Сергей Антонов - Непогребенные

Томский остановился. Хотел протянуть чекисту руку, но передумал. Если Берзин сочтет рукопожатие уместным, то пусть сделает первый шаг. Не счел. Просто продолжал курить и поинтересовался:

— Я надеюсь, что «проект ГМЧ» волнует тебя на самом деле. Если бы потребовалось заманить меня в ловушку, ты придумал бы что-нибудь поинтереснее.

— Яков, по-моему, у меня была прекрасная возможность разделаться с тобой.

— Была. Ты поступил благородно. И лишь поэтому я здесь. Вновь нахожусь в полной твоей власти.

— Брось, — Томский поискал взглядом предполагаемых спутников Берзина, но никого не увидел. — Не верю, что ты не позаботился о страховке.

Смех Берзина перешел в надсадный кашель.

— Тут ты прав…

Толик услышал хруст щебня за спиной и не спеша обернулся. По обеим сторонам туннеля стояли два рослых парня, затянутые в черное. Полумаски, скрывающие нижнюю часть лица, автоматы. Томский мысленно поаплодировал подручным Якова. Настоящие профессионалы. Интересно, где они прятались? Скорее всего, вон в той подсобке. Толик вспомнил, что взглянул на нее лишь мельком. Непростительная ошибка.

— Не волнуйся, — ухмыльнулся Берзин. — Они не станут вмешиваться в нашу беседу, если ты сам не дашь к этому повода.

— Эй, гориллы! Стоим на месте и не пытаемся обернуться! — донесся из темноты голос Вездехода. — Первый, кто попробует дернуться, получит отравленную иглу в задницу!

Пришел черед улыбаться Толику. Берзин одобрительно кивнул.

— Что тут сказать? Мы, Томский, стоим друг друга. Теперь, когда нет недомолвок, можно переходить к сути.

Толик опустился на рельс рядом с Яковом.

— «Проект ГМЧ»… он ведь не сгинул окончательно вместе с покойным профессором? Кто-то наверняка вел параллельные разработки?

— Естественно. Коммунисты всегда идут к поставленной цели разными дорогами. Так вернее. Корбут достиг наибольших успехов, поэтому на заключительном этапе все силы и средства были брошены на реализацию его идей. Что касается разработок, которые свернули… Гм. Припоминаю только одну. Над ней работали специалисты Академлага, специальной структуры, состоящей из репрессированных врагов народа. В свое время партия приняла решение предоставить предателям возможность искупить вину. «Пятерка», то бишь Академлаг, просуществовала в Метро-2 с сорок шестого по пятьдесят третий. Ее работу курировал лично Лаврентий Палыч.

— Почему «пятерка»?

— Подземный городок ученых был построен в форме пятиконечной звезды. Пять лабораторий, работающих по разным направлениям, располагались в ее лучах. В Академлаге занимались разработкой новых видов вооружений, способов выживания в экстремальных условиях и еще черт знает чем. Все закончилось вместе с гибелью Берии. Проекты свернули, а ученых…

— Убрали, по доброй старой традиции?

— Даже трудясь на благо страны, они оставались врагами и предателями, — в голосе Якова послышались оправдательные нотки. — Был применен, пожалуй, самый гуманный способ ликвидации. Газ.

— Стало быть, погибли только люди. Оборудование…

— Томский, Томский, — Берзин бросил окурок и старательно растер его сапогом. — Не забывай, что я рассказываю тебе одну из легенд. Академлаг превратился в миф задолго до твоего рождения. Ты ведь не собираешься пускаться на поиски легенды?

Молчание Анатолия было слишком красноречивым. Берзин вздохнул:

— Неужто настолько прищемило?

Толик вновь ничего не ответил.

— Хорошо, Томский. Раз уж тебе так хочется побывать в Академлаге, подскажу единственную зацепку. Я знаю только одного человека, который знает дорогу к этому месту. Некий Шаман. Личность темная. Сталкер и авантюрист, не раз осмеливавшийся проникать в самые гиблые дыры Метро. Я видел парнишку всего один раз, когда предлагал сотрудничество от имени Красной Линии. Получил категорический отказ. Не знаю точно, жив ли Шаман сейчас, но это все, что у меня есть. Мы встречались с ним на Партизанской.

— Не густо, товарищ Берзин, но уже кое-что.

— Рад был помочь, — Яков встал и на этот раз протянул Томскому руку. — Желаю удачи.

Томский пожал узкую, сухую ладонь Берзина и, развернувшись, прошел между парочкой автоматчиков, чувствуя спиной их не слишком дружелюбные взгляды.

— И еще, Анатолий, — донеслось из темноты. — Думаю, тебе будет интересна судьба… а впрочем, пустое! Будь здоров, анархист!

Из темноты вынырнул карлик.

— Как все прошло?

— Благодаря тебе, Вездеход, на «ура». Скоро мне предстоит командировочка. Составишь компанию?

— Куда ж я денусь с подводной лодки? — улыбнулся карлик.

Только на подходе к станции Толик вспомнил, что все закончилось и нет нужды пробираться по туннелю на ощупь. Вытащив из кармана фонарик, он передвинул выключатель. В рассекшем темноту конусе света Томский увидел такое, отчего фонарик выпал из руки и, подпрыгивая, покатился по шпалам. По обеим сторонам туннеля стояли люди. Некоторых Анатолий знал очень хорошо, с другими не встречался вовсе. Мужчин и женщин, детей и стариков объединяло одно — все они были мертвы. Бледные лица, покрытая зеленоватыми трупными пятнами кожа, неподвижные глаза. Мертвецы, как это полагалось им по роду занятий, не протягивали к Томскому руки, не пытались вцепиться в его одежду скрюченными пальцами. Они просто стояли. Толик узнал своего старого друга, Сергея, которому лично снес полчерепа в бою на Лубянке. Увидел в шеренге Димку — гэмэчела, унесенного крылатым ящером. Вытянувшегося по стойке «смирно» чекиста Никиту. Профессора Корбута в залитом кровью халате. Владара, напялившего на себя пояс шахида. Все, к чьей смерти Томский был как-то причастен, собрались здесь, чтобы напомнить о себе и приветствовать его в своем мире.

Ракурс резко сменился. Томский увидел над собой сводчатый потолок туннеля. Лицо Вездехода, который что-то говорил. Потом почувствовал, как его подхватывают на руки, несут к стальным воротам станции. Карлику такой фокус не под силу. Анатолий повернулся, чтобы увидеть того, кто тащит его на руках. Опять мертвецы. Гиви Габуния и Мартин Лацис, с испачканными засохшей кровью лицами. Два брата-акробата отчего-то вызвались помочь Вездеходу доставить Томского домой. Даже сквозь одежду Толик чувствовал ледяные прикосновения рук призраков. Но предпринимать ничего не собирался. Его вдруг охватило полное безразличие ко всему и вся. К мертвецам, которые, выстроившись в колонну по трое, шли на станцию, к Вездеходу, чей голос доносился откуда-то издалека, к своей болезни. Пусть все идет своим чередом. Поглядывая на колонну призраков, Толик чувствовал, что в ней кого-то не хватает. Лишь когда скрипнули стальные ворота и свод туннеля сменился потолком станции, Томского осенило. Он ожидал увидеть среди мертвецов Чеслава Корбута, но его там почему-то не было.