Пролетая сквозь море огня, что разлилось по кухне, Кобылин вскинул руки, защищая лицо. Пламя лизнуло куртку, пахнуло гарью, волосы на голове затрещали, готовые вспыхнуть в любой миг… Но Алексей уже выскочил из огня, оттолкнулся от пола и нырнул в разбитое окно, выставив перед собой руки.
Он вылетел из окна в дыму и пламени, подобно метеору. Остатки стекла летели следом, как шлейф из сияющих бриллиантов, куртка дымилась, а обожженные волосы стояли дыбом. Он – летел.
Кобылин увидел оборотня, едва только покинул окно. Тот стоял на дорожке под окном, видимо, готовясь бросить следующую гранату. Увидев летящего охотника, оборотень – молодой длинноволосый парень, похожий на спаниеля, – успел лишь открыть рот. Алексей выстрелил из «беретты» точно в правый глаз оборотня и даже успел второй раз спустить курок, уже в упор, падая с неба на мертвое тело.
От второго выстрела голова оборотня разлетелась на куски, его тело повалилось наземь, а сверху, словно коршун на добычу, на оборотня хлопнулся Кобылин. Тут же перекатился в сторону, сел на задницу, прямо в сугроб, и, не теряя времени, вскинул дробовик.
Тень, выскочившая из подъезда, получила заряд картечи прямо в грудь. Удар отшвырнул оборотня назад, к подъезду. Ударившись спиной о дверь, оборотень замешкался на миг, пытаясь восстановить равновесие, и Кобылин дважды выстрелил из пистолета – точно в голову. Оборотень повалился навзничь, цепляясь когтями за дверь. На миг Алексею показалось, что тот удержится, но оборотень все же упал, оставив на двери глубокие царапины. Он провалился в темноту подъезда так, что наружу торчали только ноги в начищенных до блеска ботинках. Ноги еще подергивались, но Кобылин уже загнал в ствол дробовика новый патрон и теперь сидел на снегу, поводя своим оружием из стороны в сторону, выцеливая в темноте подозрительные тени.
Двор хранил молчание. Ни окриков недовольных шумом соседей, ни угроз немедленно позвонить в милицию… После двух взрывов и перестрелки двор затаился, в ужасе ожидая продолжения. Даже автомобильные сигнализации, что выли при каждом сильном порыве ветра, молчали.
Кобылин медленно поднялся на ноги, все еще не опуская оружия. Он знал, что на него сейчас смотрят десятки, если не сотни глаз. Но среди них не было звериных, в этом он был уверен. Оборотней было всего лишь двое. В прошлый раз он уложил троих. Значит, вот почему они решили взять его измором – их было мало. Но откуда они узнали, где он живет… Алексей нахмурился – ответ был проще пареной репы. Конечно, проследили. Причем сегодня. Наверно, от самого дома Тимура.
При мысли о доме Кобылин взглянул на свой собственный. Из окон вырывались багровые отсветы пламени – огненная жижа растеклась по полу и медленно выгрызала квартиру изнутри. С минуты на минуту начнется настоящий пожар, и тогда соседи очнутся от оцепенения, забьют тревогу. Пожар – он похуже бандитских разборок будет. Но что делать? Квартиры больше нет. Да и сюда опасно возвращаться. Куда идти, что делать?
Кобылин медленно опустил оружие. Спрятал дробовик, сунул за пояс «беретту», которую нужно было перезарядить. И в тот же миг в кармане шевельнулся телефон. Потом забился пойманной в сеть рыбой. Не веря самому себе, Алексей судорожно выудил из кармана черную коробочку, с которой никогда не расставался, откинул крышечку.
На экране красовался конвертик, свидетельствующий о том, что пришло текстовое сообщение. Дрожащими пальцами Кобылин нажал нужную кнопку и впился глазами в черные буквы. Это был адрес. Всего лишь несколько строчек, ни о чем не говоривших Алексею. Но отправитель – Два Нуля, подпись – ноль. Кобылин почувствовал, как обгоревшие на затылке волосы становятся дыбом. Полный сбор. Общая тревога – этот код он знал, хотя никогда не сталкивался с такой ситуацией. Значит, дела идут настолько плохо, что сигнал разослали всем, даже тем, кто формально не числился в конторе. Этот тревожный сигнал принял даже отключенный телефон Кобылина. Спасите наши души…
Над головой с треском распахнулось окно, до Кобылина донесся сдавленный спор мужчины и женщины. Заскрипела дверь соседнего подъезда. Одна из машин робко взвизгнула сигнализацией, словно вопрошая – ну теперь-то можно? Мелкие зверьки, спрятавшиеся в норы при виде хищника, осмелели. Еще немного и – загомонят, выбегут толпой на улицу, заохают, заахают, закудахтают…
Кобылин резко сунул телефон в карман и, развернувшись, зашагал через темный двор – к шоссе.
У него не было выбора. Охотник не мог не ответить на просьбу о помощи.
* * *
В два часа ночи шоссе было довольно оживленным, но никто не торопился брать попутчика, пытавшегося остановить машину – в такое время брать пассажиров отважится не всякий. Такси удалось тормознуть лишь одно – бурые от грязи «Жигули»-«шестерку» с шашечками на негорящем фонаре. Других, как назло, на дороге не было, а Кобылин торопился.
Когда «шестерка» притормозила у тротуара, Алексей без лишних слов забрался в салон и, даже не спрашивая цену, назвал адрес.
Водила – носатый и чернявый кавказец, словно вышедший из анекдотов, – бодро стартовал, едва не рассыпав внутренности своего железного «коня» по асфальту.
Уже тронувшись с места, начал говорить о цене с таким акцентом, что Алексей едва его понимал. Но тут же согласился на все: в кармане рядом с документами всегда лежала пачка денег – на операции порой они значили не меньше, чем пистолет. От попыток завязать разговор Кобылин отмахнулся, он думал только о том, что ждет впереди.
Назад дороги не было. Квартира засвечена и разгромлена. Никто не поддержит и никто не поможет, да и загадывать, что будет потом, рановато. Сначала надо разобраться с тем, что происходит. Кобылин не сомневался – оборотни таки начали войну. И теперь вопрос стоял так: кто – кого. Алексей, успевший немного нахвататься опыта за время ночных дежурств, понимал: им противостоят вовсе не все оборотни города, а всего лишь одна активная группа, не такая уж большая. Если бы против охотников вышла разом вся городская нечисть, контора не продержалась бы и пяти минут. Но это означало бы открытую войну на уничтожение, а этого не хотели ни нечисть, ни люди. Многочисленные оборотни, упыри и другие, у кого было хоть немного мозгов в черепушке, понимали всю опасность сосуществования. Подземники были не единственными, кто хотел жить своей жизнью, – многие вампиры и старшие оборотни тоже неплохо устроились в этой жизни и не хотели рисковать своим положением. К охотникам они относились, как к неизбежному злу, и старались не попадаться им на пути. Охотники, как санитары каменных джунглей, вычищали тех, кто проявлял излишнюю активность. Но этот раз, пожалуй, среди нечисти нашлись те, кто решил, что излишнюю активность проявляют как раз охотники, сбившиеся в стаю. Отчаянные головы, которым нипочем мнение других, найдутся всегда и везде. На этот раз, видимо, настал черед оборотней. Все недовольные собрались в стаю и напали.
