Она показала на пленников.
— Вот эти ребята представляют из себя полностью очищенный продукт генной мутации девятого или десятого поколения. Они напрочь лишены способности думать независимо. Им не понять, что это такое. Самостоятельность — чуждое для них понятие.
— Мы и не надеялись на то, что нам удастся убедить вас, — вмешался в монолог землянки ашреган. Его голос был по-прежнему ровен и спокоен. Казалось, он ничуть не был огорчен своей неудачей. — Ведь мы всего лишь простые солдаты. Мы могли предложить вам только искреннее видение нами ситуации. Мы кое-что слышали о вас, землянах. Знайте же, что ашреганы тоже вели на своей планете междоусобные войны. Это было давно. Все это безвозвратно ушло в историю. Теперь мы счастливы, ибо служим великой идее мира, великому Назначению.
— Ага, счастливы! — передразнила его в очередной раз Эчеваррия. — Вам по-другому и нельзя. А то явится ненаглядный амплитурчик и чуток подремонтирует ваши мозги!
— Невозможно познать счастье, сопротивляясь ему, — заметила пленница.
— Вы с порога отвергаете нашу теорию мира и радости. Это говорит только о том, что ваша раса еще не вполне созрела для того, чтобы осознать эту концепцию.
— О, концепцию счастья я как раз осознаю! — воскликнула капитан. — Одного не пойму: как можно быть счастливым с трепанированной башкой?! Пошли отсюда!
Она решительно взяла Уилла за руку и потянула к выходу. Он не стал сопротивляться.
— Запомните! — крикнул вдогонку ашреган. — Независимость бывает разная! Одно дело, когда вы независимы в рамках службы Назначению, а другое дело, когда вы независимы в убийствах во имя бессмысленной абстракции! — Голос пленника постепенно затихал, ибо композитор и капитан выходили из зоны действия транслятора. Последние слова до них донеслись уже едва слышно:
— Это нецивилизованно!
В коридоре Эчеваррия вопросительно посмотрела на Уилла.
— Ну, что скажешь?
— Не знаю… — неуверенно произнес он. — Их речь была осмысленнее, чем я ожидал. И потом… они так похожи на нас.
— Да, здорово смахивают. Параллельная эволюция какая-нибудь… Только мозги у них прочищены.
Уилл неуверенно покачал головой.
— Они не были похожими на зомби или роботов…
— В том-то и дело! В том-то и дело, что они вполне самостоятельны, как ты и я, — согласилась она. — Но когда речь заходит об этом их паршивом Назначении — начинается такое впечатление, что их способность мыслить независимо падает и становится похожей на прямую строчку кардиограммы мертвеца! Как только ты меняешь тему, они сразу снова становятся нормальными. Кстати, ты все-таки надумал глянуть на поле боя? Могу обеспечить тебя оружием. Посмотришь, как мы оттесним ашреганов и криголитов с гор к морю. Как только к нам поступит подкрепление, мы вообще уморим союзничков Амплитура. — Она конспиративно понизила голос. — Массуды все еще колеблются, а у нас уже давно кулаки чешутся. Майор говорит, что противнику давно уже надо надавать по заднице. Ты знаешь, как это сказать по-русски? Хоть бы здесь было несколько амплитуров, мы им тоже крепко дадим по заднице. Впрочем, у них и задниц-то нету. Волчья улыбка исказила черты ее красивого, хоть и немного потрепанного лица.
— После того, как мы покончим с клопами на Васарихе, перелетим на другую оспариваемую планету. На какую именно, не знаю. С’ваны не говорят. Но я знаю только одно: мы не собираемся сотнями лет топтаться на одном месте, как это делали массуды до нас.
Она ударила его раскрытой ладонью по спине. По-дружески, разумеется.
Однако он аж подскочил.
— А знаешь… Для композитора ты парень ничего. Раньше мне композиторы никогда не попадались. Если тебе вдруг позже станет скучно и захочется расслабиться в компании с хорошей девчонкой… Comprende? Наверно, приятно заниматься этим не за деньги.
— Я подумаю об этом, — было все, что он мог ответить, застигнутый врасплох ее предложением. — Мне о многом нужно будет подумать… Ж’хай хочет показать мне базу и…
— Понятно, — с этими словами она опять-таки по-дружески ударила его кулаком в бок. — Если я понадоблюсь, спроси у кого угодно. О’кей?
— О’кей.
— Хочешь кое-что покажу?
— Да… — настороженно проговорил Уилл. И подумал: «Что она еще выкинет?»
Она показала ему свою раскрытую ладонь. Она была маленькая, женская.
— Ну-ка глянь повнимательнее.
Она растопырила пальцы.
— Ничего не вижу, — чувствуя себя последним дураком, ответил он.
— Неужели ничего не замечаешь? Морщин нет.
Осознав, что это правда, он изумленно поднял брови.
Ее ладонь и в самом деле была совершенно гладкой, как щека ребенка.
— Со с’ванами хорошо советоваться, но когда речь заходит о практической помощи, всегда обращайся к гивистамам. Это ребята что надо. Если бы не были такими трусами, стали бы хорошими солдатами. Гляди, — она сделала отсечное движение по запястью руки в нескольких дюймах от ладони.
— Мне оторвало вот посюда. Ящерицы пообещали регенерировать ладонь, но сразу предупредили, что «линий жизни» больше не будет. Как и отпечатков пальцев. Они говорили, что врачи Амплитура сделали бы все так, что отпечатки пальцев остались бы. Амплитуры искуснее.
Она кивнула на восток.
— Если тебя пристрелят в бою… Разнесет в клочья, к примеру… Мы принесем тебя на базу к гивистамам, все кусочки, которые сможем найти. Они сошьют тебя заново. Будешь почти как новенький. Даже если будешь всю оставшуюся жизнь громыхать пластмассовыми внутренностями. Они здорово о нас заботятся здесь. Возможно, мы им не нравимся, но они о нас все равно заботятся.
Они взобрались в кабину небольшой транспортной машины.
— Как насчет с’ванов? Я полагал, что с’ванам нравится все и вся.
— Да, по крайней мере они так говорят. Лично я никогда не видела, чтоб коротышки не улыбались. Но о них сложно говорить что-либо определенно. Порой мне кажется, что они улыбаются всем подряд, потому что у них нет другого выбора. Трудно рассердиться на того, кто только и делает, что острит. Даже лепары могли бы прихлопнуть всех с’ванов одной ладошкой. — Она улыбнулась. — Кстати, знаешь, сколько требуется лепаров, чтобы принести в нашу комнату отдыха поднос с ужином?
— Нет, — машинально ответил Уилл.
— Один — чтобы нести сам поднос, второй — чтобы следить, как бы первый не съел все с подноса, и третий — чтобы следить за вторым.
Она рассмеялась.
— А мне нравятся лепары! — вдруг серьезно проговорил Уилл, обрывая ее смех.
— Эй, да ты не правильно меня понял. Они мне тоже нравятся. Они всем нашим нравятся. Хвосты готовы оборвать, лишь бы помочь чем-нибудь. Они какие-то тормозные, и вид у них глуповатый, но разве можно на это сердиться?
