Вскоре завязался разговор.
-А ты помнишь, как мы ходили в «ГУМ»? – начала Екатерина
Я отрицательно помотала головой.
-Ну как же так? Вспомни. Возвращаясь, мы заблудились и Олег, - Катя кивнула на мужчину, сидевшего рядом с ней, - проводил нас до дома и попросил придти к нему на прощальный ужин. Теперь вспомнила.
-Извини, нет!
-Как же так?
-Извини, скорее всего, это была не я.
-Значит, наши с Ольгой догадки оказались верны, - задумчиво произнесла Екатерина. – Мы предполагали, что с нами находился некто похожий на тебя, но всё списали на несчастный случай
Видя моё полнейшее непонимание, моя подруга более подробно рассказала о том, что произошло летом 2012 года. Пришлось и мне признаться и объяснить, что моё место заняла моя тёзка Съюзен Гольц, художница из Лондона.
-Не могу до сих пор поверить. Вы были похожи как две капли воды, практически никаких отличий. Правда, первые сомнения закрались, когда ты, вернее твоя копия, показала полнейшее удивление по поводу всей техники, которая находилась в твоей квартире. Впрочем, доктор, которого мы вызвали, объяснил, что все странности, скорее всего, происходят из-за защитной реакции на перенесённый стресс. Мы и поверили. Значит, это была не ты?
Я кивнула, а Катя продолжила:
-Не буду долго рассказывать о том, что со мной произошло. Однажды я, Ольга, наша новая знакомая Серафима и Съзен, теперь мне известно, что это была не ты, отправились в фотоателье. Все, кроме Съюзен, остались внутри, она вышла. Нам не повело, в дом попала бомба. Нас засыпало, но никто, слава богу, не пострадал. С помощью старичка-фотографа нам удалось спастись. Но вышли мы из подземного хода в шестнадцатый век. Если бы мне кто раньше сказал об этом, я б не поверила, но после всего, что случилось с нами, я не восприняла этот переход как нечто необычное. Ольга познакомилась там с парнем по имени Потап, и они исчезли, пройдя через некий временной портал. Мне удалось вернуться в сорок первый год. А вот Серафима и старичок-фотограф остались в шестнадцатом веке. Чтобы вернуться в своё время, мне было необходимо спуститься в подземный ход, который и должен был вывести меня домой. Выйдя оттуда, обнаружила перед собой знакомые московские улицы, тёмное небо, затянутое неприветливыми облаками, сумрачные лица прохожих. Рядом находился Казанский вокзал и, следуя какому-то наитию, проследовала на перрон, где увидела множество военных и молодых людей с котомками за плечами. Внезапно раздался крик «Катя!». Оглянувшись, заметила Олега, продиравшегося ко мне сквозь плотную толпу. Вот так мы встретились. С тех пор не расстаёмся. Мне удалось устроиться в санитарный поезд. Вместе мы и воевали. Дошли до Кёнигсберга, где и сфотографировались. Я специально выставила напоказ браслет, который купила на Воробъёвых Горах. Это ты помнишь?
-Это я помню. Я тогда спросила тебя, зачем нужна эта дешёвая китайская поделка, а ты вцепилась в неё и твердила «Хочу и всё тут».
-Я сохранила этот сувенир, - Екатерина протянула мне потёртый браслет, - извини, потерял свою красоту за столько лет. Чуть не забыла, - встрепенулась подруга, - сейчас кое-что покажу.
Встав, вышла в соседнюю комнату и вскоре вернулась с картиной в руках.
-Посмотри, мы нашли эту вещь в одном из домов Кёнигсберга. Увидела твою подпись, удивилась, а потом мы решили забрать это полотно с собой. Твоя работа?
Это был пейзаж, написанный мной в Нью Йорке. Я кивнула.
-Странно, но здесь стоит дата 1912 год.
Пришлось рассказать о своих приключениях.
-Никогда бы не поверила, - Екатерина с улыбкой посмотрела на меня, - если бы сама не побывала в подобном переплете.
Мы проговорили до позднего вечера, и мне пришлось заночевать у подруги. Мы попытались выяснить о судьбе Ольги, но, к сожалению, так и не нашли никаких зацепок её пребывания в нашем времени.
Утром, попрощавшись, отправилась домой. Уходя, поинтересовалась у Кати, не жалко ей, что она осталась в прошлом. Та ответила, что прожила жизнь с любимым человеком и ни о чём не сожалеет. В подавленном настроении добралась до дома, где меня встретил незнакомец, пригласивший подтвердить подлинность одной из моих работ. Будучи в США, он приобрёл в одном из антикварных магазинов пейзаж с подписью S.Goltz.
-Подпись, безусловно, моя.
-Но как же так? – удивился посетитель, - сзади на холсте имеется надпись Нью Йорк район Харлема 1912.
Пришлось выкручиваться, заявив, что по инерции написала цифру 19, вместо 20, а потом забыла, хотя надо было бы исправить.
