Илья действительно зажмурился от страха, но внезапно прозвучавший человеческий голос заставил его собрать остаток мужества, взглянуть на странное создание.
От увиденного вдруг резко закружилась голова, губы мальчика дрогнули:
– Ты… не робот?
– Нет. Меня зовут Ральф Дуглас. А тебя?
– Илья…
– Да ты вымок весь! – Ральф выпрямился, взглянул на дверь, одновременно сканируя систему замка, затем протянул руку и, используя усилители мускулатуры, без труда открыл вход в здание генераторной.
Внутри гнездился мрак.
– Заходи. Не бойся.
– А я не боюсь. – Голос Ильи дрожал. – А ты откуда взялся? Из города, от чужих убежал?
– Нет. Я от чужих не бегаю. – Ральф плотно притворил дверь, включил осветительное устройство бронескафандра. Да, позиция, конечно, никуда не годится. Стены толстые, но толку? Окружат, вскроют единственную дверь при помощи ручных лазеров. Нет, не вариант.
– А зачем ты в робота залез?
– Это не робот, а экипировка такая, – ответил Ральф. – Ты разве никогда не видел скафандра? – Он уже отсканировал микросигнатуры нейронных импульсов. Мальчик – точно мнемоник второго поколения. – А где твои родители?
– Не знаю.
– Ты в городе жил?
– Ну да. Пока чужие не прилетели. Мне андроид сказал: в лес беги. Я там все лето прятался, потом дожди пошли, холодно стало…
– Родителей совсем не помнишь?
– Не…
– Ладно, потом о них поговорим. Замерз?
– Простудился. – Илья чувствовал лихорадочный прилив сил. Странно, но он не боялся Ральфа, хоть тот и выглядел немного жутковато в своей механической оболочке.
– Это плохо. Давай поговорим по-взрослому?
Илья кивнул.
– Значит, слушай внимательно. Чужие знают, что мы тут…
– Я видел их. Но они куда-то делись!
– Так, не перебивай. – Ральф отдал мысленный приказ, и бронепластина на его правом предплечье сместилась, открывая небольшой отсек с набором выживания. – Сейчас тебя накормлю и вылечу.
– Да ну? А что мы будем кушать?
– Извини, лакомств нет. Пищевые таблетки. Проглотил и сыт.
– Ну, ладно… – Илья доверчиво взглянул на Дугласа. Страх в его глазах понемногу таял. – А если чужие придут… – Он взял пищевую таблетку, проглотил ее. – Мы в какую сторону побежим? Там за зданиями поля и лес, но идти трудно. Земля к ногам липнет.
– Никуда не побежим.
– Но они же нас убьют!
– Пусть попробуют. – Ральф ободряюще улыбнулся. В его жизни было очень мало хорошего. По крайней мере, до определенного возраста. Он родился и вырос на одной из планет Корпоративной Окраины. Для многих этого достаточно, чтобы понять, как тяжело складывалась судьба Дугласа. В мире, где непременно надо отвечать ударом на удар, нет места человеческой доброте.
Если ты добр, значит, ты слаб.
Сейчас, глядя на Илью, Ральф подумал: а что пришлось пережить ему? Родители наверняка кибрайкеры, участвовавшие в евгенических программах. Когда началась зачистка Окраины, ликвидация подпольных центров избыточной имплантации, им, видимо, удалось ускользнуть, скрыться в глубоком космосе. Если Илья их не помнит, значит, и правды о том, как он попал на эту планету, уже не узнать. Но это и не так важно. Главное скрывалось во взгляде мальчика.
Он не обозлился, хотя выживал на грани возможностей десятилетнего ребенка.
У него внутри, в душе, ощущался стержень, прочный, как сталь. Исхудал, отчаялся, но не сдался. А в глазах – доверчивость, тепло, от которого вдруг резко начало щемить сердце.
Доверие человека к человеку, ребенка ко взрослому. Все это Ральф остро почувствовал, пережил за секунды.
Он рос совершенно не таким. В школе мнемоников, куда его в пятилетнем возрасте продали родители, нужно было стать зверенышем, чтобы выжить.
Он никогда никому ничего не прощал. Со временем разучился испытывать страх. Мнемотехники Конфедерации, опекавшие его в подростковом возрасте, кое-что, конечно, подкорректировали в психике, но Дуглас так и остался жестким, нелюдимым.
– Запомни, Илья. – Он прижал торцевую поверхность автоматической аптечки к предплечью мальчика. – Что бы ни случилось, сюда вскоре прилетят космические корабли. Они заберут тебя на очень красивую, удивительную планету.
Анализаторы завершили работу, несколько раз щелкнул инъектор.
– А там нет чужих?
– Нет. И никогда не будет. – Ральф считал данные. – Ну вот, с твоей простудой мы разобрались.
– А почему ты их не боишься? – Илья натянул влажную куртку, не чувствуя озноба, ставшего уже привычным ощущением за последние дни.
– Потому что они не правы. – Дуглас мысленно использовал в адрес Дикой Семьи иные эпитеты, но Илье их слышать ни к чему. – Ты сильный. – Он потрепал его по плечу. – Они не причинят тебе вреда, обещаю.
– Ладно. – Мальчик безоговорочно поверил ему. – Если мы не побежим прятаться от них, то что станем делать? – уже совершенно серьезно спросил он.
– Я буду с ними драться, – спокойно ответил Ральф. – А ты тихо посидишь тут, ладно?
Илья ответил не сразу:
– А ты вернешься за мной?
– Обязательно. Вот. – Он протянул ему фонарь. – И еще. – Дуглас приладил на шее мальчика мнемонический блокиратор, включил его. – Теперь инсекты тебя не заметят. Они не смогут читать твои мысли.
– Здорово!
Ральф на секунду задумался, затем отдал Илье импульсную «Гюрзу».
– Оружие? Такое я видел у андроидов. А зачем?
– Если чужие вдруг войдут сюда – стреляй. Сможешь?
Илья молча кивнул.
– Молодец. Все будет хорошо. Я вернусь за тобой. – Дуглас опустил проекционное забрало, загерметизировал шлем. – Жди моего возвращения. Дверь не открывай. И не смей никуда уходить!
* * *
Дождь на улице лишь усилился.
Выйдя из здания генераторной, Ральф закрыл массивную дверь, мысленно огляделся, пробиваясь сканирующим излучением имплантов сквозь хмарь непогоды.
Легки на помине, твари…
Инсекты использовали человеческий транспорт. Три вездехода древней колониальной модели двигались по дороге со стороны города.
Отвлечь их надо. Оттянуть в сторону. Дуглас уже шел уверенным размашистым шагом в направлении руин, где полчаса назад совершал посадку его «Стилетто».
«Позиция там неплохая. Укрытий много, но главное – достаточно далеко от здания генераторной. Мнемонический блокиратор гарантирует Илье защиту от телепатических атак, а с остальными проблемами я справлюсь», – думал Ральф, отстрелив две яркие ложные цели. Термические заряды канули в стене дождя, но инсекты их не пропустят, обязательно обратят внимание, ведь у них обостренное восприятие тепла.
Точно. Засекли.
Три вездехода свернули с дороги, растянулись в цепь, двигаясь через поле, к руинам зданий, куда упали ложные цели.
