пытался придерживаться разработанного маршрута, составленного на основании данных аэрофотосъемки трехлетней давности, проведенной дирижаблем Рыбинского ЦСГР. Но движение приходилось осуществлять по компасу и теоретически рассчитанным азимутам, точно установить местоположение рейда можно будет через три часа, когда спутник вновь войдет в зону досягаемости.
Дважды наблюдатели замечали свежие следы на снегу, но определить, принадлежат они лигам или представителям мутировавшей фауны, на ходу не представлялось возможным. Ермаков глядел на часы все чаще и хмурился все сильнее, пока, наконец, колонна не вышла из леса на открытое пространство. Здесь военные заметно повеселели, и их спокойствие передалось профессору. Он вновь углубился в изучение аэрофотоснимков Новодевичьего монастыря, пытаясь определить местонахождение плиты Шаро Предрекшей как можно точнее. Из раздумий его вывела остановка колонны.
– Похоже, перед нами озеро, – ответил Ермаков на его немой вопрос. – А его на нашем маршруте быть не должно. Сегодня дальше не пойдем, скоро станет совсем темно. Надо ждать спутник.
Синицын некоторое время изучал карту местности с маршрутом рейда, но так и не смог уверенно ответить себе на вопрос, где именно они находятся и на какое озеро натолкнулись. Ермаков получил вызов от Потапова и убыл к нему на совещание. Спустя сорок минут он вернулся с навигационным планшетом и в скверном расположении духа.
– Только что появился спутник, – мрачно сказал капитан, обращаясь ко всем сразу. – Были уточнены наши координаты. Мы сбились с расчетного курса на двадцать километров к западу и движемся прямо на Солнечногорск. До него осталось шестьдесят километров.
Профессор буквально кожей почувствовал охвативший людей страх. Даже ему, человеку, уже фактически прожившему жизнь, стало не по себе. Солнечногорск... Ареал обитания подсолнухов – самых жутких из всех лигов, безжалостных и таинственных монстров, о которых толком ничего не известно. Двести с лишним лет назад в этом городке размещалось одно из самых грозных и боеспособных подразделений специального назначения ГРУ ГШ Министерства обороны России. Элитные бойцы. Вокруг столицы в ту пору было размещено множество различных подразделений, особенно полицейских сил, но потом обстановка в мире резко изменилась, и практически все они перестали существовать. Но солнечногорский спецназ расформировывать не стали. Наоборот, его поддерживали в боеспособном состоянии до последнего, используя в качестве заслона против враждебно настроенных лигов и тех, кто не захотел бросать своих родных с генетической инвалидностью. В архивах имеются свидетельства о кровопролитных боях, проходивших по всей Москве в первые дни хаоса, когда правительство срочно вывозило из города в ближайшие ЦСГР запасы продовольствия, медикаменты и все, что могло представлять ценность для выживания. Миллионы лигов и тысячи оставшихся в столице чистых были брошены на произвол судьбы. Но солнечногорскому спецназу не нашлось места в штатах ЦСГР – цены на жилье внутри спасительных периметров оказались им не по средствам. И в самый последний момент отряд просто бросили. В указанное время на базу отряда не прибыл транспорт для эвакуации, на запросы в радиоэфире ответом было лишь молчание да треск далеких помех. Спецназ остался без средств существования в городе со стремительно возраставшим уровнем биологического заражения и миллионами горящих ненавистью лигов. Бойцы попытались самостоятельно добраться до Завидовского ЦСГР, считавшегося убежищем правительства и государственной элиты, но служба безопасности Центра встретила их минометным огнем, и уцелевшие скрылись в неизвестном направлении, унося с собой убитых и раненых. По этой причине так и не удалось определить, кто выжил, и с того момента никаких официальных данных о солнечногорском спецназе в архивах концерна не было.
Лет через пять начала появляться информация о неизвестных лигах, ставших ужасом для всех окрестных ЦСГР. Кто они такие, откуда и как выглядят – никто так и не узнал. Обычные лиги, захваченные в рабство, ничего толком не знали, кроме того, что неизвестные называют себя подсолнухами, ведут борьбу с Центрами и оказывают помощь всем остальным. Поначалу особого значения этому не придавали. Затем стали без вести пропадать рейды, высылаемые Центрами в Москву и близлежащие населенные пункты. Со временем потери рейдов увеличивались, особенно страдал Завидовский ЦСГР, находящийся ближе всех к столице. Дошло до того, что спустя двадцать лет завидовцы объявили о подготовке мощной боевой операции по поиску и уничтожению подсолнухов, не побоявшись направить крупные силы в обезображенную пожарами и эпидемиями столицу. Но кара-тельный рейд до Москвы так и не дошел. Колонна вошла в Солнечногорск и из него так и не вышла. Назад не вернулось ни одного человека. О том, что там произошло, не сохранилось никаких документов, так как сам Завидовский ЦСГР не сохранился до наших дней. Ужасная трагедия произошла буквально через год, и ее обстоятельства также остались загадкой. Завидовский ЦСГР внезапно перестал выходить на связь. Торговый дирижабль завидовцев, находившийся в это время в Рыбинском Центре, срочно ушел домой и на следующий день вернулся обратно. Находившиеся в состоянии шока члены экипажа рассказывали жуткие вещи: весь Центр был объят ревущим пламенем, купол рухнул, наземные постройки выгорели дотла, огненные столбы вырывались уже из-под земли. Все изрыто огромными воронками, повсюду тела убитых, и ни одной живой души. Почти миллион человек был уничтожен за одну ночь. Как именно это случилось, так никто и не узнал. С тех пор слухи и жуткие байки прочно укрепили мнение, что это дело рук подсолнухов, и будто бы они не просто особо злобные лиги, а потомки бойцов расстрелянного правительственными минометами солнечногорского отряда спецназа ГРУ. Некоторые даже поговаривали, что это были сами расстрелянные спецназовцы, восставшие из мертвых, чтобы отомстить за предательство. Слухи ходили самые разные, от вполне правдоподобных до совершенно абсурдных. Как бы то ни было, но Москва и ее окрестности стали опасным местом. В поисках рабов и другой добычи близлежащие центры старались посылать рейды в менее опасные направления.
