Руслан Кимович осторожно двинулся по сугробам, ползя вдоль притихших автоматчиков, держась от них метрах в пяти-семи, и стараясь, чтобы его не заметили раньше времени. Постепенно он продвинулся далеко к западу, оставив «комолякинцев» сторожить сугробы.
Тут можно было встать, и бегом бежать к базе — в любом случае Воронцова надо выдергивать оттуда, слишком много времени прошло, пора было уходить.
Автоматная очередь прозвучала, словно гром среди ясного неба — противник Хосы и Воронцова оказался даже большим профи, чем ожидал Руслан Кимович, который посчитал, что он уже в безопасности, и бездарно напоролся на выдвинутый в сторону «секрет», который частыми очередями прижал Хосы к земле, и держал теперь под прицелом. Пришлось отступать назад…
Сергей забрался под вертолетный брезент, натянутый на легкий каркас из пластиковых трубок, кривясь от боли, отдышался и выкатил из кармана маленький, похожий на карандаш фонарик, включил его и зажал в зубах. Тонкий луч метнулся по серой, стальной обшивке вертолета, и Сергей невольно присвистнул, выронив фонарик изо рта.
А удивляться было чему. Перед ним стоял на специальном пластиковом щите изящный, вытянутый, словно акула, вертолет со сложенным винтом, стремительный, красивый, если это слово можно было применить к винтокрылой машине. Сергей, приволакивая ногу — боль в боку почему-то рикошетом ударяла в бедро, видимо, собачьи клыки задели какой-то важный нерв, обошел вокруг вертолета, пытаясь увидеть, где у этого чуда топливный бак.
Ничего похожего Воронцов не нашел, поэтому решил распотрошить вертолет со всех сторон. Сдвижные двери пилотской кабины были закрыты, и сколько Серегй не пытался, он так и не смог найти на гладкой поверхности хоть какой-нибудь намек на замок или хотя бы ручку.
Вообще, вертолет казался выточенным или отлитым из единого куска металла образованием, и Сергей все яснее начал понимать, что вот так, обычными методами с ни ничего сделать не удасться. Надо было спешить — до того, как стимулятор закончит действовать, хорошо бы было выбраться за забор, а потом придется ползти, как Маресьеву, теряя сознания от боли, но это уже будет потом…
О Кате Воронцов старался не думать, но какая-то часть его мозга настойчиво совала Сергею воспоминание о карте. На ней в радиусе шестидесяти с лишнем километров не было никакого жилья…
Отчаявшись что-либо сделать с вертолетом, Сергей отошел на несколько шагов и несколько раз выстрелил в лобовое стекло кабины. Пули, срикошетив, пробили в березенте дырки и ушли в белый, вернее, в черный по ночному времени, свет, а на тонированном стекле осталось лишь еле заметные царапины!
«Эта хреновина наверняка ещё и не горит!», — подумал Сергей и вспомнил поговорку одного из своих институтских друзей: «Что нельзя сломать, то можно починить!». К данной ситуации эта, вообщем-то достаточно глубокомысленная фраза не имела никакого отношения, но что-то в ней подтолкнула Сергея к тому, что бы бросить пустые разглядывания вертолета, а заняться непосредственно его винтом, сложенные лопасти которого кокетливо свисали чуть на бочок.
Единственная часть механизма вертолета, не защищенная внешней, пуленепробиваемой, как оказалось, обшивкой, была именно тут — Сергей увидел, что основания лопастей нанизаны на общий вал, и весь этот узел оплетен трубками, шлангами, и прочей авиационно-гидравлической ерундой.
С первого же выстрела Воронцов перебил один из шлангов, и вниз полилась тонкая струйка синеватого, пахнущего почему-то стиральным порошком, масла.
«Хрен вы у меня куда полетите!», — про себя повторял Сергей, стреляя в крепежный узел винта. То, что его выстрелы услышат, он уже не боялся — Хосы и его преследователи устроили в лесу такую канонаду, что вряд ли кто-то расслышал бы за ней хоть один посторонний звук.
Воронцов стрелял до тех пор, пока не опустела обойма. Лишь после того, как в ответ на нажатие спускового крючка «беретта» сухо щелкнула, он остановился и замер, в неожиданно наступившей тишине. Словно бы одновременно с ним кончились патроны и у стрелявших в лесу.
У Сергея сжалось сердце — это означало лишь то, что Хосы погиб. Пора было уходить. Сергей, неловко действуя одной рукой, поменял обойму в пистолете, и уже собрался было выбираться из-под брезентового шатра, под которым стоял вертолет, как вдруг что-то подсказало ему, что он тут не один.
Осторожно двинувшись в обход серебристого корпуса ветролета, Воронцов вдруг замер — по ту сторону кабины он увидел силуэт человека, одетого в серый комбинезон. Человек, видимо, знал, что Сергей здесь, и ждал его. Он не делал ни каких резких движений, и в руках у него не было оружия. В тишине они стояли друг против друга, пока Сергей не нарушил этого молчания:
— Брось оружие и… пару шагов назад, иначе я буду стрелять!
Незнакомец пошевелился — он поднял голову и посмотрел на изуродованный крепеж винта. Потом взгляд его блеснувших в полумраке глаз уперся в Воронцова, и он негромко произнес ровным, бесстрастным голосом:
— Вы — Воронцов Срегей Степанович. Вы ищите тут свою жену. Ее здесь нет. Не моя идея была — перевезти её сюда. Она бежала — у людей, ныне пытающихся разобраться с вашим другом там, в лесу, нет опыта работы тюремщиками! Я не несу ответственности за её судьбу. Тот человек, который затеял всю эту комедию с похищением, был психически нездоров, и сейчас его нет среди живых. Я наслышан о ваших стрелковых способностях, но у вас двоих нет никаких шансов уничтожить нас, поэтому мой вам совет — уходите! Вам тут делать нечего! Ваш друг загнан сейчас в лес, обложен, и в принципе, ему не дадут подобраться близко к базе. Если вы подадите условный сигнал отступления, вам обоим дадут уйти. Эта база тоже будет ликвидирована, как и московский Центр. Мы сворачиваем ту деятельность, которой занимались под руководством ныне покойного… неважно, как его звали! Выбор за вами — уходить, или остаться. Вы ранены, чем скорее вам окажут медицинскую помощь, тем лучше. На раздумие вам — минута, время пошло.
Сергей стоял и думал. С одной стороны — ни на какие договоры и компромиссы с этими подонками, какими бы покладистыми они сейчас не были, идти было нельзя. С другой стороны — Кати здесь нет, Руслан Кимович мало что не погиб, да и сам он не в лучшем положении…
Наконец, Сергей сказал, глядя поверх вертолета на своего собеседника:
— Мы уйдем, но только после того, как вы ответите на несколько моих вопросов!
Незнакомец утвердительно кивнул:
— Только поторопитесь, Сергей Степанович — с минуты на минуту из лесу могут вернуться мои люди, и тогда я не гарантирую вашей безопастности.
