Светлана ждала — стояла за спинками кресел, держа руки по швам, как солдат в строю. Больше тут никого не было, если не считать свернувшегося на одном из кресел рыжего когтеныша с Нового Уэльса — он поднял голову и уставился на Игоря зелеными глазами.
— Ты правда принес его… — голос Светланы вздрогнул.
Вместо слегка надменной сестры генерал-губернатора перед Игорем сейчас была растерянная девчонка, его ровесница. Но Игорь не позволил себе этого заметить. Он опустился на колено и вытянул вперед кольчужные руки с венцом. Молча, забыв все-все слова… но они и не были нужны.
7.
В Золотом Зале звучала музыка. Невысокая девушка в серебристо-металлическом открытом платье, глядя поверх голов присутствующих, кружившихся в танце. Она пела старую песню, под которую танцевали перед уходом на фронты добровольцы Первой Галактической…
— Когда уже поздно просить и грозить — [9]
Лишь хищники воют вокруг —
Довольно сгибаться при виде ножа,
Довольно топтаться, от страха дрожа —
Уже не помогут тебе сторожа,
Берись за оружие, друг,
берись за оружие, друг!..
Золотой Зал сверкал и двигался. По его выложенному золотыми изразцами полу плавно и слаженно-красиво плыли официально одетые пары. Прием был устроен только для дворянства — как и всегда в подобные дни. Веселиться намеревались до позднего утра, хотя конкретно эта песня к веселью и не располагала — все и правда были торжественно-серьезны…
— И рухнули стены — врагам нет числа,
Дымы и пожары вокруг…
Не дай же надежде покинуть тебя,
А страх прогони, прогони от себя
И, крепче Отчизну и волю любя,
Держись за оружие, друг,
держись за оружие, друг!..
ТОГДА под эту песню так же танцевали другие дворяне — в том числе и предки присутствующих здесь. Те, кто первыми поднимался в рост в атаках на планетах, кто горел в рубках, бросая корабли на таран…
— И что? Ты позволишь врагам ликовать
И слопать тебя "за фук"?!
Пусть битва идет от зари до зари —
Устал твой товарищ?
Его подбодри,
А выронил меч — ты его подбери…
Берись за оружие, друг,
берись за оружие, друг!
И ветер победы, и мечется враг —
Все это не враз и не вдруг…
Дым горек пожарищ, сгорело жилье,
Врагам остается кормить воронье —
Но коль не поймут и опять за свое —
Берись за оружие, друг!
Берись за оружие, друг!
Громкие аплодисменты сопровождали чуть поклонившуюся певицу — дворяне аплодировали, повернувшись лицами к небольшой сцене. Игорь, поклонившись своей визави, поцеловал протянутую руку и широким шагом, умело лавируя между парами, пошел через зал к девушке в серебристом.
Игорь выглядел великолепно — как, впрочем, и все присутствовавшие. Белая рубашка с широкими рукавами, свободным воротом и узкими манжетами подчеркивала смуглую кожу и черные волосы мальчика. Под воротом лежала, спускаясь на грудь, нарочито грубо кованная золотая цепь с гербом-медальоном. На чешуйчатом серебряном поясе висела дворянская шпага — оружие вовсе не боевое, но символизирующее постоянную готовность дворянства сражаться за Императора и Отечество. Черные лосины уходили в черные же, но с белыми отворотами сапоги, на которых позвякивали золотые шпоры. Голову Игоря венчала корона имперского дворянина — золотой обруч с двенадцатью мечами. И наконец — безымянный палец левой руки обвивала спираль серебряного перстня с большим голубым аквамарином-печатью, какие носят старшие мужчины фамилий.
— Полина Дашкова, — улыбнулся Игорь, подойдя к певице, которой уже подали бокал. На миг во взгляде повернувшейся на голос девушки появилось изумление, потом она улыбнулась и сделала реверанс. — Теперь я знаю, кто пел и играл для меня.
— А я знаю, для кого я пела и играла, сударь, — девушка подняла бокал, и в ее глазах Игорь прочел интерес. Он хотел уже отпустить очередной комплимент, но послышался стук жезла и голос распорядителя бала:
— Генерал-губернатор колонии Сумерла Его Светлость Довженко-Змай Сергей Константинович! Сестра генерал-губернатора Довженко-Змай Светлана Константиновна!
Все повернулись, склоняясь, к бесшумно распахнувшимся четырехметровым дверям, украшенным золотой чеканкой, в которые как раз входили брат и сестра. Светлана была уже в другом платье, похожем на каскад драгоценностей, непонятно на чем держащихся. На рыжих волосах лежал Венец — Игорь вздрогнул, выпрямляясь после поклона, вспомнив, как подавал этот венец навстречу рукам… И вспомнил ее лицо.
— Я прошу прощения за опоздание, друзья! — весело сказал генерал-губернатор. Игорь отметил, что у него в самом деле хорошее настроение, а в зале нет людей, выглядящих веселыми "по обязанности" — тут в самом деле были его друзья и соратники. Должно быть, ему приятно находиться там, где никто не лелеет никаких замыслов против него и власти. — Сейчас мы продолжим!
— Она красавица, — сказала Полина. Грустно сказала. Игорь подумал, что, может быть, надо потанцевать с ней? Но, когда он обернулся, певица вновь исчезла, как тогда, на откосе Траншейной улицы.
И он сразу же забыл про нее.
"Вот как это бывает, значит… Что со мной?.. Да, точно, это ОНО… Я сошел с ума?.. Да, я себя не контролирую… Как странно — я не могу заставить себя думать о другом… или я просто НЕ ХОЧУ себя заставлять?.. Отец познакомился о матерью на охоте, когда ему было шестнадцать, а ей — на год меньше… Но ОНА — невеста Войко… Мне нет до этого дела… Я подойду к ней, едва объявят молдавеняску, и пусть будет, что будет, я обязан это сделать, потому что иначе… иначе я просто перестану быть!.. Какой же я был дурак, когда смеялся над Борисом — слепой, надутый глупец… Она ПРЕКРАСНА. Вот и все."
— Молдавеняска!
Игорь увидел, как к Светлане пошел Драганов — и с ощущением прыжка в глубокий холодный омут зашагал наперерез.
Он успел раньше. Может быть, решимости ему придало то, что Светлана смотрела именно на него — неотрывно.
— Этот танец мой, сударь, — сказал Игорь, пристально глядя в глаза Войко. Тот сощурился, улыбнулся и пожал плечами:
