что сидела на камнях передо мной. Мы должны это закончить лицом к лицу, как подобает мужчинам.
— Мы не закончили, — медленно сказал я. — Вставай и дерись. Или я убью тебя так…
— Я больше не Восходящий, — Мрак вытянул вперед культю, демонстрируя мне. — Доволен?
Но это было просто финтом, отвлечением внимания. Свободной рукой Марк нащупал среди обломков под ногами подходящий камень — и метнул его мне в голову!
Да, он больше не был Восходящим. Но его тело оставалось измененным организмом серебряного ранга, чья сила, скорость реакции и выносливость вряд ли уступали моим — а скорее всего, даже превосходили. Поэтому бросок стал неожиданностью, и я не успел уклониться, только немного повернуть голову — и удар пришелся над правой бровью, чуть скользнув по виску.
Из глаз брызнули искры, в голове как будто взорвалась бомба. Я оглох и ослеп. Удар был ошеломляющим — возможно, он проломил бы череп обычному человеку, а меня спасла серебряная Телесность. Тем не менее на мгновение я оказался оглушен — а Мрак тут же прыгнул, сжимая в руке еще один заостренный камень. Он прекрасно понимал, что против Восходящего у него только один шанс! Мы столкнулись, и на этот раз он сбил меня с ног.
О, черт, он был силен, как бык, даже потеряв одну руку! А у меня кровь заливала глаза, все окружающее кружилось, как будто мир оседлал стремительный волчок. Предательский камень хорошенько встряхнул черепушку! И все-таки я ухитрился перехватить руку с очередным камнем, которым Мрак намеревался размозжить мне голову, и не позволил прижать себя к земле.
Несколько секунд мы молча боролись, пытаясь превозмочь друг друга. Он с размаху боднул меня лбом в лицо, я ответил жестоким стремительным тычком тремя пальцами в глаз. Неподготовленного человека такой удар, скорее всего, оставил бы без ока, но на этот раз Телесность выручила Марка. Тем не менее из-за болевого шока он на мгновение ослабил хватку, и это позволило мне вырваться и откинуть его, перехватив инициативу.
Уроки вселенца не прошли зря. Несмотря на мелочи вроде боли, льющейся крови и кошмарного головокружения, я сохранил координацию в качающемся мире. Легко уклонился от широкого хука полуслепого противника и ответил жестоким пинком в пах. Удар заставил его согнуться, а следующий, в висок, свалил Марка на землю. Получи! Глядя сверху на стонущего, корчащегося от боли противника, выхватил хазак Лэндо, загоревшийся холодным ледяным светом. Нет, для того, чтобы навсегда покончить с ним, мне не потребуются Руны…
Первый удар Марк принял, заслонившись культей. Хазак пробил его предплечье, мгновенно превратив рану в ледяной ожог. С криком боли Кассиди перехватил мою руку, давящую на рукоять, не давая освободить клинок и одновременно блокируя удар. Но плевать, длины лезвия, пронзившего руку, вполне хватит, чтобы перерезать ему глотку!
Он очень хотел жить, отчаянно боролся! Но я был сильнее, две руки — гораздо больше, чем одна. Преодолевая сопротивление, я давил, сантиметр за сантиметром приближая острие ледяного ножа к шее врага. Мрак дышал страхом и предсмертным отчаянием, с хрипом пытаясь отсрочить неизбежное. Еще немного, еще чуть-чуть — и эта история будет закончена.
И тут вмешался третий игрок.
Белый Дьявол! Весь наш поединок он сидел в уголке сознания, отстраненно наблюдая, но сейчас, в решающий момент, неожиданно вошел, заполняя разум и пытаясь забрать власть над телом. Он ломал мое сопротивление — подобно тому, как это было у Черной Пасти, когда мы решали судьбу Юки, но только с еще большей, неумолимой силой!
Не понимая, что происходит, я пытался сопротивляться, сражаясь одновременно на два фронта — внешний и внутренний, но предательское вмешательство вселенца на несколько мгновений ослабило контроль над телом. Марк понял, что моя хватка ослабла — и я с ужасом ощутил, как его единственная рука выкручивает ослабевшую кисть, направляя лезвие хазака в мою сторону. Белый Дьявол не пытался бороться — и не давал делать это мне.
Иногда достаточно мгновения. Короткий, резкий тычок наполовину обмороженной культей — и обжигающе холодное острие с хрустом вошло мне под подбородок.
— Ты поклялся, хейр!
Боли я не почувствовал. Только холод, который побежал по венам от клыка ледозуба, а потом онемение, коснувшееся гортани, губ и языка. И бессильное отчаяние от понимания, что ничего, абсолютно ничего уже нельзя изменить.
А потом холод коснулся моего мозга.
Смерть.
Она была похожа на черный экран, и я вдруг понял, что уже видел его. В Расколотых Землях, в Сияющем Столпе… Вновь передо мной вихрем пронеслись странные видения — будто приоткрылся краешек черного ящика.
Небесно-голубой объект, похожий на многокрылый корабль необычайной формы, подобно музейному экспонату помещенный под защитный Купол…
Небольшая группа людей в учебной аудитории, странные нашивки, перед ними человек, проецирующий голографический экран с очень знакомыми символами — три волнистых линии, похожий на наконечник стрелы силуэт звездолета, завитушка волны, трехлучевая звезда…
Огромный серебряный тор Мира-Кольца, пульсирующий алыми огнями, туша ковчега-колонизатора, застывшего у длинных клыков космических доков…
Голоса аварийных зуммеров и ужасающая синяя бездна на обзорном экране…
И одновременно с ними я ощущал, что нечто, ставшее почти неотъемлемой частью моей сущности, отделяется, с мучительным трудом выходит из меня. Я терял то, что незримо было рядом все яркие месяцы Единства, то, на что опирался в трудные дни и что ненавидел порой, — присутствие Белого Дьявола.
А затем вдруг увидел себя со стороны — неподвижное распростертое тело. Мрак с криком выдернул хазак из своего предплечья и медленно, с огромным трудом поднялся с колен. Он выглядел ужасно, тяжело дышал и чуть покачивался, насквозь промороженная рука висела плетью, а одна сторона лица заплывала огромным лиловым кровоподтеком.
А надо мной загорелся знакомый глиф Звездной Крови. Один-единственный, изображающий стилизованную каплю.
И Мрак ее увидел.
Разбитое лицо врага выразило невероятное удивление. Он больше не был Восходящим, но… Мрак медленно протянул руку, коснувшись символа — и капля втянулась в его пальцы. Спустя мгновение Мрака заколотило страшной, трясучей дрожью, уцелевший глаз засиял неземной лазурью и серебром, а сам он снова рухнул на колени, выпустив из рук хазак.
Я знал, что он
