Черт!
Я обернулась, сидя на руцике, и посмотрела на Элдрина.
— Нам надо остановиться!
В ответ отец Эльтора улыбнулся. Вероятно, он решил, что меня попросту укачало.
— Нет! Со мной все в порядке, — пояснила я. — Но нам действительно надо остановиться.
Я повернулась и постучала кулаком по шейному гребню животного. Но динозавр и не думал реагировать. С таким же успехом я могла сойти за муху у него на спине. Кое-кто из абаджей бросил на меня взгляд, и я уловила их недоумение: мол, с какой это стати я так запаниковала, хотя накануне ехала верхом без всяких проблем. Но мне на мозг что-то давило, словно кто-то стучался в дверь и колебался, входить без разрешения или не входить. Я же не знала, как это разрешение дать. Ощущала я и Элдрина и тоже терялась в догадках, как его «пригласить».
Я обшарила взглядом наш караван. Эльтор ушел далеко вперед, он гнал своего руцика как безумный. Я сосредоточилась, но двери его сознания оказались наглухо закрыты. У Кайлов это считалось своего рода правилом хорошего тона и одновременно защитным механизмом. Кроме того, он ускакал далеко вперед, поэтому мы были не в состоянии поддерживать тот тесный мысленный контакт, какой обычно бывал между нами. Один из ездоков что-то выкрикнул, и мгновение спустя я поняла почему: прямо посреди пустыни, сверкая хромированными шпилями, высился город. Нет, не руины, а именно город. Современный человеческий улей из керамики, металла, плексигласа. Он прямо-таки сиял в лучах бронзово-золотистого солнца. Это был Сент-Парваль. А в нем — космопорт.
— Нет! — крикнула я.
Элдрин уперся лбом мне в спину, и ощущение, что кто-то просится ко мне в сознание, только усилилось. Я нарисовала мысленную картину: мраморная комната, где мы в первый раз угодили в лапы к наемникам, Эльтор, сидящий в углу со связанными руками, и над ним фигура Рагнара Бладмарка. Лицо адмирала искажено гневом — он говорит Эльтору, что больше никогда не склонит голову перед его семьей.
Элдрин издал какой-то сдавленный звук, затем что-то крикнул на иотическом. Чуть погодя Эльтор и его свита остановились и повернули своих скакунов в нашу сторону. Элдрин пробежал пальцами по гребню руцика, словно пианист по клавишам рояля. Животное снова взяло с места — только в обратную сторону, прочь от Сент-Парваля.
Абаджи застыли у своих скакунов словно статуи. Над горизонтом повисло какое-то раздувшееся оранжево-красное солнце. Вокруг нас гигантскими песчаными волнами простирались барханы. Я сидела вместе с Эльтором и его отцом на развалившейся каменной скамье у источника, который вот уже несколько столетий не видел и капли воды. В нескольких ярдах от нас среди песка возвышалась одинокая пирамида. В косых лучах заходящего солнца ее грани отливали красным.
Отец Эльтора заговорил на иотическом, делая паузы, чтобы Эльтор переводил.
— Я рассказал Рагнару все, — произнес он. — Это он послал корабли Имперских Космических Сил. Сейчас они за пределами системы, ждут разрешения войти. Рагнар приказал мне оставаться на корабле.
Элдрин дотронулся до плеча сына и что-то сказал, но что — Эльтор не стал переводить. Однако я поняла. Ему надо было убедиться, что его сыну ничего не грозит.
— Рагнар хорошо сыграл свою роль, — продолжал Элдрин. — Он сказал мне и твоей матери, что опасается предательства как со стороны Имперских Космических Сил, так и со стороны абаджей. Он настоятельно советовал нам молчать о его причастности, если мы не хотим, чтобы заговорщики узнали, что он пытается сорвать их планы. Вот почему я не сказал абаджам, что Рагнар тоже на корабле. — Элдрин покачал головой. — Эх, как мы ему верили!
— Но откуда вам было знать! — Эльтор заговорил сначала на иотическом, затем по-английски. — К тому времени, как о предательстве Рагнара стало известно, наемники уже отняли Джаг. Во время перелета сюда я был без сознания, Тина тоже и лишь изредка приходила в себя. — Эльтор покачал головой. — Стоило нам с Тиной ступить на тот корабль, Рагнар бы моментально нас изолировал и подстроил нападение со стороны купцов. Он постарался бы избавиться от нас, чтобы мы не успели никому рассказать о его роли в заговоре. — Эльтор посмотрел на отца. — Теперь и ты в курсе. Значит, он будет вынужден избавиться и от тебя.
В то же мгновение из сознания Элдрина вырвалась мощная волна эмоций, порожденная воспоминаниями пятидесятилетней давности, — слегка притупившимися от времени, но все еще яркими. В них было многое — и страх, и гнев, и чувство омерзения. Я вспомнила, что мне рассказала Минь о том, как во время последней войны отец Элдрина попал в плен к купцам.
Но на слова Элдрин оказался скуп.
— Рагнар бессилен довести задуманное до конца. Слишком многим известно о том, где мы. Допустим, команда одного из кораблей и преданна ему, однако сомневаюсь, чтобы весь флот без исключения пошел за Рагнаром.
— Тогда у нас тем более есть основания опасаться его, — возразил Эльтор, — ведь Рагнар загнан в угол.
— Но он ничего не может сделать.
— Ты уверен? — резко бросил ему Эльтор и перевел мне свои слова. — Отец, ты непревзойденный бард. Но военную стратегию оставь мне.
Элдрин мгновенно напрягся, и я догадалась об истинных словах его сына: «Отец, что понимает исполнитель народных баллад в современной военной стратегии? Ровным счетом ничего».
Так я впервые стала свидетельницей трений между отцом и сыном. Постепенно я поняла, что этот недостаток сыновнего уважения был заложен и тщательно поддерживался в Эльторе не кем иным, как Рагнаром Бладмарком. Раны, конечно, постепенно затянулись, особенно после того, когда стало понятно, как ловко манипулировал Бладмарк своим воспитанником, с каким коварством вгонял клин в отношения отца и сына. С другой стороны, это еще раз свидетельствует о том, что, несмотря на многолетние интриги и пакости со стороны «лучшего друга семьи», Эльтору и его отцу удалось сохранить друг к другу теплые чувства.
— Найдется добрая сотня способов, чтобы купцы сумели схватить нас, — продолжил Эльтор.
— Этого мало, — не согласился Элдрин. — Абаджи ведь тоже в курсе.
Эльтор поморщился.
— Если купцы прорвутся сквозь систему обороны и откроют огонь по планете, то, боюсь, не останется никаких свидетелей, способных поведать правду о происшедшем.
— Но они не прорвутся, — заявил Элдрин. — И с какой стати им уничтожать Рейликон? Ведь тем самым они только запятнают себя. Превратятся в агрессоров.
— Без посторонней помощи — нет, согласен. В одиночку им нас не одолеть. Но в том-то и дело, что у них есть помощник. В лице адмирала Имперских Космических Сил. К тому же, отец, не забывай, что и Рейликон запятнал себя недружественным актом. Ведь абаджи отказались сдать нас имперскому командованию.
