В глазах Кима мелькнуло сомнение.
– Господин адмирал, для поступления в академию необходима немалая выслуга, к тому же там существует возрастной ценз, до которого мне еще восемь лет.
– Эти ограничения не являются обязательными; они могут быть не приняты во внимание, если у соискателя имеются особые заслуги, и он подтвердит на специальной комиссии свою компетентность. Заслуги у тебя есть, а компетентность ты уже доказал, что, я думаю, не помешает тебе снова продемонстрировать ее перед представительной комиссией. – Тец увидел сомнение Кима и добавил: – Не скрою: появление слушателя академии, не отвечающего возрастному цензу, вызовет много вопросов, которые принесут большие проблемы в учебе. Более того, тебе постоянно придется доказывать, что это вовсе не случайность. То, что может проститься многим, тебе не простят никогда. Но ты можешь и должен это сделать.
– Господин адмирал, а может, мне все же не торопиться, ведь многие могут воспринять мое появление в академии как оскорбление?
– Ты можешь и подождать, а вот флот ждать не может. Вопросы квалифицированных кадров всегда стояли достаточно остро, а теперь, когда масштабы конфликта непрерывно расширяются, флот как никогда нуждается в «молодых, действительно талантливых офицерах, которые легко берут на себя всю полноту ответственности, чего явно не хватает нашему флоту». Да, ты мне не напомнишь, чьи это слова?
– Это я по молодости и глупости сказал, господин адмирал.
Тец махнул рукой:
– Да ладно тебе. Подхалима из тебя никогда не получится, лучше даже не начинай осваивать подобные премудрости, это привилегия тупых и слабых духом. В общем, так. Приказ и сопроводительную я подготовил, рекомендации Павода у меня уже есть, так что это не только моя блажь. Скоро в штаб объединенных миров направляется курьер, отбываешь с ним, на сворачивание своих дел у тебя одни сутки. Впрочем, ты можешь и отказаться, здесь тебя ждет блестящее будущее. – И, глядя на удивленного Кима, продолжил: – Да-да. Я в курсе о сделанных тебе предложениях принять гражданство Аффена, так же как и знаю о твоем отказе. Выбор твой одобряю: почивать на лаврах весьма утомительно и ужасно неинтересно. И еще, вчера на досуге я посмотрел твои лекции. Конечно, из-за трудности автоматического перевода трудно давать оценку качеству преподавания, но мне понравился третий курс. Я пока еще не разобрался в методе оценки эффективности применения тактических схем, но, насколько я понял, это работает, и работает эффективно, особенно при многоходовых операциях. Я что-то не припомню такого в академической программе, откуда взял?
– Это сразу из нескольких источников. Гильян, Кубер, Де Кольц и обобщение по динамической модели Сараса.
– Сарас. Что-то не припомню. Это кто?
– А он к флоту отношения не имеет. Он математик, его решения, относящиеся к неустойчивым динамическим моделям, применяются в основном в чисто научных целях. Практическое применение его работ произошло совсем недавно, когда он смог внедрить в свои модели таблицу ограничительных параметров, позволяющих до приемлемого уровня снизить количество решений. В одном из научных журналов он предложил частный случай решения своих моделей, которые очень хорошо подошли для оценки тактических схем. Весовые коэффициенты я взял из работ Гильяна и Кубера, а вот ограничительные параметры подробно прописаны в работах Де Кольца.
У Теца вытянулось лицо. Только что ему показали, что он безнадежно отстал от военной науки, а ведь он считал себя весьма прогрессивным представителем Объединенного штаба, и теперь его высокое самомнение рассыпалось в прах.
«Черт знает что! – с досадой рассуждал он. – Видимо, придется снова пройти восстановительную терапию да засесть за учебу, а не то сожрут и костей не оставят. А что же мои аналитики-то прокололись? Тут, можно сказать, прорыв в военной науке, а они ни сном ни духом. Вернусь – задам им жару, пусть встрепенутся маленько. Но парень-то, это какой же у него кругозор – углядеть такое? Надо мою сопроводительную дополнить. Нет, не зря ему обещают золотые горы в этом мире, ох не зря, хоть и не могут они его оценить в полной мере, но чувствуют, что он им просто необходим. Но нам тоже такие нужны и нисколько не меньше, чем им. Так что надо ускорить его отправку в Содружество, хоть он и отказался от гражданства, однако, чем черт не шутит, вдруг все-таки согласится». А вслух сказал;
– Хорошо. Понятно. Ты мне все-таки опиши подробно этот метод, надо в нем разобраться. Пока свободен.
По окончании отпуска Ким явился в Объединенный штаб Содружества. Он не строил особых иллюзий относительно возможности поступления в академию. Адмирал Тец, несомненно, имел большой авторитет, но достаточно ли будет этого авторитета – вот в этом Ким как-то сомневался. В штабе к нему отнеслись относительно благожелательно, по крайней мере, не натягивали на лицо фальшивую дежурную улыбку, но в остальном все, с кем ему приходилось встречаться, предпочитали не распространяться о своем отношении к его желанию поступить в академию. Ему определили перечень дисциплин, по которым он должен будет ответить перед представительной комиссией, собирающейся каждые полгода для пополнения слушателей, и отправили устраиваться в пансионат при академии. Условия в пансионате были скромными, но с необходимым количеством удобств, достаточных для самостоятельной подготовки, а для более качественной организации подготовительного процесса определили большой штат консультантов по всем дисциплинам.
Устроившись, Ким направился в санчасть для прохождения медицинских тестов: будущие слушатели академии должны были иметь отменное здоровье, а вечером, по здешней традиции, отправился в малый зал пансионата, где каждый абитуриент должен был предстать для знакомства.
Когда Ким зашел в зал, все находящиеся там офицеры уставились на него, и ему стало неуютно от такого внимания.
– Разрешите? Старший лейтенант Ким Томов, прибыл для поступления в академию флота.
Навстречу поднялся представительный майор:
– Здравствуйте, господин старший лейтенант, не обращайте на нас внимания, вы выглядите очень молодо для слушателя академии, и мы, грешным делом, подумали, что вы один из адъютантов. Проходите сюда, садитесь.
Ким занял предложенное место и вопросительно взглянул на майора, тот едва заметно кивнул:
– Вас, наверное, ознакомили с одной из наших традиций, корни ее уходят в глубокую древность, мы не знаем обстоятельств ее рождения, но считаем, что она необходима. Поступление в академию связано с определенными трудностями, и далеко не каждый может соответствовать тем требованиям, которые установлены для будущих слушателей. То, что вас допустили до вступительных процедур, уже само по себе признание ваших заслуг и таланта, поэтому, к каким бы выводам ни пришла приемная комиссия, надо помнить об этом и в случае неудачи просто понять, что кто-то оказался на сегодня подготовлен лучше вас. Возможно, в будущем фортуна будет к вам более благосклонна, а личные знакомства помогут легче перенести неудачу.
