в сторону мачты вокса. Каждый раз, когда фигура врага появлялась у него не пути, он стрелял от бедра, сбивая их. Несколько выстрелов полетели в его сторону, когда враг начал собираться с мыслями.
Макколл шнырял позади ряда палаток. В каждой, он прорезал щели своим штыком и стрелял во всех внутри. На середине этой хирургической, последовательной работы, появились солдаты Кровавого Пакта в конце ряда палаток и открыли огонь по нему.
Лазерные заряды прожужжали мимо него. Макколл проскользнул в щель, которую он только что сделал. Внутри, офицер с ужасной массой шрамов вместо лица тянулся к своему болт-пистолету. Макколл проломил ему голову прикладом своей винтовки и побежал дальше. Лазерные заряды беспорядочно прожгли стенку палатки позади него.
Он выскочил из передней части палатки. Пуля попала ему в левое плечо и сбила с ног. Макколл перекатился и дал очередь по паре вражеских солдат, бегущих к нему.
Он снова встал. Несколько палаток горели. Случайные выкрики и пальба отдавались эхом по лагерю. Он услышал, как преследователи пробираются через палатку позади него, и бросил в нее гранату. Последовала вспышка, и стороны палатки выгнулись и порвались. Через отверстия повалил дым.
У него оставалось три трубчатых заряда. Достаточно для мачты вокса, подумал он.
Главные убежища лагеря, пара больших сборных домов, стояли близко к мачте, которая была установлена на закрепленной транспортировочной платформе. Макколл решил что, пока он все еще жив, он должен заткнуть как мачту, так и ублюдка, раздающего приказы посредством нее.
Он побежал к домам. Пока он бежал, он осознал, без клочков сомнения, что что-то все еще подгоняет его вперед. Что-то говорило ему, что дома были более важны, чем что-либо еще.
У Эзры кончились стрелы. Его последний выстрел лишил жизни большого механика, который попытался атаковать его кувалдой. Эзра бросил рейнбоу и вытащил меч Гаунта. Он ощущался неуклюже и незнакомо. Мечи никогда не были частью его арсенала. На бегу, он зажег лезвие и ощутил пульсацию энергии. Вражеский солдат появился из-за горящей палатки, и Эзра разрезал его не прекращая бежать. Лезвие чисто прошло сквозь торс человека. Появились еще двое солдат, и один увидел Эзру как раз вовремя, чтобы выстрелить в него из винтовки. Пуля прошла сквозь левый бок Эзры, прямо над талией. До того, как кто-нибудь из них смог сделать еще выстрел, Эзра был рядом с ними, размахивая мечом. Первый взмах разрезал винтовку пополам, а второй обезглавил ее владельца. Плечом Эзра сбил на землю второго, и проткнул его. В качестве фехтовальщика, он сделал ставку на эффективность там, где ему не хватало ловкости.
Выстрелы летели мимо него. Воздух был наполнен плывущим дымом. Эзра взмахом разрезал брезент палатки, забежал в нее, и прорезал себе путь с другой стороны. Полностью вооруженный воин, стоящий на другой стороне, повернулся с удивлением, а Эзра рубанул клинком по его шлему.
Лезвие с легкостью выскользнуло. Воин, разрезанный надвое до грудины, сложился в кучу. Еще один для бладтолл.
Эзра увидел большой сборный дом впереди. Рана в его боку чрезмерно кровоточила. Он не замедлился. Замедление просто дало бы врагу лучшую цель.
Он ворвался в сборный дом.
Это был длинный барак, командное помещение, наполненное ящиками, разборной мебелью и столами с картами. Медные лампы висели на шестах. Младший офицер Кровавого Пакта прямо у входа повернулся с удивлением, чтобы помешать незваному гостю, вытаскивая пистолет из кобуры. Эзра нанес косой удар, держа меч обеими руками, который отправил офицера на ящик. Второй младший офицер, крича в смятении, напал на Эзру с кинжалом, и практически напоролся на вращающийся клинок Эзры.
Командир лагеря носил благородное звание дамогора. У него была абсолютная власть над восемью бригадами сирдаров, и он отвечал только перед этогором его кровного родства, и Гором, который повелевал ими всеми.
Он был существом большого телосложения. Люди продвигались по званиям Кровавого Пакта только если они были в состоянии побеждать любых соперников. Он поднялся со своего сидения в дальнем конце барака и посмотрел на Эзру.
Его темно-красная боевая форма была укреплена стальными пластинами и украшена золотым орнаментом и сотнями трофеев и испорченных Имперских медалей. Его лицо скрывалось за улыбающимся гротеском из полированного серебра.
Дамогор потянулся к ближайшему оружию. Это был массивный двуручный цепной меч, экземпляр, всенародно известный в Гвардии, как «потрошитель».
Активировав свое оружие, дамогор загрохотал по бараку, крича вызов на поединок.
Эзра стоял на месте и поднял силовой меч в оборонительной стойке.
За секунды партизан осознал, что хотя хороший меч хорошо режет, человек без соответствующих навыков в фехтовании никогда не сможет рассчитывать победить официально тренированного фехтовальщика.
Эзра ап Нихт достиг конца деада ваег.
V
Передние машины Кадогасского Пятьдесят Второго механизированного дивизиона резко остановились, их двигатели работали. Пыль пенилась вокруг, светясь, как дым в свете фар. Офицер спрыгнул с командной Саламандры и побежал вперед.
— Комиссар Харк?
— Да, — крикнул в ответ Харк, прохромав в свет фар и прикрывая глаза. Он мог видеть, что передние машины были, всего лишь, наконечником значительной колонны бронетехники.
— Полковник Баклер, третий механизированный, Кадогасский Пятьдесят Второй. Я не думал, что мы найдем вас живым.
— Вы искали меня? — спросил Харк.
— Нам сказали, что ваша птичка упала неподалеку, сэр. Командование Эликона развернуло нас сюда в надежде найти выживших.
— У меня с собой раненые, — сказал Харк.
— Медики вперед! — прокричал Баклер в микрофон.
— Это не выживших Эликон надеялся, что вы найдете, полковник, — сказал Харк. — Мы везли критические документы в бумажном виде.
— Я понял, комиссар, — сказал Баклер. — Что-нибудь из этого пережило крушение?
Команды санитаров пробежали вперед, чтобы помочь Крийд и Твензету. — Те вещмешки у моих людей, — сказал Харк. — Нам удалось
