Олег Верещагин - Я иду искать. История третья и четвертая

— Эрик! Эри-и-и-и-и-ик... — и даже захлёбывался криком.

Рыжий вскинулся. Застыл на миг. Зачем-то соскочил с седла — и побежал навстречу Олегу, который на бегу раскинул руки. Они сшиблись и полетели в траву, покатились, тиская и мотая друг друга, как два молодых пса.

Вадим поднялся, машинально отряхиваясь, помахал рукой дозорным, которые явно ничего не понимали. А сам смотрел, как к поднявшимся на ноги — не расцепляя объятий — Олегу и рыжему подъехал шагом... нет, подъехала. Девушка — статная, сидевшая в седле боком, но с оружием. Вадим увидел, как Олег буквально оттолкнул рыжего и замер, вскинув голову. А потом — несмотря на растущий общий гул — отчётливо расслышал слова девушки:

— Вот так-то... Я одно тебе меч, револьвер и камас привезла. Мне они тем часом без дела, а тебе... возвратом надо... чтоб ты... о-о-о-ой-й-й-й... — Бранка закрыла лицо руками и стала валиться из седла — прямо в руки опрометью подскочившего вплотную Олега.

Сейчас было хорошо видно, что она беременна. Куда дольше, чем Эрна.

Лагерь на лесных полянах и берегу ручья был почти незаметен. Возле горящих в ямах костров двигались тени людей и коней. Среди деревьев таял говор на нескольких языках.

При свете двух мощных фонарей, дававших белёсый свет, около большого валуна, вросшего в землю мохнатым ото мха боком сидели несколько человек — парни, две девушки (они присели отдельно и тихонько переговаривались друг с другом, часто кидая взгляды на Олега и Вадима). Йерикка, жуя веточку, иронично посматривал по сторонам, и Олег чуть не засмеялся от радостного, шипучего чувства, что — вот он, Йерикка, живой и неистребимо рыжий, и веточку жуёт так же, как всегда, и... и... и... дальше лучше было не думать, потому что слёзы забивали горло, а это было бы совсем уж...

— Так вы не уходите? — откашлявшись спросил он.

— Мы? Уходим. И мы остаёмся, Олег! Там, — Йерикка вскинул руку, — сотни миров, и мы увидим их все. Но сначала мы отвоюем наш мир. И путь поберегутся те, кто встанет у нас на пути — ни звёзд над нашими головами, ни нашей земли у нас больше никому не отнять! — он опустил руку и щёлкнул пальцами: — А кстати, помнишь Аркашку? Того, который наших тогда...

— Помню, — кивнул Олег и покусал губу. Йерикка вздохнул:

— Так вот его сынок — которому тогда Гоймир камас подарил, ну? — Гоймира выследил и бахнул в упор. Разворотил бедро.

— Жив? Так он что, тоже тут?! — Олег огляделся. — А...

— Гоймир не велел его убивать. Сказал, что поговорит с ним ещё, как поднимается. Пацан сейчас за ним ухаживает... Они не здесь, они за горами, недалеко от тех мест, где ты на наши головы свалился. И ещё кое-кто там тоже.

— Не пугай, — махнул рукой Олег. — Мне и встречи с Гоймиром хватит... Кстати, с нами едет очень хороший врач, так что Гоймира он на ноги поставит точно... А, да. Так кто там у вас ещё?

— Жена и сын полковника Чубатова, — тихо сказал Олег, и Вадим, молча слушавший, увидел в свете фонарей, как лицо Олега словно бы растворилось — так тот побледнел.

— Они-то как...

— Да так. Как я понял, полковника в измене обвинили, ну и пришлось им бежать. А куда? К нам... Вот такие пироги с брусничкой. Они не знают, кто полковника убил.

— Я сам скажу, — тихо ответил Олег. Бранка тревожно смотрела в его сторону, он улыбнулся. — Сам скажу.

— Это всё интересно, — вмешался Вадим, и на него посмотрели все. — Но, как я понимаю, тут собрались не последние люди...

— Нашим отрядом командует князь Крук, — сказал Йерикка. Вадим кивнул.

— Конечно. Ну так вот... Тут собрались не последние люди. И мне хотелось бы знать, в каком рассуждении находятся наши горские друзья.

Йерикка зевнул, плюнул травинку, потянулся. И подался вперёд:

— В рассуждении того, что три дня назад, когда мы только-только перевалили хребет, один надёжный человек — немного старых связей — сообщил мне вот что...

Плоские машины — не очень похожие на земные танки или бронемашины, но всем своим внешним видом не оставлявшие никаких сомнений в своём предназначении — шли по две в ряд, шесть штук. Из-за того, что они были плоские — они казались невысокими, и только когда на броне передней показался данван, стало ясно, что высота машин не меньше трёх метров и что они — огромны.

Данван стоял на носу правой передней машины, раскачиваясь на широко расставленных ногах — статуя из непроницаемой брони. Его угловатые руки поднесли к матовому забралу шлема какой-то прибор, он стал медленно поворачивать голову туда-сюда. Картина была полуреальной, как из фантастического фильма. И уж совсем фантастической делал её плывущий над группой машин фрегат — фрегат, по сравнению с которыми машины-гиганты в ущелье, ведущем в горы, казались крошками.

Олег пошевелил край изолирующей накидки. Его не оставляло ощущение того, что данван видит. Видит их всех. Невозможно не увидеть полторы тысячи человек, пусть и сколь угодно хорошо замаскированных. Невозможно. Так же невозможно, чтобы этот фрегат и был тем, который сжёг Йени Асма. Хотя Йерикка говорил, что это так и есть.