– Тебе что, мозги выжгло?! – крикнул я, оторвав его от пулемета.
– Псы… Псы там… – показывая в сторону строевого плаца, завывал он.
Я прильнул к ночному прицелу, совмещенному с инфракрасным прожектором, осмотрел простреленное пространство, но ничего подозрительного не обнаружил.
– Мозги протри! Нет там никаких псов!..
– Я не могу… Не могу выносить этот звук, – обхватив руками голову, стонуще протянул Гуцул.
Казалось бы, броня должна была заглушить волчий вой, но нет, он проникал сюда и давил на психику не столько децибелами, сколько гипнотическим прессом.
Я не стал отправлять в казарму проштрафившегося бойца, а послал к нему на помощь Шарпа. Все равно сон уже у всех прошел, а вдвоем бояться легче, чем одному. Удвоил я и второй экипаж, послав к Чижу Скорняка. Вернулся на крышу, откуда удобней всего было контролировать пространство как с внешней стороны поста, так и с внутренней.
Вой все усиливался. Прожектором, штурмовыми фонарями мы, как могли, высвечивали территорию вокруг нашего поста на крыше, подступы к бронированным машинам, однако признаков вражеской активности не замечали. Но все равно мне казалось, что зверопсы где-то рядом, я чувствовал, что вот-вот они пойдут в атаку.
Вой прекратился внезапно, в третьем часу ночи. Никогда я, казалось, еще не слышал столь приятной тишины, как сейчас. Я устало сел на мягкую точку опоры, спиной и затылком прислонившись к песочной стене пулеметного гнезда. Ветер колыхнул тесемку, которой был связан мешок, она приятно щекотнула мне щеку, будто подтверждая мысль, что жизнь возвращается…
Наступившая умиротворенность потянула меня в сон, и я уже засыпал, когда мое сознание пронзила страшная догадка.
Волчий вой держал нас в напряжении, все это время мы были начеку, чтобы враг не смог застать нас врасплох. Этот ночной кошмар вытянул из нас все силы. Но вот мы расслабились, утратили бдительность, именно этого зверопсы и ждали. Они опустили свои трубы, чтобы броситься в атаку…
Однажды, в далеком детстве, я чуть не отравился угарным газом. Сидел на кухне, рядом горели конфорки газовой плиты. Спокойно вдруг стало тогда на душе, уютно и тепло. Тихонько подкрался сон, мягко прикрыл мои глаза. Я уже почти заснул, когда вдруг осознал, что происходит. Порывисто вскочил, выбежал на улицу, вдохнул чистого воздуха. Тогда я и понял, что это такое, метаться как угорелый.
И сейчас, осознав грозящую нам опасность, я вскочил на ноги. Мне казалось, что зверопсы уже в расположении заставы, но скоро выяснилось, что это издевалось надо мной мое воспаленное воображение.
Рассвет наступал долго. И небо темное – солнечные лучи с трудом пробивались через пасмурную завесь. И петухи не голосили – некому было поторопить солнце. Тяжелый рассвет, неуверенный, и мне даже стало казаться, что тьма над заставой не расступится никогда. Солнце взойдет, но Аномалье удержит мрак над нами…
И все-таки темнота ушла, оставив после себя туман, легкой дымкой нависший над озером. И тучи вдруг расступились, выкатив солнце на прямую наводку. Озарились леса, поля, прояснилось и мое сознание. Исчезли страхи, но сама опасность не отступила. Она продолжала держать меня в напряжении…
Утром прошел легкий дождь, а к полудню разыгралось солнце. И меня совсем не удивляло марево, поднимающееся от асфальтированной дороги. Только вот поднималось оно как-то странно: потоки волнистые и даже спиралевидные.
– Гравиталка, муть ее! Гравиталка! – убеждал меня высунувшийся из верхнего люка Гуцул.
Он чувствовал аномалию, поэтому и остановил машину, едва ли сомневаясь в том, что поступил правильно.
На свой детектор я особо не надеялся, поэтому бросил на подозрительный участок дороги гайку. И тут же пожалел об этом. Железка остановилась, едва не достигнув земли, а затем, подхваченная вращающей силой, устремилась в центр гравитационной аномалии, откуда спустя секунды вылетела пулей, просвистев над моим ухом.
– Я же говорил, гравиталка! – нервно улыбнулся Гуцул.
– И, возможно, противотанковая.
Я бы не стал соваться в эту дыру на танке и уж тем более на бронетранспортере.
– Придется объезжать, – решил я.
– Ты в этом уверен, командир? – спросил Скорняк и движением руки показал вправо.
У обочины дороги, рядом с аномальной зоной, на длинном отрезке, уходящем в поле, колосился бурьян. Везде трава спокойная, а на этой полосе будто взбесилась. И в букварь смотреть не надо, и так ясно, что без аномалии здесь не обошлось.
Я глянул влево и оторопел. Из подлеска, через орешник, по пояс в сухой траве, к нам продирались зомби. Причем трое из них уже стояли на обочине, покачиваясь, будто на ветру. А ведь только что здесь никого не было.
– Твою муть! – выругался Гуцул.
Сначала его голова скрылась в люке, а затем в сторону зосов повернулась башенная установка. К этому времени к трем зомби добавились еще четверо. Все они выстроились на одной линии, не решаясь приблизиться к нам.
– Погоди, не стреляй!
Глянув на Скорняка, кивком головы я показал ему на командирский люк. Сам же занял место механика-водителя, которое только что освободил Гуцул.
У зомби не было оружия – ни пистолетов, ни автоматов, не говоря уже о гранатомете, которым они могли уничтожить нас вместе с бронированной машиной. Но меня пугали гравитационные аномалии, которые могли сами приблизиться к нам, проверить нас на прочность. Поэтому я сел за руль и сдал назад.
Зомби так и стояли у обочины, даже не пытаясь преследовать нас. А мы, в свою очередь, в них не стреляли, хотя и держали на прицеле.
– Командир, а если нам и сзади кислород перекрыли? – спросил вдруг Скорняк.
И это заставило меня ударить по тормозам, а затем высунуться из люка. Но ничего подозрительного позади машины я не обнаружил. Дорога, ведущая к контрольно-пропускному посту, похоже, была свободна от аномалий, да и зосов тоже я не увидел.
– Это все не просто так, – сказал я, вернувшись на место. – Нас отсюда не выпускают.
За дробь-пятой линией границы нас уже ожидал грузовик. Пулеметы там – «Корды», «Печенеги», автоматы и карабины с универсальными прицелами. Гранаты, приборы ночного видения, детекторы, прожекторы, кровати, продукты, даже недостающее оборудование для котельной и насос для скважины. В общем, все, что необходимо для нормальной жизни, плюс передвижной дизель-генератор. Во всяком случае, начальник тыла заверил меня, что все это уже готово и нам нужно только забрать груз.
Не стал я щадить Брыля. Связался с ним, доложил обстановку, попенял ему за то, как нас вооружили, и напоследок пообещал сообщить об этом безобразии командующему. И сразу же все нашлось…
