здесь, и еще долгие годы люди будут обходить эти места десятой дорогой: в местах эфирных разрывов любят селиться Другие, о которых лучше лишний раз не упоминать.
Жао закрыл глаза и приготовился умирать.
И поэтому он не увидел того, что случилось потом. Он не видел, как Хикару, рыдая от боли в изувеченных костях, пытается сотворить хоть какую-то защиту и терпит поражение за поражением — Дикая Сила полностью лишила ее колдовских способностей на ближайшие несколько часов. Он не видел, как Эйдзоку активировал амулет, который ему непонятно как удалось протащить на Совет вопреки всем правилам и контролю со стороны Великой Матери, создавая вокруг себя тонкую пленку «Нулевого Кокона» — идеального щита, способного выдержать одновременный взрыв десятка тысяч алхимических бомб. Он не видел, как Юдзиро лишился левого уха, когда пролетавший мимо осколок стекла чиркнул его по мочке.
И он не видел, как Франклин Рич, убийца и дипломат, сунул руку во внутренний кармин, извлекая на свет маленький тупоносый револьвер.
Выстрела никто не услышал.
Сила бушевавшая вокруг Ли Нобу с легкостью отражала любое заклятье, но оказалась неспособной остановить маленький быстрый кусочек свинца. Пуля ударила девочку чуть ниже левой груди и застряла на выходе остановленная тонким детским ребром тут же развороченным в мелкую костяную щепу. Брызнула кровь.
И тут же все закончилось — резко, одним махом, как по мановению волшебной палочки. Замерла ветряная мясорубка, разлетелись в стороны убийственные осколки мебели и стекла, погас голубой огонь. Стих бушующий под куполом шатра магический ураган Дикой Силы, что мгновение назад в приступе слепой ярости был готов уничтожить добрый кусок Заоблачной Империи, парочку незадачливых монархов, одну колдунью и немного по мелочи. Захлопнулись трещины на поверхности континуума, в клочья разлетелись пламенные протуберанцы.
Последней вернулась гравитация: все, что находилось в Шатре Совета, одним махом рухнуло на пол. Тут же раздались стоны и ругань: Эйдзоку каким-то образом умудрился приземлиться прямо на Хикару, едва не довершив начатое эфирной бурей, а Юдзиро шмякнулся задом как раз в кучу битого стекла и теперь орал благим матом, вытаскивая из ягодиц осколки.
И только Жао уходящая в никуда Сила поставила на ноги аккуратно, почти нежно. Наемник даже не заметил, как его ноги коснулись пола и открыл глаза только тогда, когда понял, что энергия, грозившая раздавить его в лепешку, развеялась без следа.
Он открыл глаза.
Вокруг него тлели разбросанные по полу обломки дерева, дымились стены шатра, где-то за спиной Жао стонали в темноте раненые люди, но наемник не смотрел по сторонам. Его взгляд был прикован к тонкой белой фигурке, лежавшей на полу у входа. Ли Нобу — бывшая наследница Великого Дома Нобу и несостоявшаяся Великая Мать скорчилась среди разодранных в клочья подушек и на груди девочки быстро расплывалась большая красная клякса.
Наемник повернул голову и посмотрел на Рича.
Рич улыбался.
***
‥Красный цвет. Затем зеленый. Опять красный. Разноцветные вспышки, похожие на те, что появляются в темноте за закрытыми веками, если перед этим долго смотреть на солнце. Легкое потрескивание, как перед раскатом грома.
Реальность понемногу возвращалась, застывая вокруг Фигаро подобно свежей штукатурке на стенах. Следователь поморщился и принялся массировать виски — голова болела просто жутко. Обычное дело: увлекся, засмотрелся, потерял над собой контроль, и в результате его личность оказалась временно вытеснена информационным потоком кристалла-проектора. Тут уж ничего не поделаешь — высокая психическая чувствительность. В детстве он тоже долго не мог заснуть, наслушавшись страшных сказок.
— Сигарету?
Это был Логос. Презиратор сочувственно смотрел на Фигаро, протягивая ему пачку «Альянса» — довольно-таки мерзких сигарет, которые делали в западных провинциях королевства по французской лицензии. Следователь не любил французские сигареты — они все были слишком легкими и всегда пахли женскими духами.
— Нет, спасибо… А, вообще, давайте. Черт, голова-то как болит…
— Это скоро пройдет.
— Да я знаю… Пожалуй, мне стоит спуститься к Френну, пропустить стаканчик-другой.
— Боюсь, не выйдет, — презиратор покачал головой. — Запасы спиртного в местной столовой подошли к концу, а в винном погребе — немцы. Они настраивают свою аппаратуру и в качестве меры предосторожности запечатали все двери.
— Ну, тогда я просто прогуляюсь в город.
— Опять-таки не получится. Выход за пределы купола — только по спецпропускам. Вам я такой выхлопотать не смог, потому что в этом проекте Вы просто консультант.
— То есть, — Фигаро кисло усмехнулся, — мне придется сидеть тут до самой развязки?
— Да, — кивнул презратор. — И, знаете, я Вам по-черному завидую, Фигаро. Это не та работа, которой должен заниматься нормальный человек.
— Но лиса… — Следователь провел рукой по лицу, словно пытался смахнуть невидимую паутинку. — Вы ее не потянете. Никто не потянет.
— Да, — просто кивнул презиратор. — Кровавый Грех, убийство сильнейшей колдуньи, родовое проклятие и Па-Фу, вызванная архимагом всей Заоблачной Империи — не думаю, что у нас получится ее остановить. И не думаю, что у наших гостей тоже что-то выйдет. Вряд ли кто-либо на всем белом свете вообще сможет дать отпор этой лисе.
— И что теперь? Отдадите ей Рича?
— Нет, — Логос тяжело вздохнул. — Не отдадим. Теперь все это дело вышло из-под нашего контроля.
— Не понимаю. — Следователь взял у презиратора сигарету и прикурил от его пальца.
— Пока Вы сидели тут в трансе, я получил служебную записку из Министерства Обороны. Теперь они здесь главные.
— Что?! — следователь поперхнулся дымом. — Неужели Рич настолько важен для военных?
— Рич им вообще побоку. Просто для них это уникальнейший случай испытать свои новые разработки на Другой такой беспрецедентной мощи.
— Как и для немцев?
— Фигаро, Вы не знаете наших военных колдунов. Немцы по сравнению с ними — дети. Это банда, у которой вообще нет никаких принципов, зато есть заклятья массового уничтожения… Хотя стоп. Это уже пошла сверхсекретная информация, за разглашение которой мне оторвут голову — и не в переносном смысле. Да и знать такие вещи Вам не обязательно. Главное, что через несколько часов здесь разразится ад.
— А город?!
— Эвакуация в самом разгаре. Но это уже не Ваша забота — опять-таки завидую.
Некоторое время следователь просто молча курил, потирая виски. Вид у Фигаро был нездоровый и презиратор даже мельком пожалел его: лицо вытянутое, кожа бледная, как пергамент да еще, похоже, мигрень. Что поделаешь — нервы.
— И что мне теперь делать? — Фигаро желчно фыркнул.
