Вдруг Эндфилду захотелось забыть все, сжечь на заднем дворе микрокассету, крутить любовь с Никой, дружить со всякими Юриями из СБ. Ведь Сопротивление было для него просто игрой. Он попал случайно, не по зову сердца, не по убеждению, а так, по глупости. Теперь праздник жизни не для него. Теперь СБ наблюдает за ним, ожидая, когда он выдаст себя словом или делом. Тогда в небе засвистят штурмовики с группой захвата и горячие парни в масках убьют его во славу спокойствия Службы.
Капитан услышал свист. Будто подслушав его мысли, сюда летели военные машины. Эндфилд остановил вялотекущий, расслабленный бред, проплывающий в голове, готовясь к бою. Он обмотался полотенцем, накинул ремень с кобурой на плечо. Выскочив из ванной, он увидел, как перед домом опустились два военных гравилета: эсбэшный «Стриж» и, как ни странно, «Мотылек» — штурмовая машина Черного Патруля. Они дали десять длинных гудков, потом из «Мотылька» вылез синемундирный нижний чин, погрузился во второй аппарат, который без промедления улетел. Нет, на арест это явно не похоже. Загудел сигнал телефона. Капитан бросил пистолет в кресло, нажал клавишу ответа. На экране был Юрий.
— Хорош… — сказал тот. — Извини, что вытащил тебя из ванной.
— Что-нибудь случилось?
— Я решил твою транспортную проблему. Долго думал, что тебе подобрать, и пришел к выводу, что лучшая машина — это знакомая машина. Пушек и ракетопускателей нет, но полевые генераторы, реакторы и двигатели родные. Можешь пользоваться ею все время, пока ты здесь, правда, должен будешь заплатить в кассу гаража Службы сумму из расчета 550 кредитов за месяц. Ключи в машине, документы на твое имя там же. Можешь меня не благодарить, не люблю быть должником.
— Спасибо, — Эндфилда помимо воли заполнило теплое чувство благодарности к этому человеку.
— Ну что ты, — сказал Юрий и отключился. Потом Джек слетал в магазин и приобрел три чемодана необходимого для жизни гражданского барахла. Купил у регистратора корзину фруктов, ответил на звонок незнакомой блондинки, которая предложила ему свои секс-услуги. Уселся у открытого окна, слушая, как внизу в ресторане грохочет музыка, жуя немытые сливы и яблоки, наслаждаясь бесконечным закатом на далекой от войны мирной планете, которая давно забыла кровь, смерть и выстрелы пушек вражеских кораблей.
Глава 3
ТЕМНОЕ КИПЕНИЕ ЖИЗНИ
Доктор Шиндлер, плотный и румяный жизнерадостный толстяк, вошел в столовую. Одновременно раздался отдаленный грохот взрыва. Толчок бросил Шиндлера обратно. Со столов попадала посуда. Доктор ухватился за косяк, потом, восстановив равновесие, прошел мимо невозмутимо обедающих пилотов к столику, где сидел Джек.
— Не помешаю?
— Присаживайтесь, доктор. — Капитан поднял глаза, глядя, как Шиндлер укладывает на свободный стул средних размеров коробку.
— Что это?
— Бомба, молодой человек, — ответил доктор и улыбнулся. В этот момент станцию снова качнуло, еще один астероид ударил в защитное поле Базы.
— Эти столкновения… — сказал доктор. — Еще немного, и придется устанавливать компенсаторы во всех помещениях и в коридорах. Корректоры курса не справляются. Кто бы мог подумать… Хороший человек был Додик, мир его праху, фрукты мне привозил, но вот после смерти столько хлопот доставил.
— Глупо и обидно погиб, взорвался прямо на оси переходника. — Эндфилд снова отправил в рот очередную порцию обеда.
— Джек, вы думаете, это «бешеная собака»?
— А что это может быть еще? — удивился тот. — Комиссия высказалась однозначно.
— Представьте себе, что некто подкладывает заряд в транспортный корабль…
— Вы большой фантазер, доктор. — Эндфилд с улыбкой посмотрел ему в глаза. — Прямо как юноша. Шиндлер смутился и полез в коробку.
— Фантазия — то, что делает жизнь более полной и насыщенной. А это последний дар Дрейзе, так сказать. — Он извлек из коробки пару яблок. — Это вам, молодой человек, берите, не стесняйтесь. Теперь долго не будет, — добавил доктор, выложив остаток фруктов себе и бросив упаковку в утилизатор.
— Спасибо, доктор. — Джек положил их на тарелку и принялся за свой обед.
— Молодой человек, молодой человек. Можно ли быть таким варваром? Стряпню нашего синтезатора невозможно есть, но никто не жалуется на мерзкий вкус пищи.
— А по-моему, неплохо.
— Еду должен готовить повар, со старанием и любовью, из натуральных продуктов. Только тогда она содержит силу жизни.
— А я считал и считаю, что достаточно повторить все структуры и связи.
— Но как вы повторите жужжание пчелы над цветами, летний ветерок, тихий ночной дождик, который поливал это яблоко?
Крепкие белые зубы Шиндлера с хрустом впились в румяный бок.
— Доктор, вы поэт в душе.
— Да, это близко к поэзии. Жизнь плохо вписывается в категории машинного моделирования, двух — и даже новомодной семиполюсной логики. Живое должно быть с живым. Взять большинство пилотов — они слишком напоминают свои аппараты по внутреннему содержанию. Никаких внутренних переживаний, атрофия чувств, только «Да» или только «Нет», удручающая прямолинейность.
— Пожалуй, в этом нет ничего плохого. Почему бы вам самому не попробовать полетать на крейсере. Полное слияние с машиной, легкость, быстрота, мощь. В человеческом языке нет понятий, которые отдаленно описали бы, что испытывает человек, когда полевая структура его энергетической сущности сопрягается с электронным мозгом корабля. Расширение границ времени и пространства, всемогущество и бессмертие, соединение с Вселенной — так с большой натяжкой можно это определить.
— Изысканнейший из наркотиков? А как же эмоции, переживания, любовь? Или отбросить как ненужный хлам?
— Местный бордель, — засмеялся Джек, — пилотами-мастерами практически не посещается.
— Я, молодой человек, серьезно, а вы все шутите. Ну да ладно. Попробуйте яблочко.
Эндфилд откусил, прожевал, проглотил. Шиндлер глядел на него ожидая.
— Вкусно.
— И все?! — возмутился Шиндлер. — Разве вы не чувствуете, как сила жизни наполняет вас?
— Вы об энергии? Космос переполнен ею, звезды, планеты, даже астероиды несут заряд вполне годной для усвоения человеком энергии в огромных количествах.
— Нет, молодой человек, я не о той силе, которую обожают пилоты-«обмороки», — доктор улыбнулся. — Это та жизненная энергия, которая делает более живым, эмоциональным, чувственным, покоряет женщин, внушает страх мужчинам.
— Иными словами, делает человека более животным?
— Если хотите… Джек, если вы свободны, приходите вечером играть в шахматы, мы можем продолжить эту тему.