Мужчина кивнул:
-Слава богу, а я уж подумал, что подделка.
Попрощавшись, мы разошлись каждый по своим делам. Мне пришлось заняться отбором картин на лондонскую выставку. К тому же у меня были обязательства перед заказчиками. Кое-кому пришлось отказать, объяснив, что скоро я уезжаю с выставкой в Лондон. Меня поняли и согласились на перенос сроков работ. Дни летели, прибавлялось количество работ. Я решила создать серию пейзажей, посвящённых Нью Йорку 1912 года. Вновь перед глазами пролетели события далёкого прошлого. Вновь вспомнился Виктор, наше нечаянное знакомство. Я снова увидела дорогого мне человека. Пускай это были лишь воспоминания, но очень приятные. Я по памяти решила написать портрет Виктора, и вскоре он украсил мою коллекцию. Так за работой прошли два месяца. Наступил день моего вылета. За неделю до этого грузовым рейсом картины, предназначенные для выставки, были отправлены в Лондон, И вот я уже в зале ожидания аэропорта Шереметьево. Прошла регистрацию и решила посетить магазин дьюти фри. Меня заинтересовал стенд с книгами в ярких обложках. В последнее время, будучи занятой, я редко уделяла внимание чтению. В результате стала обладательницей книги, которую в обычной ситуации наверняка не купила - «Мифы, легенды и сказания Северной Европы. Сборник народных преданий». Зачем приобрела? Да кто его знает? Просто понравилась обложка. Художник попался талантливый и создал маленький шедевр. Скорее всего, это и повлияло на моё решение заполучить именно это издание, стоившее не так уж и дёшево.
Поднявшись в салон самолёта, достала книгу в надежде скоротать четырёхчасовой перелёт. Попросив стюардессу принести бутылочку минералки, углубилась в изучение легенд и преданий старины глубокой. Внезапно моё внимание привлекла иллюстрация, на которой была изображена невысокая женщина с зелёными глазами и ярко рыжими волосами. Рядом с ней глыбой возвышался молодой мужчина, явно не тянувший на скандинавского викинга. Всё в его облике говорило, нет, просто кричало о его славянских корнях. Вдали виднелась согбенная фигура старушки. Прочитав надпись под картинкой, узнала, что передо мной иллюстрация из манускрипта четырнадцатого века. Надпись гласила «Бесстрашная Ольгра с её верным рыцарем Потлапом. Угадала, угадала! Славянин! Потлап, скорее всего, переделанное на скандинавский манер русское имя Потап. Откуда он мог взяться в Норвегии? Так, читаем воспоминания некого Кнута Белобородого. Стало интересно, и вот, что мне удалось узнать:
«Воительница Ольгра появилась в наших краях нежданно-негаданно. Однажды на нашу деревню опустился туман. Вышла из тумана женщина, а за ней старуха вида ужасного. Ведьмой её признали. Прошла к жилищам нашим, остановилась, огляделась и сказала что-то, а что, никто так и не понял. Вскоре из тумана появился мужчина одетый необычно, с мечом на поясе. Было видно, из рыцарей. Взял за руку женщину молодую, Ольгру, мы уж потом узнали, как её зовут, загородил собой. Мечом трясти стал. Тут мы поняли, что не простые люди перед нами, если уж с ними сама колдунья. Упали все на колени, поклонились, поклялись служить верно. Затем проводили в дома наши, отвели место в лучшей избе, где староста с семьёй обитал. Вскорости стали мы друг друга понимать. Правда, многого не выведали, молчала Ольгра, только грустила, видно, очень. Часто уходила одна в поле и стояла, на небо смотрела. Прозвали мы её Ольгра Чудесная Сума. Была у неё странная сумка, вроде наших, но только вот вещи чаровские она из неё извлекала. То огонь вынет самовозгорающийся, то смотровое стекло, в котором тебя видно, да так чётко, а раз вынула трубочки странные. В рот взяла и тут все мы, поражённые увиденным, перед ней на колени рухнули – дым у неё изо рта пошёл, да густой такой и пахучий. Верно, и она чаровницей была. Рыцарь её на мечах нас биться научил. Укрепили мы частоколом деревню, землю пахать стали. Зажили лучше. Ведь до прихода Ольгры всё, что знали, была рыбная ловля да охота. С её появлением дела пошли. Ольгра детей лечила вместе с травницей нашей. Но однажды появилась беда страшная. Опустился на деревню туман густой такой, ничего не видно было. Только заметили мы, что ведьма старая пошла туда, а Ольгра, взяв за руку рыцаря своего, последовала за ней в туман этот. С тех пор ничего о них не ведомо нам было. Исчезли они. Сами исчезли, а сума – то осталась, и вещи странные в ней. Сохранили мы вещь эту, а вместе с ней и память о странных пришельцах. Попросил я как-то нарисовать суму эту, да вещи из неё кузнеца нашего…»
