— Вы сами слышали, куда он велел его засунуть. Хорошо запомнили, или повторить?
— Сэр, — ровным голосом проговорил старпом. В отличие от взбешённого вице-адмирала он сохранял выдержку и хладнокоровие. — Координационный Совет Федерации рассмотрит все аспекты дела, и факс, я уверен, сыграет важную роль. Учения закончились, эскадре пора возвращаться на базу. Я и капитаны кораблей ждём вашего приказа.
— Сеймур, вы сами всё хорошо слышали: я отстранён от командования дредноутом и армадой, — вздохнул Сарасота и вернулся в капитанское кресло.
— Для меня, как и для других, вы по-прежнему командуете флотом, — старший помощник отсалютовал, звонко прищёлкнув каблуками. — Армада ждёт вашего приказа, сэр!
Капитан поднял голову, посмотрел на старпома. Тот показал на широкий пульт, за которым операторы контролировали работу корабельных систем, кивнул в сторону селектора. Сарасота помедлил ещё немного, словно собирался с силами, рывком встал, одёрнул мундир. Твёрдым шагом подошёл к связисту и когда тот сделал отмашку, склонился над микрофоном:
— Приказываю флоту закончить учения. Всем кораблям вернуться на базу. Разбор учений по возвращении к пункту постоянной дислокации эскадры. Приказ подписан сего числа вице-адмиралом Йокогиро Сарасотой.
Едва громада «Тирпица» причалила к орбитальному пирсу, Сарасота сложил с себя полномочия и первым же рейсом отправился на планету. Полгода он прожил в постоянном ожидании. Однажды, промозглым осенним днём, нарочный доставил в номер большой казённого вида конверт, по старинке скреплённый сургучными печатями. Расписавшись в бланке доставки, Йокогиро дождался, когда уйдёт посыльный, вскрыл дрожащими руками пакет и вынул из него ослепительно белый лист покрытой слоем нанополимера бумаги с гербовой печатью.
Неожиданно навернулись слёзы. Ровные строчки заплясали перед глазами, а буквы расплылись, не давая вникнуть в суть текста. Бывший вице-адмирал закусил до боли нижнюю губу и начал читать уведомление:
«Высший Координационный Совет Федерации рассмотрел материалы дела по инциденту, имевшему место во время испытаний секретного оружия.
В ходе расследования комиссия установила: подпространственный корабль «Курасава» погиб ввиду нелепого стечения обстоятельств. Вины вице-адмирала Сарасоты в произошедшем нет.
Высший Координационный Совет Федерации, разобравшись во всех обстоятельствах дела, постановил:
1. Вице-адмирала Сарасоту восстановить во всех правах, званиях и должностях в отмену предыдущих распоряжений главнокомандующего флотом;
2. Командующего военно-космическими силами Федерации адмирала Боу отправить в отставку по состоянию здоровья;
3. Вице-адмиралу Сарасоте немедленно приступить к исполнению обязанностей на дредноуте «Тирпиц Великий»;
4. Дредноут передать Агентству Галактической Безопасности, в связи с производственной необходимостью.
Постановление вступает в законную силу с момента подписания всеми членами ВКС и не подлежит пересмотру».
Йокогиро прочитал так долго ожидаемое им решение. Осознав, что его оправдали, обессилено опустился в кресло. Письмо выпало из ослабевшей руки и плавно скользнуло под кровать.
Спустя три года с начала событий. Седьмой галактический сектор. Планета Низебул.
По улицам Генусбурга ехал представительский лимузин в сопровождении полицейских мотоциклистов. Распугивая пешеходов и автомобили громкими звуками сирен, кортеж мчался в сторону двадцатиэтажного отеля «Плаза». Его новым собственником не так давно стал Витторио Ди Чинелло, сумма сделки не разглашалась, но в городе поговаривали, будто прежние хозяева получили за гостиницу почти пятьсот миллионов лардо.
В просторном салоне автомобиля, удобно развалившись на заднем сиденье, восседал сам мистер Ди, направляясь на видеоконференцию с посетившим его три года назад неким Честером Фишерманом.
По этому случаю Витторио облачился в самый лучший костюм. Коротая время в пути, он анализировал результаты совместной деятельности с таинственным гостем, пытаясь понять, чего она принесла ему больше: пользы или вреда.
За время тесного сотрудничества бывший мафиози устранил всех конкурентов, стал полновластным хозяином Низебула и создал крупное производство наркотиков, получая на нём баснословные барыши.
Несомненно, это положительные моменты. Но у этого благополучия была и обратная сторона: хозяин требовал всё больше и больше денег.
Ди Чинелло так и не знал, ради каких целей патрон основал наркокартель. Поначалу его сильно терзало любопытство, он даже всерьёз подумывал обратиться к людям, способным добыть любую информацию за деньги, но излишнее рвение в подобных делах плохо заканчивалось для тех, кто хотел много знать. Ещё до смерти дона Педро он сам не раз отправлял группы чистильщиков на разборки с любителями чужих тайн. После этих визитов полиция часто находила изуродованные до неузнаваемости тела с вырванными языками, отрезанными пальцами, раздробленными костями и суставами. Здраво поразмыслив, Витторио отказался от задуманного и похоронил надежду когда-нибудь узнать истинные намерения таинственного покровителя.
Вдоволь покрутившись по городу, кортеж остановился напротив парадного крыльца. Передняя дверь лимузина распахнулась, из прохладного салона вышел телохранитель в темном костюме, ослепительно белой рубашке и тупоносых ботинках. К его уху тянулся тонкий спиральный проводок, а пиджак с левой стороны сильно оттопыривался не в силах скрыть тяжёлый пистолет в наплечной кобуре.
Окинув профессиональным взглядом окна отеля и прилегающую к нему территорию с кучками зевак, он что-то сказал в рукав и щёлкнул замком задней двери.
Ди Чинелло покинул машину. Не оглядываясь на приветственно зашумевших людей, поднялся по мраморным ступеням. Швейцар в расшитой фальшивым золотом форме открыл помпезную дверь, согнулся в почтительном поклоне с вытянутой рукой.
Хозяин гостиницы скользнул взглядом по согбенной фигуре, сделал замысловатый жест и вошёл в холл. Телохранитель тотчас подскочил к швейцару, снизу вверх врезал кулаком, добавил коленом в лицо.
Привратник с воем скатился с лестницы, распластался на площади, широко раскинув руки, будто хотел обнять её всю целиком. Охранник несколько раз саданул ему по рёбрам. Каждый удар он сопровождал злобными выкриками на выдохе, слуга же напротив жалобно поскуливал и пытался хоть как-то закрыться.
Пока на улице били швейцара, Витторио пересёк обширный холл с огромной люстрой на потолке и пальмами в дубовых кадках возле диванов. Большая часть белоснежных сидений была занята постояльцами, пустыми остались те, на которые из окон падали жёлтые полосы света. Здесь кожа обивки так нагрелась, что приглядевшись можно было различить струящиеся потоки тёплого воздуха. Они волнами поднимались к потолку и плавали там широкими слоями.
