Перед самыми воротами остановился, огляделся. Вокруг не было ни единой души. Надел наплечную кобуру с парабеллумом, отрегулировал и набросил джинсовую куртку. Вроде порядок. Дробовик и запас патронов к нему и парабеллуму лежали в чехле в багажнике. Вновь тронулся с места и подъехал к воротам. Вышел из машины, позвонил в домофон.
Игорь открыл ворота сам.
– Давай заезжай, – махнул он рукой. – Закатывай прямо в цех, открыто.
Ворота цеха действительно были открыты. Возле шиномонтажного стенда возился виденный мною раньше Саныч, балансируя мощное внедорожное колесо. Пока на засаду все это похоже не было.
Я тормознул возле «тойоты», заглушил мотор, выбрался наружу. Игорь и еще какой-то молодой парнишка в очках зашли в цех, закрыли ворота.
– Андрей, давай, принимай работу, – позвал Игорь.
Я подошел к машине. На крыше торчала немалой длины антенна. Заглянул в салон, убедился, что радиостанция аккуратно установлена на месте магнитолы и вторым блоком ниже, вместо части «бороды». Культурно установлено, аккуратно, все подогнано тщательно. За спинкой заднего сиденья был намертво прикреплен к полу сваренный из толстого металла длинный ящик, закрытый на навесной замок.
Я сел в салон, осмотрелся. Тангента на витом шнуре висела в специальном креплении. На панели были закреплены держатели с зарядниками для карманных радиостанций. Ну ты скажи, как все продумано. Нашлись и крепления под винтовки – на потолке и справа от трансмиссионного тоннеля. Не заказывал, но сделали. Ну и спасибо.
– Вроде все как договаривались, – подвел я итог. – Даже больше.
– Как в аптеке, – гордо заявил Игорь. – Связь мы проверили, коробку выбросили, а руководства на нее с фурнитурой в бардачке. Две канистры с солярой в кузове – подарок фирмы. Бак под пробку, верст на девятьсот тебе хватит. Фото привез?
Я достал из кармана бумажник, вытащил из него маленькую цветную фотографию. Игорь взял ее у меня, протянул парнишке в очках. Посмотрел на меня:
– Как назовешься теперь?
– В смысле? – не понял я.
– А в смысле – новая жизнь у тебя, – пояснил он. – Сейчас Димыч тебе новый документ соорудит, тамошний. Там ты его отдашь тому, кто спросит, и там тебе выдадут уже окончательный. И до твоего настоящего имени там никакого дела нет никому. Хоть Бонапартом назовись, по барабану.
Я озадачился. В общем, мне мое имя жить не мешало, даже вовсе. Но если так…
– Андрей Ярцев, – сказал я, пожав плечами. – Отчество писать не нужно.
– Как скажешь. Димыч, давай.
Димыч взял фотографию и вышел из цеха.
– Можешь вещички в «тойоту» перекидывать, – повернулся ко мне Игорь. – Только правило такое – весь огнестрел складывай в ящик, запирай. Со стволами наперевес на ту сторону не положено. Все понятно?
– Понятней некуда.
– Ключи от замков в замках и торчат, – перешел он на деловой тон. – А от «субары» сюда давай. Запасные взял?
– Взял, держи.
Я отдал Игорю связку ключей и документы на машину.
– От квартиры – Зимину? – спросил я.
– Все равно, можешь мне, – махнут рукой Игорь. – И вообще все, что оставляешь, можешь мне отдать. Я не в курсе, что там надо, но все передам. С собой не увези, главное, а то это уже с концами.
Я отдал Игорю пакет с документами на машину и квартиру, связку ключей:
– Вроде все.
– Ну нормально, – кивнул он. – Давай перегружаться. Про ствол не забудь только. Сейчас не надо, если тебе так спокойней, но у ворот все же убери. Нельзя.
Точно, мне так спокойней. Пусть пока висит, где висел.
Мы с Игорем быстро переложили сумки в огромный багажник пикапа, я прихватил их резиновыми «крабами», чтобы не болтались на ходу. Остатки денег я убрал в карман, сумку с золотом затолкал под сиденье, отсыпав предварительно пару десятков монет в набедренный карман брюк. Мало ли когда они там понадобятся?
– Ну вроде все… – сказал Игорь. – Давай чайку… или пивка? Ждем Димыча с документом и Зимина.
– Давай пивка лучше. Все же вчера перебрал малость.
Здесь я соврал. Тоже малость. Вчера я действительно не сильно пьян был, зато два дня предыдущих прошли как в угаре. Даже и помню не все. И не всех. Так проще было, чем ломать голову над тем, куда меня собираются запульнуть с золотом и всем барахлом на краденой «тойоте».
– Пивка? Для рывка? – оживился Игорь. – Это запросто. Саныч!
– Чего? – откликнулся продолжавший копаться в углу у верстака Саныч, про которого я уже успел забыть.
– Достань там из холодильника пару пива!
– Какого?
– «Хайнекен». Или тебе «Балтику»? – повернулся ко мне Игорь.
– На хрен «Балтику», – величественно отмахнулся я – «Хайнекен» пусть будет.
– Неси «Хайнекен».
Саныч побренчал бутылками за холодильной дверцей и подошел к нам с двумя из них, с зелеными этикетками. Игорь взял их у него, ловко сковырнул пробки ключами от пока еще моей квартиры и протянул одну бутылку мне.
Не успели мы еще допить пиво, как вернулся Димыч. Он протянул мне то, что на первый взгляд показалось кредитной картой. Я взял кусок еще горячего пластика в руки и посмотрел. Действительно похоже на кредитку. Но без магнитной полосы на обороте, а со штрихкодом. На лицевой стороне карточки была напечатана моя фотография, снизу было написано в две строчки «Андрей Ярцев» и «Andrey Yartsev», еще ниже стояло сегодняшнее число. Над именем, как на кредитке, был шестнадцатизначный номер, разбитый на четыре группы по четыре цифры. В правом верхнем углу имелась радужно переливающаяся голограммка с изображением пирамиды с глазом – точь-в-точь как на обороте однодолларовой купюры. На обратной стороне карты во всю ширину была изображена такая же пирамида в круге.
– Что это? – удивленно спросил я, разглядывая карточку.
– Твой документ, – ответил Игорь. – На хрена нужен – я не в курсе, но говорят, что без такого туда нельзя.
– А что за знак? В масоны меня приняли, что ли? – удивился я, разглядывая.
– Почему в масоны? – не понял он.
– Знак масонский, классика жанра, – постучал я ногтем по теплому пластику. – Глаз на пирамидке.
– Я не в курсе, это уже там объяснят, – пожал он плечами.
Москва. 18 июня 2005 года, 12:03
Зимин пришел вовремя – ровно в полдень. Вошел в цех, поздоровался со всеми за руку.
– Как, Андрей Алексеевич? – с несколько преувеличенной бодростью обратился он ко мне. – Готовы?
– Да вроде как готов, знать бы куда… – усмехнулся я скрывая мандраж.
– До конца я и сам не знаю, но мне кажется, что вам там самое место.
– Двусмысленно звучит, – хмыкнул я.
