досталась, и оно с жутким стоном тяжело поднялось на ноги. Возможно, какая-то часть сознания Бавотта еще оставалось в нем, сетуя теперь на свое рабство и скорую повторную гибель. Сеста встала на колени, кровь ручьем текла из пронзенного живота. Я поднял яйцерез Гальвы и подошел ближе.
– Посмотри на себя, вшивый сучонок! – сказала она. – У меня не осталось сил, а ты все прячешься и медлишь, как кастрированный раб, надеясь, что каменный человек сделает всю работу за тебя. Ты хоть посчитал, сколько раз я спасала твою никчемную жизнь? От разбойников. От гоблинов. Я убила твою любовницу, заморыш, и с большим удовольствием. Так ты будешь мне мстить, драный недомерок, или уступишь славу другим?
Мертвоножка еле слышно прошептала что-то на старогальтском, а потом сказала:
– Тогда дерись с ним в собственной шкуре, дохлая демоница.
Она махнула рукой, словно отбрасывая от себя что-то. Оставшиеся магические татуировки Сесты стекли с ее кожи, превратившись в черную лужицу на полу. Все до единой. Она попыталась подняться с колен, но не смогла. Каменный человек распался в груду щебня, глаза из ведьминого мха погасли. Пошатываясь, я подошел к Сесте, поднял яйцерез над головой, чтобы расколоть ей череп. Она даже не подняла руки. В первый раз я видел ее испуганной. Сеста стояла на коленях с простреленным животом и слезшей с кожи магией. Слишком ослабевшая, чтобы показать свою выучку. Она со свистом втягивала воздух, не в силах даже встать. Я опустил клинок и проговорил:
– Проваливай отсюда!
Но прежде чем Сеста сумела подняться на ноги, если она вообще была на это способна, Мирейя Аустримская, законная королева Испантии, отсекла ей голову.
Когда схватка закончилась, я отыскал Обормота. Он тихо мяукал в углу, испуганный как никогда. Я положил кота к себе на плечи, завернувшись в него, словно в шарф, и лишь после этого он замурлыкал. Наверное, почувствовал, что здесь ему ничто не грозит, маленький слепой глупышка. Я так и пошел с ним на плечах туда, где Мертвоножка и Мирейя ухаживали за Гальвой.
Даже представить себе не мог, что в мире существует такая сильная магия, способная восстановить разрушенное. Но именно это старая ведьма и проделала с искалеченной спантийкой. Я стащил с Гальвы кольчугу и отложил подальше, чтобы железо не ослабило заклинаний. Мертвоножка вылечила ее, и Гальва стала такой же, как прежде, а может быть, даже лучше. Ведьма велела мне выйти из пещеры и принести посох Гальвы, так и лежавший в траве возле дороги, на которой мы повстречались с великанами. Мертвоножка взяла лошадиный посох, а потом приказала мне сломать его о камень. Причем важно было сломать так, чтобы он мог потом снова сложиться. Для этого ведьма после короткого заклинания посолила посох, и он стал хрупким. Потом обмакнула сломанные концы в кровь и слюну Гальвы и без малого час что-то напевала над обломками, прежде чем соединить их снова. Уже без соли, но закрепив вином и моей кровью. Я был только рад поделиться ею. Гальва вскрикнула. Ведьма подняла посох выше, и спантийка тоже поднялась, словно марионетка на туго натянутых ниточках. Она казалась теперь бодрой и полной сил. Старая ведьма положила ладонь на слепой глаз Гальвы, вытянула из него яд, которым плюнула Сеста, и смахнула на землю, как будто отрава и не попадала в цель.
Этот глаз так навсегда и остался чуточку бледней другого.
Первым делом возвращенная к жизни птичья воительница подошла к безжизненному телу Йорбез.
– Ты нашла ее, – сказала она на спантийском и расцеловала Йорбез в обе щеки. – Спасибо тебе, госпожа моя. Скоро увидимся.
Я так и не понял, кого она назвала «госпожой» – Йорбез или Далгату, Костлявую. Мне всегда казалось, что поклоняющиеся Смерти притворяются или носят маску храбреца, если хотите, но эта женщина, похоже, и в самом деле радовалась, глядя на труп свой наставницы и подруги, на ее посиневшее из-за сломанной трахеи лицо. Ведь это означало, что сама Йорбез резвится сейчас где-то вместе со своей прекрасной госпожой, крылатым скелетом.
Никогда мне не понять этих спантийцев.
Я посмотрел на Мертвоножку и заметил, что ее волосы, еще сохранявшие пепельно-коричневый оттенок, когда она появилась здесь, теперь превратились в снежную бурю. Один глаз выпучился, и вообще вид у нее был нездоровый. Даже у такой могущественной ведьмы силы не беспредельны. Поворотное заклинание, каменные люди и исцеление Гальвы едва не погубили ее, и, если я не ошибся в своих подозрениях, вывести нас отсюда ей тоже обойдется недешево.
Великанша застонала от боли, и ведьма позаботилась и о ней, посыпав порошком из сумки Норригаль, который взбодрил Мисфу и затянул раны от слишком быстрого возвращения к обычному росту. Возможно, младшая ведьма приберегала порошок для своих раздробленных ног. Может быть, она боялась, что великанша убьет нас всех, как раздавила обессилевших воров. Или у нее просто не хватило сил, чтобы применить заклинание, настолько тяжело она была ранена. Мертвоножка отчасти ответила на мое любопытство.
– Это не даст ей умереть, – сказала ведьма. – Но не исцелит до такой степени, чтобы она нас всех перебила.
– А что стало с твоей… внучатой племянницей? – спросил я. – Она умерла?
Мертвоножка улыбнулась:
– Нет, пока я сама жива. А когда умру – хотелось бы, чтобы это случилось до возвращения в Бесснежный лес, – она создаст другую, моложе себя, а сама станет старшей.
– Но она…
– Снова там, где ты когда-то встретился с ней. Она жива и здорова, но ты не скоро увидишь ее, если увидишь вообще.
– Я вернусь к ней, – сказал я. – Так или иначе.
– Землею, водою… – начала Мертвоножка.
– Огнем или вороном, – закончил я.
– Тебе нужно спрятаться от Берущих. Возьми с собой эту книгу и найди способ перевести то, что в ней сказано. Ее содержимое разорвет твою Гильдию в клочья. Сделай это, чтобы искупить всю пролитую до сей поры кровь. Сделай это – и ты станешь достойным своего отца.
Обдумать возможный смысл последней фразы я не успел, потому что книга, словно поняв, что мы говорим о ней, вдруг шевельнулась и устремилась к выходу из пещеры. Я швырнул в нее камнем, и она замерла.
Гальва объяснила Мирейе, о чем говорила Мертвоножка, и королева что-то сказала в ответ.
Гальва попыталась возразить, но королева перебила ее, настаивая на своем. Воительница подошла ко мне, явно не слишком довольная новостями, которые принесла.
– Моя повелительница Мирейя велела мне отправиться с тобой, гальт. Охранять твою жизнь и следить за тем, чтобы ты правильно распорядился этой книгой.
