Ознакомительная версия.
– Хорошо, как прикажешь. Сижу и помалкиваю, – внезапно угомонился охранник. Однако тон его Бунтарю не понравился – в голосе Джиббса звучала отнюдь не покладистость, а угроза. Впрочем, предотвращать ее было поздно, и как только Джиббс умолк, Первый о нем на время забыл. Злоумышленники подошли к очередному ответственному этапу операции и отвлекаться на перебранку было теперь крайне нежелательно…
Обстановка в офисе «Гелиополя» оказалась совсем не такой, какую надеялись увидеть превенторы. Офисные кабинки здесь не стояли по всему помещению, а размещались вдоль стен в один ряд. А точнее – единственной стены, поскольку офис представлял из себя большой идеально круглый зал с куполообразным потолком, в центре коего был проделано окно. Только через него сюда и поступал дневной свет.
Сам зал являлся атриумом, в который выходили двери нескольких отдельных кабинетов, лифта, – как и в пентхаузе Макдугала, этот лифт тоже соединял «Гелиополь» напрямую с холлом первого этажа, – главного входа в офис и диаметрально противоположного ему выхода на виадук, другой конец которого примыкал к верхнему этажу отеля. (Как выяснили разведчики Креветки, два последних этажа «Рубина» были отведены под номера для особо важных персон; не исключено, что, находясь в Пиа Фантазиа, Холт и его предшественник тоже проживали в тех номерах.)
Что именно располагалось за каждой дверью, Бунтарь определил чуть позже, когда получше осмотрел офис «Гелиополя». Первым же делом, войдя в атриум, превентор заметил пять гигантских мониторов, развешанных в центре зала вокруг толстой трехметровой колонны. Демонстрируемое ими изображение обязаны были видеть все сотрудники, сидящие за рабочими столами у стены. На верхушке колонны была водружена вращающаяся хрустальная скульптура в форме эмблемы «Звездного Монолита». Ее специально соорудили аккурат под купольным окном, дабы она вдобавок служила световым отражателем. Падающие на скульптуру солнечные лучи рассеивались в хрустале, отчего в не имеющем обычных окон атриуме наверняка становилось немного светлее.
Ночным гостям, разумеется, не довелось увидеть столь живописную игру света. Они довольствовались более скромной картиной: снизу хрустальные буквы «S» и «М» подсвечивала лишь неяркая зеленоватая лампа. Без какой-либо практической пользы – просто для красоты, поскольку фонари дежурного освещения здесь тоже присутствовали. Они стояли в стенных нишах и источали такой же бледно-зеленый свет, равномерно разливая его по залу. На всех гигантских мониторах, как и в офисе «Синая», в качестве заставки высвечивалась эмблема концерна.
– Делаем дело и быстро уходим, – вполголоса заметил Бунтарь подруге после того, как прислушался и не уловил в тишине никаких подозрительных звуков.
– Подожди, – придержала его Невидимка и поспешно поинтересовалась: – Очки Данна с тобой?
– Вот они… Ты кого-то чуешь? – сразу перешел на шепот Бунтарь, расстегивая рюкзачок и извлекая оттуда трофейный прибор. А затем, секунду подумав, извлек и «сковороду» – раз уж подруга затребовала очки, значит, им могла сейчас пригодиться и эта игрушка. Что с нею делать, Первый еще не знал. Но тогда, на базе, Креветка озадачил этой проблемой своего криптографа Плавника, и тот приблизительно расшифровал аббревиатуры на панели быстрых приказов. Бунтарь предусмотрительно решил, что пусть уж лучше ультразвуковой резонатор будет теперь все время под рукой.
Невидимка выхватила у друга очки и взялась осматривать атриум, а пока она этим занималась, Первый привел «сковороду» в боевую готовность. Памятуя замечание Бригмана о том, что превенторы Данна реагируют лишь на голос своего командира, Бунтарь не стал трогать наушники и микрофон – просто поверил Уильяму на слово и решил, в случае чего, ограничиться лишь панелью быстрых приказов.
– Видишь что-нибудь? – нетерпеливо полюбопытствовал превентор, опасливо отступая с подругой в темный угол.
– И да, и нет, – ответила она, снимая очки и протягивая их другу. – Лучше сам взгляни.
Бунтарь передал «сковороду» Невидимке и приник к окуляру полумаски-сканера. Действительно, никакие синие силуэты по залу не бегали, однако на мониторе – чем, собственно говоря, окуляр этого прибора и являлся – появились две светящиеся отметки в виде чисел «8» и «5». Рядом с каждым числом в скобках значилось другое, которое, в отличие от фиксированного основного, неумолимо убывало, как при обратном отсчете: «25»… «24»… «23»…
Убывание чисел рядом с «пятеркой» и «восьмеркой» происходило примерно с одинаковой скоростью. Да и сами отметки медленно перемещались: одна по левому флангу от наблюдателя, другая – по правому. Вот обратный отсчет возле отметок пошел на финальный десяток – «9»… «8»… «7»… – а они все продолжали двигаться.
– Берегись – слева! – крикнул Бунтарь подруге, ошарашенный внезапной догадкой. И как выяснилось в следующий миг, оказался абсолютно прав…
Между рядом офисных кабин и стеной атриума имелся небольшой коридорчик, кольцом опоясывающий зал. Войдя через пожарную дверь, злоумышленники очутились как раз в этом коридорчике, и над ним же, согласно информации сканера, перемещались отметки. Обнаруженные и помеченные трофейным прибором, движущиеся объекты тоже находились в зале и несомненно являлись людьми. И сейчас эти двое, которым сканер присвоил вполне конкретные номера, подкрадывались к незваным гостям, используя в качестве укрытия невысокие стенки кабин.
Прежде чем сорвать с лица полумаску и предупредить подругу, Бунтарь успел-таки засечь в окуляр метнувшийся к нему синий силуэт. Согласно отметке, до него оставалось всего три метра. В реальности же перед Первым предстал один из давних знакомых, с кем беглецы столкнулись на террасе пентхауза Макдугала – одетый в черный комбинезон молчаливый тип. Точно такой же ублюдок приближался с другой стороны к Невидимке. Как и тогда, во Фридмэн-тауэр, враги держали в руках ножи и снова были полны решимости разделаться с бывшими собратьями по Контрабэллуму. Только теперь превенторы Данна избрали более простой способ маскировки: прятались за переборками так, как на месте этих уникумов поступили бы обычные охранники наподобие Дипгрэйва и Джиббса.
Выбор столь примитивной тактики объяснялся не узостью коридора, где нельзя было свободно маневрировать, а тем, что оба врага пребывали, мягко говоря, не в лучшей физической форме. Нога превентора, который накинулся на Бунтаря, – сканер промаркировал этого противника номером «8», – была загипсована до колена. Но для калеки «восьмой» двигался весьма резво – явно сказывалась нечувствительность к боли. При этом он умудрялся перемещаться не только быстро, но и беззвучно, опираясь на загипсованную ногу так же уверенно, как на здоровую.
Ознакомительная версия.
