Ознакомительная версия.
– А то как же, своя кровиночка.
– Её спроси.
Наместник удивился:
– Это зачем ещё?
– Кто ей люб, за того и замуж отдавай. К тебе ведь не худородные ходят, стало быть – с голоду не помрёт. А жить-кручиниться ей с нелюбимым, коли насильно замуж выдашь, всю жизнь придётся. Знаю, знаю – что скажешь, – заметил я протестующий жест боярина. – Стерпится-слюбится, и нам родители невест выбирали. Спроси Ксению, может – люб ей кто? А если и тебе родители молодца по душе окажутся, то и о свадьбе разговаривать можно.
– Дерзишь мне? Испокон века так было! Не нами заведено!
– Тогда чего меня спрашиваешь?
Демьян покрутил усы – всевластный владыка человеческих судеб оставался твёрд даже в отношении счастья дочери!
– Довольно, иди. Я и так на тебя времени много убил.
– На меня? – удивился я. – Мы только о тебе, боярин, да дочке твоей и говорили.
Я вытер руки полотенцем, поклонился и вышел. Можно подумать, я сам в этот дом просителем пришёл. Одно хорошо – позавтракать успел.
Выйдя за ворота, я плюнул с досады. Ведь давал же себе зарок – не связываться с власть имущими, так нет же – вляпался. Теперь не отстанет. Как что новое в барскую голову взбредёт – будет опять меня вытребовать через гонца да выспрашивать про будущее-грядущее. А мне нравится людей лечить. Сам виноват – уж больно наместнику пришлись по нраву мои советы и предсказания.
Эх, что бы сказала моя Наташа из такого далёкого XXI века, услышав обо мне как об оракуле при владимирском наместнике? Наверное бы обмерла от страха: риск-то какой! А ведь и в самом деле – моя ошибка в прогнозах колом мне обернуться может.
Такая перспектива закончить существование в средневековой Руси меня никак не устраивала. А если взбредёт в голову ему клещами палача из меня информацию извлекать? Это сегодня он добрый, пока всё складывается, а ну как удача от меня отвернётся? Нет, пока не поздно – надо выкинуть из головы Демьяна и заниматься любимой работой.
Для поддержания формы пациенты нужны, руки забывать навыки не должны. На улицах меня стали узнавать, раскланивались при встрече. Многим я в городе уже помог, причём реально.
Незаметно для себя, за размышлениями, я дошёл до дома, где организовал амбулаторию.
И снова потянулись вереницей трудовые будни. Отработал ни шатко день, за ним второй – и так целый месяц. Наместник не вызывал, и я успокоился.
А скоро вездесущий и всё узнававший раньше меня Ксандр рассказал мне о городских новостях. Оказалось – Демьян ездил в Москву. А вернувшись, первым делом вызвал меня. Желания идти никакого не было, но гонец рядом, ждёт, не откажешься – пришлось ехать.
В доме наместника я по виду слуги сразу понял – боярин ликует! От сердца отлегло.
Я вошёл, поклонился. И в самом деле – Демьян сиял, как новая монета. Он указал на стул за столом.
– Чего не спросишь, как съездил? – торжествующим взглядом окинул меня Демьян.
– Сам расскажешь, боярин.
– Ну, то, что государевой службы касаемо, тебе без интереса. А вот с Годуновыми сошёлся. Попросил я боярина из знакомцев свести нас, домой ездил, подарками одарил, приглашал в гости во Владимир. Да и о сыне их, Борисе, прознал – занятный человек. Вот только не застал я его в усадьбе – служит ноне Борис при дворе Ивана, рындой. Три года тому женился на дочери любимца царя, самого Малюты Скуратова – Маше. Представляешь, как быстро силу при дворе набирает?
– Слава богу, значит – удачно свёл знакомство.
– Свёл. Коли всё будет, как ты сказал – далеко он пойдёт. Как думаешь, сколько у власти просидит-продержится?
– Попозже скажу – как станет опекуном у Фёдора Иоанновича, так и извещу.
– Ксению видел, ещё до отъезда беседовал по-отечески с ней, вызнал, кто люб ей. Мыслю – по осени свадьбу сыграем. Приглашаю на пир заранее, без тебя – никак. Ксения сказала – чтобы лекарь был обязательно, она тебе выздоровлением обязана. Да и – грешен я – о пророчестве твоём касаемо свадьбы ей рассказал. Всё как ты сказал, так и выходит.
Я поблагодарил за приглашение и откланялся. Демьяна я надоумил насчёт Годунова, теперь пусть сам решает, что ему дальше делать. А Ксения – молодец, рад за неё, – уже и замуж вскоре выйдет – не заметишь, как лето пролетит. А там наместнику и внука подарит.
А через несколько дней у дома, где я снимал комнату, остановился взмыленный конь. Всадник постучал в ворота:
– Эй, лекарь здесь живёт?
Ефросинья, хозяйка дома, вышла на крыльцо.
– Здесь, чего надобно?
– Лекаря надо.
Я уже услышал разговор, поднялся с лавки, вышел во двор.
– Я лекарь, кто меня спрашивает?
– Сын боярский, Андрей. Нужда к тебе привела – боярин мой, Татищев, за тобой послал. Сыну его худо совсем.
– Сейчас, только сумку с инструментами захвачу да коня оседлаю.
– Где конюшня? Я сам оседлаю, пока ты собираешься.
Сын боярский пошёл к конюшне, я же взял сумку с инструментами, оделся подобающе. Мелькнула мысль – а чего это конь у посыльного такой взмыленный? Не похоже, что Андрей из Владимира.
Я сунул за пояс пистолет на всякий случай и вышел во двор. Андрей уже подтягивал подпругу.
– Не спросил я тебя, Андрей. А где боярин-то живёт?
– А я разве не сказал? По Суздальской дороге – село Суходол.
– Весёлое название! – улыбнулся я.
– Не хуже других, – обиделся Андрей.
Мы поднялись в сёдла, выехали из города, и Андрей пришпорил лошадь. Мимо летели близкие ветви деревьев у обочины дороги, гулким барабанным грохотом ложились под копыта бревенчатые мосты.
Уже проскакали версты четыре, как Андрей вдруг осадил лошадь. Я не успел среагировать и остановился чуть поодаль.
– Андрей, ты чего?
– Ты ничего подозрительного не заметил?
– Нет, я за тобой ехал.
Андрей крутанулся на месте, развернув лошадь, и вернулся метров на двадцать. Подъехал и я. Оба спрыгнули с лошадей.
На пыльной просёлочной дороге виднелись следы ног, капли свежей крови.
Не сговариваясь, мы шагнули на обочину, раздвинули кусты. Так и есть! В кустах ничком лежал убитый возничий с рубленой раной спины. Злодейство совершилось явно только что, кровь ещё не запеклась.
– Где же его повозка? У него же кнут в руке.
– Тати угнали.
– Едем, с повозкой они далеко уйти не успеют, верхами быстро догоним, нам всё равно ехать в этом же направлении, тут свернуть некуда, а навстречу нам повозки не попадались.
Мы поднялись в сёдла и с места рванули в галоп. Моему-то Орлику это не нагрузка – застоялся в стойле. Я опасался за коня Андрея. Он сюда, во Владимир, скакал во весь опор, да и обратно – тоже, как бы не выдохся.
Мы гнали по лесной дороге, и за поворотом увидели крытый возок. За ним ехал верховой. Заслышав нас, верховой обернулся и крикнул что-то возничему. Сам же остановился на дороге, поджидая нас – причём явно не с добрыми намерениями, потому как в руке сверкнула сабля.
Ознакомительная версия.
