достать еще и из её разгрузки.
На вкус концентрат был отвратителен, превращаясь в некую безвкусную вязкую массу при пережёвывании с водой, но, не обращая на это внимания, я употребил одну полностью, осознав, что решив проблему с едой, я приобрёл проблему с водой. Но как говорится, будем решать проблемы по мере поступления. Сделав еще один глоток живца вместо воды, чтобы пропихнуть вязкую дрянь вовнутрь, еще через десять минут лежания я ощутил, что рьяное чувство сосущего желудка притупилось, и, сделав очередной укол спека, откинулся назад, наслаждаясь постепенно разливавшимся теплом, вытеснявшим боль.
Каждое следующее пробуждение было похоже на предыдущее — разжёвывание таблетки, запивание водой и очередная порция спека, дарующая мне спасительное забытьё. Правда, на третий раз я очнулся с желанием сделать под себя очередную лужу, но, поборов его, мне даже удалось отползти на карачках и обмочиться подальше от места, где я лежал. Я, конечно, попытался сделать попытку встать на ноги, но сразу понял тщетность этой затеи, смирившись с тем, что пока я могу лишь ползать.
Упаковка концентрата закончилась вместе с имевшимся у меня запасом воды, в очередной раз оставив у меня в голове зарубку о том, что, помимо аварийного рюкзака, я теперь даже в стабе буду ходить с заплечным. Обе проблемы пришлось решать сразу и самым простым было позаимствовать воду у Ки, все равно концентрат имеется только у неё. Проявить флягу с водой было весьма просто, а вот извлечение обеих пачек концентрата явно аукнется порванными карманами на разгрузке Ки, вот только меня сейчас это совершенно не беспокоит.
К тому моменту, когда закончилась вода во фляге, что я позаимствовал у напарницы, также израсходовались обе пачки концентрата, дрянь еще та, но своё дело делает, я даже решил, что прикуплю еще у продавца с десяток упаковок для себя. Спек также делал своё дело, правый глаз, конечно, не восстановился, как и выломанный кусок глазницы, но боль, даже если я вставал на ноги, была уже весьма терпимой, не выбивавшей из головы все мысли. Воспользовавшись этим, я изъял у всех, кто попал под купол, имевшиеся у них фляги, став обладателем еще примерно двух с небольшим литров воды. Вот и все, это именно тот лимит, на который я мог рассчитывать, да и спек, имевшийся в переднем рюкзаке, подходил к концу, даже с учётом того, что я уменьшил дозы для экономии. Последний оставшийся шприц я приберег для Ки, так как не уверен, что смогу её всю дорогу нести призраком, а следовательно, спек ей жизненно необходим.
Уже на исходе запасов воды я стал чувствовать себя весьма сносно, не сказать, что хорошо, меня по-прежнему шатало, но сил для опроса стрелка у меня хватит. Придумывать что-то новое я не стал, подобрав две опустошённые фляги и разместив их чуть повыше локтей стрелка, переместил их в другое пространство, а пару пустых шприцов расположил в его коленных суставах. Вот теперь он не сможет что-то предпринять и попытаться убежать у него тоже не получится. Перед тем как проявить жертву, я снял с его уже убитого напарника ремень, не стараясь сделать это аккуратно, будет, чем ему перевязать одну культю, для второй сниму ремень с него, когда проявлю.
Гансслайтер проявился феерично, еще не успев понять, что с ним происходит. Обе его руки с омерзительным чавканьем начали отделяться от предплечий, одна отлетела полностью, а вторая повисла на ошметках жил. Не успев ничего понять, он лишь зажмурился, как и я, от брызг крови, как тут же у него начали подворачиваться ноги, но, упав на дорогу, вопреки моим ожиданиям он не издал ни звука, лишь начав таращиться на мотавшуюся часть руки, по-прежнему сжимавшую пистолет.
Я же, не став медлить, схватился за пистолет, рывком закончив то, что не доделало замещение, и оторванная конечность, глухо стукнув стволом о землю, оказалась рядом со стрелком, в то время как на его культе уже затягивался ремень его напарника. Пинок в грудь отправил осевшего ублюдка на спину, а я поспешно снял ремень с него самого, принявшись перетягивать вторую культю, вот тут-то он и забился, начав издавать истошные вопли. Закончив дело, я подождал немного, заодно высвободив из оторванной конечности внушительный ствол, красовавшийся надписью «пустынный орёл», выщелкнул магазин, проверив остаток патронов, и отложил его в сторону. Интересно, каким образом он умудрился пронести ствол во второе кольцо стаба?
Орущего и матерящегося стрелка я обыскал, найдя у него весьма удивительный набор, состоявший из двух черных жемчужин, шприца хорошего спека и початого низкосортного. Хороший спек занял своё место в футляре рядом с тем, что я отложил для Ки, а почти кубик хренового я вколол брыкавшемуся у меня в ногах стрелку. Пришлось еще несколько минут слушать его затихавшие вопли, пока доза не дала нужный эффект и вместо матерной брани на двух языках вперемешку со стенаниями я не услышал от него вполне осмысленную фразу.
— Пощади. — Выдавил он, переведя взгляд с одной из своих культей на меня.
— А ты пощадил? — вернул я ему вопрос, указав на замершую в прыжке Ки, которую из своей позиции он никак не мог видеть.
— Это просто работа, — как можно спокойнее, пересиливая себя, сказал он.
— Да, и ты знал, на что шёл, — ответил я также спокойно и холодно, не выражая никаких эмоций. — Сейчас у тебя есть всего два пути, сдохнуть или умереть, по какому ты пойдёшь, мне без разницы, времени у меня много.
— В чем разница, — резко спросил он, — если смерть в обоих случаях?
— Большая, в первом случае я буду тебя живьём резать и поедать, ты мог заметить, что после работы твоего друга мне требуется время на регенерацию, и если живец я достать могу, — я указал ему на валяющееся почти рядом с ним всевозможные фляжки, — то вот с пищей у меня как-то не задалось. — На его лице отразился непонятный ужас, по всей видимости, даже для него перспектива такой смерти была слишком ужасной, но я не планировал останавливать свой блеф на этом. — Убивать тебя и разделывать не вариант, мясо быстро испортится, а так ты поработаешь как живой холодильник, да и при твоём нежелании общаться со мной зажаривать мясо на спиртовке я буду, пока оно будет на тебе. Заодно и кровотечение пресекать буду.
— А во втором ты меня просто кончишь? — видимо, не выдержав представленной ему перспективы, прервал он мой монолог.
— Возможно, даже это вколю, — я продемонстрировал ему шприц с остатками грязного спека.
Сложившаяся пауза начала
