Дюжина? Ведж фыркнул. Держу пари, Корран уполовинит их количество.
Антиллес прикрыл глаза. Ему стало холодно от неожиданной мысли. Он сказал Корран. Не мастер Хорн, не лейтенант, не выскочка и пижон. Корран. Расстояние, на котором он держал Хорна, сократилось в мгновение ока. А он так старательно выстраивал и держал дистанцию между собой и новобранцами, преднамеренно возводил высокую стену. Он убеждал себя, что поступает так ради авторитета. В вольнице Разбойного эскадрона кто-то должен быть в стороне.
Все вранье… Он защищал сам себя от новой боли. Слишком многих он потерял, слишком много боли осталось в сердце, чтобы так вот запросто сблизиться с кем-то по-новой. Когда нет друзей, больно не будет. Он сожалел о смерти Луйяйне, Андуорни и Пешка, но не оплакивал их. Сердце не ныло, как раньше.
Как изрек однажды Хэн Соло, первым заметивши перемену: «Расстояние — броня для сердца». И Ведж согласился, потому что иначе война бы его раздавила. Зачем только Корран погнался за перехватчиком?! А кто его научил быть частью команды, а, умник? Корран сделал свой выбор, потому что ничего иного ему не оставалось. Он поступил в точности так, как поступил бы сам Ведж, как поступил бы любой пилот эскадрильи.
Если прыгать напрямую, можно сократить путь до трех часов, плевать на безопасность… Или прыгнуть на границу системы, а потом совершить внутрисистемный мини-прыжок, таким образом отправная точка останется неизвестной. Я надеюсь.
На консоли мигнул индикатор. Гиперпространство превратилось в систему Ноквивзор.
— Проныра-лидер вызывает М3.
— Я слушаю вас, сэр. У меня срочное сообщение для мастера Джаса, сэр.
— Не срочнее моего приказа, М3. Скажи Зрайи, что нас надо срочно перезаправить, а на «Запретном» восстановить пушки. Через час, начиная с этой минуты, мы вылетаем обратно.
— Слушаюсь, сэр.
— И свяжись с разведкой. Мне нужны последние данные с Борлейас.
— Слушаюсь, сэр, — голос дроида звучал как-то взволнованно. — Но, сэр… у нас есть последние данные с Борлейас.
— Да ну?
Интересно, слышно ли по комлинку, как колотится о ребра сердце?
— О Корране?
— Так точно, сэр.
— Давай сюда.
— Они в голографическом коде. Ведж хмуро сдвинул брови.
— Перегони в двумерное изображение и высылай.
— А может быть, не стоит?
— МЗ!
— Начинаю передачу по вашему запросу, сэр. Монитор показал изображение Коррана Хорна. Антиллесу пришлось бороться с искушением протереть глаза. Это еще что такое?
— Если вы видите эту запись, командир, — торжественным голосом заговорило бесплотное изображение, — значит, меня подло бросили…
Протонная торпеда ушла и повстречала на своем пути имперский ДИ-перехватчик. Взрыв Корран очень позволил себе полюбоваться на взрыв. Удовольствие портило только полное отсутствие торпед в запасе. Хорн переключился на лазеры и принялся выслеживать очередного врага. Очень мешал луч захвата, ограничивая маневренность корабля, но если изо всех сил жать на педаль, то можно удержать нос истребителя в нужном направлении. А если продержаться еще немного, то…
Силуэт перехватчика плясал в рамке прицела. Да постой же ты хоть немного спокойно, не мельтеши ты, дай выстрелить.
Перехватчик взорвался.
Что-то Корран не помнил, чтобы жал на гашетку. Как странно. Он стал уничтожать врага силой мысли, что ли? Таких способностей он раньше за собой не наблюдал.
Над колпаком кабины полыхнуло красным, еще два заряда превратили третий «жмурик» в огненный шар. Во имя плаща ситхов, что здесь творится?
Астродроид свистел, как спортивный болельщик.
Корран был не способен бороться одновременно со взбесившимся истребителем и свихнувшимся дроидом. Он бросил управление, и «крестокрыл», набирая скорость, начал подниматься. Корран неуверенно переключил комлинк на тактическую частоту эскадрильи.
— … повторяю, у тебя гипердрайв в норме, ситх тебя побери, кто ты там, — из комлинка полилась флора и фауна Галактики, — чтоб у тебя все плоскости поотпадали?!
— Миракс? — изумление Хорна выходило за рамки приличия.
— Точно, — слышно было, как она отдувается. — Готов лететь или еще позагораешь?
— Хочу домой. Гипердрайв в норме.
— Тогда не забудь врубить его по моему сигналу.
— Свистун, уважь даму.
Корран не позволил себе полюбоваться на вытаскивающий его, словно корнеплод из грядки, корабль. Ему было на что смотреть. Луна Борлейас быстро уменьшалась в размерах, где-то рядом с ней затерялись наиболее упорные перехватчики. Они не сдавались и продолжались стрелять, несмотря на то, что тратили энергию в основном на его щиты. Корран отстреливался наугад, не давая ребятам приблизиться. Один из «колесников» шарахнулся в сторону, попал на прицел стрелку со «Ската» и закончил свое существование.
Свистун завопил как раз в то мгновение, когда Корран пожелал знать имя его спасителя из орудийной башни «Ската». Истребитель рвануло хвостом вперед. Звезды растянулись в линии и почти сразу же вернулись в обычное состояние.
Пирия по-прежнему висела над головой, но уже в виде далекой звезды.
— Корран, заползай ко мне на борт. Трюм раскрыт.
Он не стал переспрашивать, сможет ли пролезть сквозь грузовой люк, и поместится ли он в трюме. Он просто выполнил приказ, попутно выяснив, что размерчик весьма подходящий. На радостях Корран чуть было не открыл колпак раньше времени. Свистун обложил его затейливой трелью. Пришлось опомниться и подождать, когда Миракс загерметизирует трюм и впустит воздух.
Пожалуй, внутри уютнее, чем снаружи. Прошлая поездка на броне «Ската» вспоминалась с легкой дрожью. Если уж путешествовать, то не болтаться, как хатт на привязи.
— Разрешите подняться на борт, капитан Террик?
— Только папе не говори, ладно? Он меня убьет. А если увидит, что в брюхе его обожаемого «Ската» сидит истребитель со знаками различия КорБеза, то сначала убьет меня, а потом сам откинет копыта. Или наоборот.
— В этом наши родители удивительно похожи, — Корран заключил Миракс в объятия. — Твоя тайна умрет вместе со мной.
— Обещаю молчать, как рыба.
Он не отпускал ее, пока не почувствовал, что Миракс слегка отодвинулась.
— Твой отец может жить спокойно. Девушка, которая так стреляет из пушки, способна постоять за себя. Три перехватчика за один раз, ну, ты даешь!
Миракс окончательно высвободилась из его рук и принялась охорашиваться.
— Это не я, это он.
Корран подскочил, как ужаленный, но силуэт, возникший в проеме, ничем не напоминал Бустера Террика. Высокий и гораздо более худой; свет из коридора золотит длинные густые волосы. В рубке отчетливо потянуло запахом дорогого одеколона.
